Рождение легенды
Первое сообщение в советской прессе о грядущей спасательной экспедиции выглядело географическим курьёзом:
«ЛЕНИНГРАД, 31/V. (РОСТА). Сегодня состоялось первое заседание организованной комиссии по оказанию помощи пропавшему без вести дирижаблю “Италия”.
Комиссия признала необходимым отправить экспедицию в составе одного ледокола и двух самолётов. Экспедиция будет снабжена топливом на два месяца, а продовольствием – на три месяца.
Экспедиция направится под руководством русских полярных исследователей из Архангельска к западным берегам Новой Зеландии и в район Баренцева моря»[124].
В тот же день появляется заметка в «Торгово-промышленной газете», где экспедицию направляют «к западным берегам Новой Земли и в район Берингова моря». Журналисты конца 20-х годов ещё настолько далеки от полярной тематики, что путают Новую Землю с Новой Зеландией, а Баренцево море с Беринговым. Более детально события стали освещаться в советской прессе с 12 июня, когда правительство Италии обратилось к СССР за помощью. Страна находилась в международной изоляции, и любой позитивный контакт с внешним миром становился предметом всеобщего внимания и гордости. Уже через четыре дня в море выходит самый мощный в мире ледокол «Красин» под руководством профессора Р. Л. Самойловича (рис. 3–25).
Рис. 3–25. Р. Л. Самойлович. Фото из уголовного дела, архив ФСБ.
Рудольф Лазаревич Самойлович (1881–1939), начальник экспедиции на «Красине», основатель и директор Института по изучению Севера (сейчас – ААНИИ). Был обвинён в сотрудничестве с германской и французской разведками, приговорен Военной Коллегией Верховного суда к расстрелу 4 марта 1939 года и в тот же день расстрелян. (Подробнее о нём см. [63])
К освещению экспедиции подготовились: при чрезвычайной нехватке места на ледоколе почти половину из 20 членов экспедиции составляли представители прессы – семь советских журналистов и кинооператор, один итальянский репортёр.
На события мгновенно отреагировал Владимир Маяковский – уже через три дня после спасения итальянцев, 15 июля, в «Комсомольской правде» появилось стихотворение «Крест и шампанское»:
Десятком кораблей
меж льдами
северными
побыли
И возвращаются
с потерей самолётов
и людей…
и ног…
Всемирному
«перпетуум-Нобиле»
Пора
попробовать
подвесть итог.
Фашистский генерал
на полюс
яро лез.
На Нобиле —
благословенье папское.
Не карты полюсов
он вёз с собой,
а крест,
громаднейший крестище…
и шампанское!
Аэростат погиб.
Спаситель —
самолёт.
Отдавши честь
рукой
в пуховых варежках,
предав
товарищей,
вонзивших когти в лёд,
бежал
фашистский генералишко.
Со скользкой толщи
льдистый
лез,
вопль о помощи:
«Эс-о-Эс!»
Не сговорившись,
в спорах покидая порт,
вразброд
выходят
иностранные суда.
Одних
ведёт
весёлый
снежный спорт,
других —
самореклама государств.
Европа
гибель
предвещала нам по карте,
мешала,
врала,
подхихикивала недоверчиво,
когда
в неведомые
океаны Арктики
железный «Красин»
лез,
винты заверчивая.
Советских
лётчиков
впиваются глаза.
Нашли!
Разысканы —
в туманной яме.
И «Красин»
итальянцев
подбирает, показав,
что мы
хозяйничаем
льдистыми краями.
Теперь
скажите вы,
которые летали,
что нахалтурили
начальники «Италии»?
Не от креста ль
с шампанским
дирижабля крен?
Мы ждём
от Нобиле
живое слово:
Чего сбежали?
Где Мальмгрен?
Он умер?
Или бросили живого?
Дивите
подвигом
фашистский мир,
а мы,
в пространство
врезываясь, в белое
работу
делали
и делаем.
Снова
«Красин»
в айсберги вросся.
За Амундсеном!
Днями воспользуйся!
Мы
отыщем
простого матроса,
Победившего
два полюса!
Сейчас это стихотворение почти неизвестно: оно быстро утратило актуальность – Амундсена, вопреки обещаниям поэта, спасти не удалось, да и переусердствовал Маяковский с негативными оценками Нобиле. «Фашистский генералишко» стал другом Советского Союза, отдал много сил укреплению его обороноспособности. Через шесть лет Нобиле вспомнит и Марина Цветаева, и тоже в негативном контексте, в своём известном стихотворении «Челюскинцы», она противопоставит его – необоснованно! – начальнику другого ледового лагеря – О.Шмидту:
На льдине (не то
Что – чёрт его – Нобиле!)
Родили – дитё
И псов не угробили
Оценка Цветаевой слишком эмоциональна и необъективна – группа, состоящая исключительно из мужчин, никак не могла родить ребёнка на льдине, а единственная собака в экспедиции Нобиле была спасена первой, вместе с генералом.
Катастрофа «Италии» была отнюдь не рядовым событием, к происходящему было приковано внимание во всем мире. Спасательная операция не имела равных по своему масштабу: в работах участвовали 16 кораблей и 22 самолёта – итальянцы, норвежцы, шведы, французы, русские, финны – в общей сложности около 1500 человек [108]. И все, кроме советских моряков, оказались бессильны – только одного из терпевших бедствие, генерала Нобиле, спас шведский лётчик Лундборг. Все остальные были спасены «Красиным».
В Ленинграде «Красин» встречало около 250 тысяч человек. Тогда стало очевидно, что полярные исследования можно эффективно использовать в пропагандистских целях как внутри СССР, так и для улучшения имиджа страны-изгоя за рубежом – в мире традиционно симпатизировали полярным исследованиям, овеянным славой Нансена и Амундсена. Успех «Красина» стал позитивным противовесом мрачному историческому фону: концу НЭПа, началу коллективизации, развёртыванию массированной кампании по борьбе с «вредителями». С 18 мая 1928 года на первых полосах газет появляются развёрнутые репортажи с процесса по «шахтинскому делу», только в газете «Труд» опубликовано 36 выпусков этого чудовищного спектакля.
Многие из участников событий рассказали о них в своих воспоминаниях. На русском языке изданы книги Р. Л. Самойловича и У. Нобиле, Э. Л. Миндлина и Ф. Бегоунека. Однако большая часть наших современников знакома с историей «Италии» по фильму «Красная палатка». Советско-итальянский художественный фильм был снят через сорок лет после трагедии (1969) Михаилом Калатозовым. Сам факт копродукции с западными кинематографистами в те годы был из ряда вон выходящим. Тем более под руководством мастера, прославленного такими картинами, как «Валерий Чкалов» и «Летят журавли». Найти партнёра в Италии удалось не сразу – тема для итальянцев по-прежнему оставалась чувствительной.[125] В итоге им стала компания Vides Cinematografica. Однако итальянский продюсер Франко Кристальди настоял на том, чтобы значительная часть сценария была написана для его жены – Клаудии Кардинале [225]. В результате в фильме появилась вымышленная романтическая история Мальмгрена и медсестры Валерии. Часть сцен была снята в Риме, а натуру для изображения Кингсбея нашли в Таллине. Часть съёмок проходила в Арктике, однако большинство ледовых сцен было снято в Финском заливе, что, безусловно, было проще и дешевле. В фильме снялся звёздный состав актеров – Ш. Коннери (Амундсен), К. Кардинале (Валерия), П. Финч (Нобиле), Д. Банионис (Мариано), Н. Михалков (Чухновский), Ю.Визбор (Бегоунек), Ю. Соломин (Трояни).
Центральной темой картины стала проблема морального выбора в трагической судьбе итальянского генерала. В фильме, как и в жизни, Нобиле всё время встречается с призраками своего прошлого, всё время доказывает свою невиновность.
Любопытно, что западная версия фильма короче примерно на полчаса. Причина этого ясна – советская версия помимо развлекательной несла пропагандистскую нагрузку, в ней гораздо больше внимания уделено роли «Красина» и советских моряков. Западного же продюсера эта часть мало интересовала, поскольку ничего не прибавляла к кассовым сборам [225]. Различается и музыкальное сопровождение: для русской версии музыку написал Александр Зацепин, для итальянской – Эннио Морриконе.
Создатели фильма далеко не всегда придерживались исторической правды – как в мелких деталях, так и в изображении характеров. Особенно досталось шведскому пилоту Лундборгу (Харди Крюгер), который выведен сущим дьяволом (и в самом деле – что церемониться с бывшим белогвардейцем!), обманом увозящим Нобиле со льдины, чтобы получить вознаграждение от страховой компании. Используя ситуацию, он пытается склонить к близости подругу Мальмгрена Валерию. В фильме немало других несообразностей – начиная с того, что медведя итальянцы едят сырым (в реальности его пожарили), и заканчивая целиком выдуманной сценой, когда радиолюбитель Шмидт бежит по разводному мосту в Ленинграде в попытке успеть на «Красин». Придуман и эпизод, в котором потерпевший аварию Чухновский отказывается передать на ледокол свои координаты – чтобы «Красин» сначала пошёл за группой Мальмгрена. В действительности разногласий между Самойловичем и Чухновским не было – оба руководителя прекрасно понимали, кто и почему должен быть спасён первым. В заслугу создателям фильма можно поставить то, что было нарушено многолетнее табу на упоминание имени расстрелянного Самойловича – ему в фильме уделено довольно много места.
Но ни фильм, ни книги не создают объёмного видения этой истории: за рамками остаются дальнейшие судьбы участников событий. С. Ларьков [73] собрал информацию об экипаже и членах экспедиции «Красина». Он выяснил, что в среднем каждый седьмой участник героического похода был вскоре репрессирован, причём многие – ещё до начала «большого террора». Репрессии затронули не только руководящий состав и журналистов, но и кочегаров, машинистов, повара. Был расстрелян и радиолюбитель Николай Шмидт, первым принявший сигналы терпящих бедствие.