Глава 10 Псевдоальянс: беседы с Мао Цзэдуном

B результате секретной поездки в Китай восстановились китайско-американские отношения. С визитом Никсона начался период стратегического сотрудничества. Но если принципы такого сотрудничества уже формировались, его границы еще требовалось как-то оформить. Язык Шанхайского коммюнике подразумевал нечто похожее на альянс. Но китайская реальность в виде принципа опоры на собственные силы затрудняла приведение формы в соответствие с содержанием.

Альянсы существовали на протяжении всей письменной истории международных отношений. Создавались они по разным причинам: объединять силы отдельных союзников, предоставлять гарантии по взаимной помощи, предоставлять базовый элемент сдерживания за рамками тактических оценок момента. Особенностью китайско-американских отношений стало то, что партнеры стремились координировать свои действия без официального оформления такого рода обязательств.

Такое положение вещей характерно для природы китайских восприятий международных отношений. Объявив, что Китай «поднялся», Мао потянулся к Соединенным Штатам, но никогда не признавал, что сил Китая может быть недостаточно для борьбы с вызовами, с которыми он мог бы столкнуться. Не принял бы он и абстрактное обязательство по оказанию помощи, когда речь не шла бы о требованиях национального интереса, вне зависимости от их содержания на данный конкретный момент. В начальный период пребывания Мао у власти Китай заключил только один союз: союзнические отношения с Советским Союзом в начале создания Китайской Народной Республики, когда Китай нуждался в поддержке, пока он медленно продвигался к международному признанию. Он подписал Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с Северной Кореей в 1961 году, содержащий статью о совместной обороне против нападения извне, которая остается в силе на момент написания данной книги. Но эти действия по природе своей больше походили на отношения с данником, известные по истории Китая: Пекин предлагал защиту; взаимность со стороны Северной Кореи ничего не значила для этих отношений. Альянс с Советским Союзом с самого начала был обречен прекратить свое существование в большей степени потому, что Мао Цзэдун не мог признать даже намека на подчиненное положение.

После визита Никсона в Китай возникло партнерство, но не в форме официальных взаимных заверений, освященных документально. Это даже нельзя рассматривать как намек на альянс, основанный на неформальных соглашениях. Сложилось нечто похожее на псевдоальянс, в основе которого лежало понимание, возникшее из бесед с Мао Цзэдуном — в феврале и ноябре 1973 года и длительных встреч с Чжоу Эньлаем — на протяжении нескольких часов в 1973 году. С тех пор Пекин больше не пытался сдерживать или контролировать демонстрацию американской мощи — как это было до визита Никсона. Вместо этого широко объявленной целью Китая стал разработанный стратегический план подключения Соединенных Штатов в качестве противовеса «полярному медведю».

Такой параллелизм зависел от того, смогут ли китайские и американские руководители вместе разделить общие геополитические цели, особенно когда речь идет о Советском Союзе. Американских руководителей их китайские коллеги приглашали на закрытые семинары на тему о советских намерениях — часто проводимые в прямолинейных выражениях, будто китайцы боялись использовать для столь важной темы традиционные экивоки и недомолвки. Соединенные Штаты в ответ активно разъясняли собственные стратегические планы.

В первые годы новых отношений китайские руководители периодически продолжали выстреливать из идеологических «пушек» по американскому империализму — некоторые выстрелы сопровождались старой риторикой, — но в частном порядке они часто критиковали американские власти за не что иное, как сдержанность во внешней политике. По сути, на протяжении всех 1970-х годов Пекин больше благоволил Соединенным Штатам, гораздо резче выступая против советских планов, чем это делало большинство американской общественности или конгресс.