«Швейцарцы» из Энгельса

По прибытии в Британию они имели инструкцию рассказать о себе, что они якобы прибыли из города Энгельса[570]. Это, конечно, не может не казаться очень наивной «легендой».

В России на Волге действительно есть такой город. Бывшая Покровская Слобода, он был переименован в честь одного из двух классиков марксизма, когда был определён столицей советской Автономной Республики Немцев Поволжья. Так вот, во-первых, группа «Кофе» прибыла в Британию в декабре 1941 г., а ещё 28 августа специальным указом поволжские немцы были выселены в Казахстан, на Алтай и в Сибирь[571]. Во-вторых, как знает любой, знакомый хотя бы с азами немецкого языка, сочетание латинских букв “e” и “i” в большей части Германии произносят как «ай», а вот австрийцы – как «эй». Например, “Reich” для большинства в Германии – «Райх», а в Австрии – «Рейх». Те, кто прибыл на «Харлтбери», все как один конечно же «эйкали»: они же, как мы уже знаем, все были не просто австрийцами, а ещё и венцами.

5 января 1942 г. им выдали удостоверения личности, согласно которым они были швейцарцами[572] (нейтралам по территории Соединенного Королевства было передвигаться, конечно, проще) и отправили на аэродром «Ринг» под Манчестером учиться прыгать с парашютом.

Однако в ходе медосмотра британскими специалистами они были признаны для такого курса негодными. Их отправили в Лондон, где доктор Джонс нашёл, что Хильда страдает от головокружений после операции на щитовидке, а Барак и Штанцль всё ещё не оправились от ран, полученных в Испании. Больше того, было выявлено, что перенесённые Штанцлем тиф и дизентерия так повредили его печень, что он нуждался в госпитализации[573].

Дело обстояло настолько плохо, что Леопольд действительно «загремел» в лондонскую больницу Святого Томаса, а Чичаев, узнав о вердикте врачей, согласился отправить его в СССР. Отплытие было намечено на 19 февраля 1942 г. на борту советского транспорта «Севзаплес»[574]. Как это было потом сформулировано в справке Коминтерна, Леопольд вернулся «полубольным»[575].

Леопольд в Испании после ранения[576]

Ровно на этот период приходится первый крупный спор «Кофе» с людьми Чичаева в Лондоне, с НКВД. В назначенный день, 20 января, группа лететь отказалась – хотя британцы уже держали «под парами» самолёты на авиабазе в Темпсфорде и уже подготовили «маузер» или «лугер», по сто патронов на каждого, шесть таблеток “К” (снотворное; для перелёта), шесть “В” (напротив, ото сна; например, для ночных сеансов радиосвязи) и одну уже известную нам летальную “L”[577].

Как потом рассказывал Вагнер, будучи австрийцами, члены группы посчитали неудачным выбор места, где им пришлось бы парашютироваться 20 января: в лесу к юго-западу от Вены[578]. По мнению членов группы, их появление из леса в холодную погоду немедленно бы вызвало подозрение любого, кто бы их увидел. Вагнер предложил перенести вылет на весну, а местом высадки определить хорошо известные ему с детства плавни к северу от Дуная[579].