В Испанию

На мемориальном портале французского Сопротивления “Le Maitron” содержится предположение, что Шифра Липшиц была не скромной рядовой коммунисткой, а, «возможно, работала в ОМС», то есть в разведке Коминтерна, а в Испании «осуществляла секретные миссии за линиями франкистов»[189]. К версии о том, что Шифра работала на ОМС, склоняется и французский исследователь Гийом Буржуа, который написал самую последнюю в Европе книгу о «Красной капелле»[190]. В фондах РГАСПИ мы подтверждение этой версии не нашли. Ну, разве что из заполненной ею в Испании анкеты следует, что в тот момент у неё уже была партийная кличка «Жаннет»[191]. Впрочем, это никак не свидетельствует, что она работала на партийную разведку: псевдонимы в тогдашних компартиях были делом обычным.

Больше того, из архива ИККИ следует, что, приехав в Испанию и подав заявление на переход в «национальную секцию» Коминтерна теперь уже этой страны, она столкнулась с такими сложностями, которые сотрудника ОМС вряд ли бы ждали. Суть проблемы состояла в том, что в 1938 г. «комиссия по иностранным кадрам при ЦК К[оммунистической] П[артии] И[спании] не выдала ей партбилета ввиду отсутствия… достаточных подтверждающих данных о её прошлом»[192] (правда, сама Липшиц утверждала, что билет ей выдали[193]).

По ряду сведений, в Испанию Шифра прибыла с братом[194]. В любом случае, поручиться за неё было некому. За брата могли принять мужа, а мужа к моменту истории с партбилетом уже не было в живых: в 1937 г. они вместе воевали в XII дивизии, но в июне Нино уехал воевать под Гвадалахару, где, будучи командиром дивизии[195], получил смертельные ранения, и вскоре умер в больнице Сантандера[196]. Именно на тот период и приходится контакт явно отчаявшейся Шифры с разведкой никакого не Коминтерна, а НКВД.

По данным, которыми до сих пор оперировали на Западе, «покинув Францию, она отправилась в Москву»[197]. Изучение ее дела в архиве Коминтерна позволяет эту информацию существенно уточнить и расширить. Во-первых, как мы уже выяснили, из Западной Европы наша героиня действительно отправилась в Восточную, но не в СССР, а в Польшу. Во-вторых, в Париж она выехала в апреле 1938 г. «при помощи тех же товарищей»[198] (то есть сотрудников политической разведки НКВД Меркадера и Эйтингтона). А в-третьих…

Вот теперь внимание: сама Липшиц пишет, что в Париже она «имела связь с товарищем Ина»[199]. Это же имя Липшиц упоминает и в том контексте, что этот человек передал в Москву её партбилет[200]. Кто это был? Как и в случае с «уругвайцами», о которых мы писали выше, здесь мы позволим себе одну «вспышку», в свете которой увидим ещё один занятный «перекресток истории».