Студенческая революция

Реформаторы имели широкую поддержку среди студентов, женщин и национальных меньшинств. Так как студенты жили в кампусах, они были самыми легкими на подъем. В 1999 г. тысячи учащихся иранских вузов провели масштабные демонстрации против режима в своих университетах. Первые с 1979 г. открытые массовые выступления прокатились по Тегерану и другим крупным городам. Примечательно, что в этом движении большую роль сыграли женщины. Впервые после хомейнистской революции молодые пары шли, держась за руки, вместе выражая свое стремление к личным свободам. Иранская молодежь хотела жить, не опасаясь туч, сгущавшихся над их головами. Подавление романтических отношений, сексуальной свободы и прав женщин при хомейнистском режиме были так сильны, что протесты порой выглядели, как сексуальная революция, которая разворачивалась на улицах и в Интернете¹¹. В 2004 г. я разговаривал с иранской активисткой в Нью-Йорке Банафшех Занд-Бонацци, редактором Planet Iran, и она объяснила: «Молодежь в Иране считает врагом своей личой жизни режим аятолл в целом, а не того или иного президента». По ее словам, выступления в студенческих городках в 1999 г. «были началом революции, которая еще развернется, и ее будет не остановить до тех пор, пока хомейнистов окончательно не выгонят из власти».

Когда я наблюдал за студенческой борьбой в Иране в 1999 г. и сравнивал ее с демонстрациями в последующие годы, я видел, что их движущие силы были глубокими и передавались от одного поколения к другому. Что еще более важно, менялись лидеры, которые старались идти в ногу с мировыми событиями. Как и польские рабочие в 1980-х гг., иранские студенты 1990-х осознали, что им нужно стараться поддерживать жизнь в своем движении до тех пор, пока на международном политическом небосклоне «не сойдутся звезды».

Иранские диссиденты, живущие на Западе, едины во мнении, что демократическая революция в Иране не сможет произойти так же быстро, как революции 1989 г. в Центральной и Восточной Европе. Она пойдет постепенно, со множеством откатов назад. На революции в Европе повлияли изменения в мировой политике. Иранские студенческие бунты выльются в более широкие волнения лишь тогда, когда внешний мир будет достаточно чуток, чтобы заметить и признать их. Мне было понятно, что теракт 11 сентября 2001 г. стал важной вехой в развитии демократического движения в Иране. Причина тому была проста – после этого бесчеловечного удара общественное мнение на Западе обратило серьезное внимание на судьбы стран, породивших террористическое движение. Представители иранской реформаторской интеллигенции и студенты увидели это и усилили свое давление на власть.

В июле 1999 г. студенты начали выступления в разных университетах. В течение недели между молодежью и силами режима продолжалась жестокая конфронтация. Она началась с полицейского рейда в студенческое общежитие – так власти отреагировали на демонстрацию группы студентов Тегеранского университета, которые выступали против закрытия одной из газет. Волнения продолжались несколько дней без какой-либо внешней поддержки, но затем «Пасдаран» все же захватил студенческие городки и посадил в тюрьму десятки участников протеста¹². Один из студентов, Акбар Мохаммади, был даже приговорен к смертной казни, однако позже ее заменили 15 годами лишения свободы. В 2006 г. он умер в тюрьме «Эвин» после голодовки – Мохаммади перестал принимать пищу, потому что ему отказывали в медицинской помощи, несмотря на то, что он страдал от телесных повреждений, причиненных пытками.

В период «реформаторского» правления Хатами государственные боевые отряды по-прежнему занимались политическим сыском и искоренением любых форм несогласия. Но студенческое движение не угасло. Многие его участники уехали из страны и сформировали в эмиграции молодое поколение диссидентов. Иранская демократия обзаводилась сторонниками за границей, чтобы опереться на их поддержку во время будущих выступлений.

Удары Бен Ладена по Нью-Йорку и Вашингтону 11 сентября 2001 г. запустили волну перемен, начиная со смены режима в Афганистане. «Талибан» пал, на смену ему пришла постепенно крепнущая афганская демократия. Пусть она далека от совершенства, пусть все еще находится под угрозой – но тем не менее она внушила трепет тегеранскому режиму и подхлестнула революционные настроения среди молодежи и женщин. Многие участники иранских подпольных движений задавались вопросом: если джихадистский режим в Афганистане удалось свергнуть, то почему нельзя уничтожить такой же фашистский, по сути, режим в Иране? Разумеется, «Пасдаран» тоже быстро осознал последствия теракта 11 сентября и падения талибов – активисты, которые могли снова взбудоражить студенческую среду, отслеживались и устранялись.

Демонстрации возобновились к концу 2002 г., когда студенты массово встали на защиту преподавателя Хашема Агаджари – власти обвинили его в богохульстве и приговорили к казни. Более 10 тыс. студентов собрались в Тегеранском университете, чтобы поддержать профессора Агаджари, который осмелился «поставить под вопрос власть духовенства в Исламской Республике». А в июне 2003 г. тысячи студентов вышли на улицы Тегерана с антиправительственными лозунгами¹³. Они проводили параллель между террористическими группами и иранским деспотическим режимом. Толпы собравшихся скандировали: «Нет, нет «Талибану» – от Кабула до Тегерана»! Иранские студенты хотели показать всему миру, что аятоллы и их «Пасдаран» представляют собой хомейнистскую разновидность салафитского «Талибана». Талибов прогнали из Афганистана, «Пасдаран» ожидала та же участь. Революционное движение в стране жаждало полной политической трансформации системы, а не просто отдельных реформ. Люди хотели дышать свободно, а не биться в темном подземелье за каждый глоток воздуха.

Вдохновленные падением двух тоталитарных режимов к востоку и западу от Ирана, студенты начали координировать действия с помощью современных средств – мобильных телефонов, Интернета и спутниковой связи. Тем временем студенты, высланные из страны в 1999–2005 гг., взаимодействовали с чиновниками, прессой и представителями общественного мнения, формируя у тех реальное представление о демократическом движении на их родине. В среде иранских активистов-эмигрантов появилось много новых имен, и среди них Амир Фаршад Эбрахими, который покинул лагерь защитников режима и примкнул к зарубежным диссидентам. Еще мальчиком он был послан воевать, потом отсидел в тюрьме из-за своих политических взглядов. Амир Фаршад заявил, что кровавый разгром противников режима подтолкнул его к разоблачению своих бывших коллег по «Ансар э-Хезболле»^XLVI, которые участвовали в побоище¹⁴. Заметным активистом из университетской среды был и Амир Фахравар, в прошлом президент Национального студенческого союза. Сбежав от преследований «Пасдарана», он рассказал о страшной системе тотального угнетения свобод в Иране¹⁵.