It don't mean a thing if it ain't got that swing[12]

Как уже было сказано, ритмические фигуры в европейской музыке в основном несложные. Нам нравятся мелодии, под которые можно прихлопывать на «раз» и на «три» (в «народной» музыке чаще на все четыре доли). У музыки других культур зачастую значительно более сложный ритмический рисунок. В индийской музыке, например, встречаются ритмические циклы, не содержащие тактовой структуры в нашем, европейском понимании. Латиноамериканские ритмы, которые пошли от африканских, основываются преимущественно на размере ⁴/₄, но их четыре доли могут распределяться сложным образом — например, пять нот на два такта, причем часто как раз первая пропущена.

В свинге и блюзе тоже используется размер ⁴/₄, но первая, третья, пятая и седьмая ноты длиннее, чем вторая, четвертая, шестая и восьмая.

Европейские музыканты классической школы часто пытаются перевести этот ритм на свой музыкальный язык и играть его как «триоли» или «пунктирные ноты» (с точным соотношением 2:1 или 3:1). Настоящие джазисты реагируют на подобные попытки только снисходительной улыбкой — звучит искусственно, не трогает. Термин «свинг» трудно сформулировать, но в принципе это несовмещение акцентов мелодической и ритмической линий, благодаря чему создается эффект кажущегося неуклонного нарастания темпа.

Значит ли это, что у представителей другой культуры сложные ритмы заложены генетически? Конечно же, нет. Среди европейцев немало прекрасных джазовых композиторов и исполнителей. Музыкальные способности у всех людей одинаковы, и ритмический репертуар европейцев уже других, возможно, только вследствие культурной традиции.

Этот вывод подтвердило исследование, проведенное Эрин Хэннон из Корнелльского университета в США совместно с Сандрой Трехуб из Торонтского университета в Канаде. Сравнив восприятие болгарской музыки, частично построенной на нерегулярных ритмах, студентами колледжей (коренными американцами и выходцами из Болгарии) ученые установили, что последние понимают ее лучше.

На втором этапе эксперимента те же самые композиции проиграли детям в возрасте нескольких месяцев. Естественно, они не способны были выразить свое восприятие музыки словами, и ученые наблюдали их реакцию на мониторы, на которых воспроизводилась запись музыки, — младенцы уделили болгарской музыке столько же внимания, сколько и привычной западной.

«Маленькие дети, не имеющие большого опыта общения с музыкой, в отличие от взрослых, не испытывают предубеждения против непривычных ритмических структур, — сделала вывод Хэннон, — а потому реагируют на них так же, как и на привычные».

Принято считать, что хорошее чувство ритма — это умение как можно точнее воспроизводить заданный рисунок, а ударник, который не в состоянии держать темп, ошибся в выборе профессии. Но при внимательном рассмотрении выясняется, что музыка, ритмически точно исполненная с помощью компьютера, производит впечатление плоской и скучной. Для настоящих музыкантов небольшие ритмические отклонения — это художественное средство. Например, легкость и изящество придают венскому вальсу именно укороченная первая и удлиненная вторая доли, а техника свинга в джазе дает музыкантам больше свободы.

Такие субъективные, минимальные смещения ритма практически невозможно описать, но именно благодаря им музыка производит должное впечатление. В поп- , рок-музыке и джазе своеобразие композиции зависит в первую очередь от ударника и басиста, которые либо нагнетают ритм, несколько опережая заданный темп, либо наоборот, играют с запаздыванием, выражая собственное понимание музыки. Наш находящийся в наркотической зависимости от ритма мозг очень восприимчив к подобным микроскопическим, в пределах тысячных долей секунды, смещениям.