Глава 5. Невероятные очевидности

Ощупай возмущенный мрак —

Исчезнет, с пустотой сольется

Тебя пугающий призрак…

Евгений Баратынский

Руину не прикроешь страницей «Правды».

Иосиф Бродский

Коммунистическую мечту, смысл жизни советские дети получали насильно. Властью школы, семьи, пионерии и комсомола детям было запрещено думать о том, хотят ли они этой мечты и этого смысла.

Массовым тиражом выходили книги в серии «Библиотека для родителей». Вот, например, «Воспитание гражданина» (М.: Педагогика, 1978. Тираж 150 000). Родителям внушают, что гражданственность и коммунистические убеждения – это одно и то же. «Говоря о воспитании гражданина, мы заботимся о формировании коммунистических убеждений наших детей» (с. 56). А что такое коммунистические убеждения? А вот что: «Говоря об идейно-нравственных знаниях и убеждениях, мы имеем в виду убеждения школьника в правильности внутренней и внешней политики нашего государства и Коммунистической партии, ее идеологии, в незыблемость социалистической системы, непримиримость ко всяким проявлениям чуждой нам идеологии и морали» (с. 59). От ребенка требуется «добросовестная учеба в силу понимая своего долга перед Родиной и необходимости готовить себя к участию в коммунистическом строительстве» (с. 60). Чтобы все это воспитать, родители должны сами иметь коммунистические убеждения. И передавать их как личным примером, так и «в негромких домашних разговорах старшего с младшим, проникнутых живым, искренним человеческим чувством» (с. 65).

О чем на самом деле думали авторы этой книжки, неизвестно. Ну не могли же они не знать, на собственном опыте тоже, что откровенный разговор старшего с младшим о внутренней и внешней политике партии, – это крамола?

Педагогическая теория выдвигала два несовместимых положения:

1. при социализме семейное воспитание – подчиненный элемент коммунистического воспитания,

2. при социализме значение семьи в воспитании чрезвычайно возросло.

Так сказано в учебнике «Введение в педагогику»: «Главная роль в формировании нового человека принадлежит общественному воспитанию, однако важным звеном в системе коммунистического воспитания подрастающего поколения является семья. <…> При социализме значение семьи в воспитании детей чрезвычайно возросло. Повысилась ответственность родителей за воспитание своих детей, увеличилась эффективность семейного воспитания. <…> В раннем детстве берут свое начало честность и правдивость, несколько позже – чувство долга и ответственности, коллективизм, любовь и преданность Родине, делу строительства коммунизма» (Введение в педагогику. – М.: Просвещение, 1975. с. 133, 135).

Будущие учителя по этой книге учились. Повторяли на экзаменах то, что в ней написано. Никто, понятно, ни о чем не спрашивал и не отмечал вслух абсурдную противоречивость утверждений учебника. Тут действовал принцип, чеканно сформулированный моим собеседником Р. А.: «Перетерпеть. Выучить. Забыть».

Вопрос в том, что все-таки оставалось в мыслях и памяти от выученного и забытого. Повторение – огромная сила. Особенно в той ситуации, когда высказать сомнение и обсудить противоречие негде и не с кем. Это типичная ситуация советского школьника и студента. Дискуссионные «клубы», «конторы», «семинары» в проверенном дружеском кругу были не правилом, а исключением. Бесконечно повторяя бессмысленные утверждения, которые явно и наглядно противоречат фактам, жертва агитпропа в конце концов затрудняется увидеть очевидное. Прежде всего там, где крутятся теоретические постулаты, которые не затрагивают суровый ежедневный опыт. Но не только. Пропаганда бралась опровергать даже то, что каждый советский человек знал, испытал, пережил. Опрокинуть личный опыт – задача трудная. К ней мы еще вернемся. Но в сфере теории пропаганда властвовала бесконтрольно, ни с какими фактами не считаясь.