18 «…материальная часть, которую вот-вот должны были сменить на современную, была истрепана во время весенних маневров. К первому дню войны половина танков была в ремонте…»
18 «…материальная часть, которую вот-вот должны были сменить на современную, была истрепана во время весенних маневров. К первому дню войны половина танков была в ремонте…»
Я не нашел в архивах данных именно по этой танковой дивизии, но у меня под руками данные о состоянии некоторых других механизированных соединений к началу войны: они дают представление об общем положении.
В докладе генерал-майора Мостовенко, командира 11-го механизированного корпуса, также воевавшего на Западном фронте, рассказывается, что к 22 июня в корпусе было 3 КВ и 24 «тридцатьчетверки», то есть всего 27 средних и тяжелых танков и 300 легких танков Т-26 и БТ. Легкие танки были получены для укомплектования корпуса из разных других частей с уже сильно изношенными моторами и ходовой частью. Около пятнадцати процентов танков к первому дню войны было вообще неисправно. Когда корпусу на второй день войны была поставлена наступательная задача, то половина его личного состава не была взята в поход, так как не была обеспечена материальной частью и вооружением.
По плану корпус должна была прикрывать 11-я смешанная авиационная дивизия, но когда в дивизию был послан делегат связи, оказалось, что все ее самолеты уничтожены противником на аэродромах.
Тем не менее, как свидетельствуют военные историки, 11-й мехкорпус, только наполовину укомплектованный и вооруженный почти исключительно легкими танками, принял участие в активных действиях наших войск в районе Гродно, где главный контрудар наносил вооруженный «тридцатьчетверками» 6-й мехкорпус генерала Хацкилевича. Действия этих корпусов и некоторых других наших частей в первые дни войны в районе Гродно приковали к этому району шесть немецких дивизий и крупные силы авиации и до некоторой степени нарушили планы немцев.
Я упоминаю в записках, что в танковой дивизии, где я был, не чувствовалось подавленного настроения, но была отчаянная злость и желание получить новую материальную часть и отомстить.
«Журнал боевых действий 11-го механизированного корпуса» подтверждает, что и там после таких же тяжелых боев было такое же настроение. В своем докладе генерал Мостовенко пишет:
«Мне известно, что вышедшие из окружения бойцы и командиры корпуса оставлены в частях 21-й армии. Полагаю, что такое же положение имеет место и в других армиях. Считаю, что нам придется не только задерживать наступление фашистов, но и наступать и добивать их на их территории. Поэтому кадры танкистов необходимо не распылять, а изъять из стрелковых частей и приступить к формированию танковых частей… Есть опасение скоропалительных выводов о громоздкости и нецелесообразности иметь такие соединения, как механизированные корпуса. Я считаю эти выводы неверными, преждевременными. Опыт войны этого не показал. Противник против нас применяет свои танковые корпуса и танковые группы в своих обычных оперативных формах, применявшихся в Польше, Франции, и применяет их не без успеха. Почему же нам, готовящимся к разгрому противника, его преследованию и уничтожению… следует отказаться от крупных подвижных соединений?»
Так потерпевшие тяжелые поражения люди все-таки находили в себе силу верить в то, что придет время — и наши механизированные корпуса еще вторгнутся на территорию врага. История показала, что они не ошибались в своей вере в будущее, хотя их отделял от него куда больший исторический срок, чем им казалось тогда, летом 1941 года.