Сходили за мясом

Историю полярных исследований вполне можно представить как серию поисково-спасательных операций: поиски Франклина, растянувшиеся на десятилетия, поиски Норденшельда Де-Лонгом, а затем и самого Де-Лонга, неудачные попытки найти Седова, Русанова и Брусилова, спасение Нобиле и челюскинцев, эвакуация четвёрки Папанина со льдины. История советской Арктики также началась с драматической истории спасения парохода «Соловей Будимирович», едва не повторившего в 1920 году путь «Святой Анны». Восемьдесят пять человек (среди них несколько женщин и новорождённая дочь капитана)[182] дрейфовали в течение пяти месяцев во льдах Карского моря, они были брошены на произвол судьбы и практически не имели шансов на спасение. Пароход и пассажиров тогда удалось выручить из беды.

Однако в этой истории по сей день много неясностей – операция проходила в условиях продолжающейся Гражданской войны, «Соловей» начал дрейф под белогвардейским флагом, а на выручку наперегонки спешили британский в то время HMS «Svyatogor» с норвежской командой и красный ледокол «III Интернационал», вооружённый пушками и значившийся как лёгкий крейсер.

Вскоре после счастливого завершения рейса был опубликован отчёт капитана «Соловья» Джона Рекстина [104]. Несколько раз история «Соловья» излагается в более поздних советских источниках [15; 16; 113], каждый раз примерно одинаково. У внимательного читателя неизбежно остаётся ощущение недосказанности. К счастью, сейчас у нас есть возможность ознакомиться и с иностранными источниками, в частности, со статьей Уильяма Барра [152] и недавно опубликованными в России мемуарами Даниэля Кокка – участника событий [60]. Эпопея «Соловья» ими описана более объёмно, поскольку отечественные историки обходили молчанием многие неудобные моменты первой советской полярной эпопеи.

В январе 1920 года руководством Северной области[183] было решено организовать рейс за олениной к устью реки Индиги, что впадает в Печорское море южнее Колгуева. Оттуда пароход должен был идти в Мурманск. На борту находилось 52 члена экипажа, собранного из моряков разных национальностей, под командой капитана Джона Рекстина, 33 пассажира, а также груз продуктов и колючей проволоки. На борту находился и второй капитан[184] – И. П. Ануфриев. Вызывает некоторое недоумение время выхода судна – «Соловей» не был ледоколом, и отправлять его в зимнюю Арктику было рискованно. Но один такой рейс уже был успешно осуществлён годом ранее, и теперь его решили повторить. Тем более что и в Архангельске, и в Мурманске ситуация с продовольствием была критической. Да и в целом рейс больше походил на бегство – положение Северной области было крайне неустойчивым, до падения власти генерала Миллера оставался месяц. Среди пассажиров «Соловья» были белые офицеры, в их числе генерал-майор Николай Звегинцев, два полковника, чиновники и их семьи.

Пароход вышел из Архангельска 22 января, имея на борту 365 тонн угля, чего было катастрофически мало[185], из них 30 тонн пришлось передать ледоколу № 7, дрейфовавшему в Белом море без топлива. Через пять дней судно было остановлено льдами всего лишь в 13 милях от Индиги. «Соловей» стал быстро дрейфовать на восток через Печорское море.