Глава 7 Пробуждение Месопотамии

В ходе яростных дебатов, разыгрывавшихся на телеканалах NBC, Fox News, CNN и арабском телевидении вокруг американского вторжения в Ирак и свержения Саддама Хусейна, я утверждал, что США и международное сообщество не только имеют право на ликвидацию баасистского режима в Багдаде, но и обязаны сделать это. Моя позиция определенно отличалась от позиции большинства комментаторов. Я энергично доказывал, что согласно принципам международного гуманитарного права отказ Запада от вмешательства был бы ошибкой: Запад слишком поздно признал свою обязанность вмешаться в то, что происходит в Ираке. Очевидно, что такая позиция не находила отклика у участников дискуссий. Главным оправданием действий администрации Буша было предположение о том, что режим Саддама Хусейна имеет оружие массового уничтожения (ОМУ), которое представляет угрозу национальной безопасности США. Критики Буша (а их было очень много и в США, и в Европе, и в арабском мире) отвечали, что у Америки нет права в одностороннем порядке вести войну против суверенной страны и свергать ее законное правительство в условиях, не представлявших прямой угрозы для США.

Я отвергал оба довода, один как слишком слабый, другой – как слишком безответственный. Режим Саддама Хусейна надо было ликвидировать потому, что он совершал массовые нарушения прав человека, проводил этнические чистки и устроил геноцид. У демократий был моральный долг помочь гражданскому обществу Ирака. Оно должно было вмешаться уже после того, как режим этой страны применил химическое оружие против своих собственных граждан – курдов в Халабже, вырезал шиитов на юге, вторгся в соседнюю страну и подверг пыткам ее граждан. По моему мнению, Саддама надо бы свергнуть еще в 1991 г. или, по крайней мере, в 1990-х гг. ХХ в. Люди, выступившие за смену режима в 2003 г., опоздали, а те, кто критиковал сторонников вмешательства, совершают нравственную ошибку. Битва за Ирак была битвой за базовые свободы и ценности, а будущее Ирака должны были определить успех или неудача иракских демократических преобразований.

Я вырос в Бейруте, с ранних лет знал о жестокости бааасистского режима в Ираке и осознавал необходимость освобождения иракцев от тирании Саддама Хусейна. Угнетение в Ираке – не уникальное явление на Среднем Востоке, но оно отличалось особой изощренностью, применением насилия против миллионов людей. Ассирийцы – потомки древнейшего населения Месопотамии, на сегодняшний день старейшая этническая группа населения Ирака. Эти христиане, проживающие по большей части в горных районах на севере Курдистана и в некоторых районах Багдада, веками подвергались угнетению со стороны Халифата, пока в 1919 г. в Ирак не пришли англичане.

После ухода колонизаторов иракские христиане вплоть до установления в середине 1960-х гг. баасистского режима подвергались жестоким репрессиям со стороны панарабистов. После ряда этнических чисток они были загнаны в несколько селений и городских кварталов. В ХХ в. правящий класс Ирака лишил ассирийцев даже их собственной истории. «Партия «Баас», претендующая на арабскую идентичность, имеет дерзость утверждать, что именно арабы – потомки ниневитян, вавилонян, царей Ашурбанипала, Хаммурапи и великой цивилизации, которая была разрушена тем самым арабским завоеванием, которым хвастаются арабы», – заявили беженцы из ассирийских этнических общин, рассеянных сегодня по всему миру. Многие из них живут в Чикаго и Детройте¹.

Я встречал иракских политических беженцев еще в конце 1960-х гг., когда жил на родине. Арабы, сунниты и шииты (многие из них были писателями, журналистами) бежали в Бейрут, этот «Париж Среднего Востока», бывший в те времена раем для всех оппозиционеров арабского и не только арабского мира. Многие из тех иракских беженцев стали предтечей иракских эмигрантов, которые спустя десятилетия бежали на Запад, чтобы поведать там о «республике страха»². Рассказы иракских беженцев о пережитых ими ужасах, услышанные мной в Бейруте, предшествовали тому, что спустя много лет узнали американцы и европейцы. Правдивость их рассказов подтверждало множество сообщений о нарушениях прав человека в Египте, Сирии, на Аравийском полуострове, в Ливии и других частях Ближнего и Среднего Востока.

В 1980-х гг. я узнал подробности о созданной Саддамом Хусейном машине массовых убийств из двух независимых друг от друга источников. Некоторые ливанские журналисты работали в иракских государственных СМИ или на эти СМИ в Багдаде и в других столицах. Они хорошо знали, как спецслужбы Ирака охотятся на противников режима. Журналистам, оказавшимся в положении «между Ираком и свободным Западом», предоставлялась определенная свобода передвижения, что спасло жизнь несколькими людям, которых преследовала иракская тайная полиция. Но самое точное представление о внутреннем механизме машины террора Саддама Хусейна помогли мне составить немногочисленные ливанские политики и дипломаты, которые посещали дворцы Саддама и проводили время в обществе диктатора и его подручных, прежде чем вернуться в Бейрут и поведать истории, в которые никому не хотелось верить.