38 «…до моста оставалось метров триста, когда… мы увидели, что по двум дорогам… сходившимся к мосту, — что по ним обеим движутся танки»

³⁸«…до моста оставалось метров триста, когда… мы увидели, что по двум дорогам… сходившимся к мосту, — что по ним обеим движутся танки»

Если местность под Могилевом, где мы были в полку Кутепова, запомнилась мне во всех подробностях и я точно восстановил в памяти, где что было, — не могу сказать этого о Чаусах. Попав в эти места теперь, я долго не мог разобраться — откуда мы тогда, в сорок первом, приехали в Чаусы. С той стороны, с какой мне это по памяти казалось, не было никакого моста через реку, а с той стороны Чаус, где был мост, мы вроде бы не могли приехать, уж слишком кружной путь получался! Впрочем, вполне возможно, что именно так оно и было; по дороге из Могилева мы от деревни до деревни забирали все больше в объезд и в конце концов подъехали к Чаусам не со стороны Могилева, а совсем с другой стороны.

По архивным документам видно, что немецкие танки неожиданно подошли к Чаусам и к штабу армии 15-го в 5 часов вечера. В одном из донесений, поступивших в штаб Западного фронта, указано, что еще 14-го в 17.00 колонна из тридцати немецких танков находилась на реке Реста с движением на Чаусы. В описании боевых действий 13-й армии записано, что к 18 часам 15 июля «противник танковыми группами проник в район Чаусы».

В документах штаба Западного фронта есть записка, посланная из 13-й армии: «На подступах к Чаусы завязался бой с танками 17 часов 15.VII с. г. Связь с корпусом прервана. Начальник штаба Петрушевский».

Примерно в это самое время или чуть раньше я и прибежал, запыхавшись, на командный пункт 13-й армии и доложил о том, что видел, генерал-лейтенанту Герасименко, который лишь накануне вступил в командование армией. Надо сказать, что 13-й армии в эти дни вообще не везло: 8 июля, возвращаясь к себе из штаба фронта, командующий 13-й армией генерал-лейтенант Филатов был обстрелян на дороге «мессершмиттами» и смертельно ранен. В командование армией вступил генерал-лейтенант Ремезов. Выехав вперед в войска, он по дороге наскочил на прорвавшихся немцев, тоже был тяжело раней, и 14 июля его сменил Герасименко. В разгар немецкого наступления и беспрерывно сменявших друг друга драматических событий он оказался третьим командующим за неделю.

На следующий день, утром 16 июля, когда штаб 13-й армии перешел из Чаус в район Кричева, Герасименко направил боевое донесение в штаб Западного фронта. Оно характеризует положение, в котором оказались части 13-й армии. Приведу некоторые его пункты:

«Докладываю о большом и ответственном решении, принятом мной 15.VII об отводе частей армии с рубежа реки Днепр сначала на промежуточный рубеж реки Проня, а затем на основной рубеж реки Сож». Далее в документе приводятся обстоятельства, вынудившие принять такое решение: «Оба фланга армии были обойдены, причем внутри армии был ряд частных прорывов. В эти образовавшиеся прорывы и было направлено большое количество танков и мотопехоты противника. Противнику удалось нанести большие потери нашей артиллерии, пехоте, органам управления и нарушить систему подвоза… В 16.30 15.VII связь армии с корпусами была совершенно прервана, так как многочисленные отряды танков, мотопехоты, мотоциклистов действовали по тылам и управлениям… Связь со штабом фронта прекратилась в 16.00. Получить разрешение на отход от штаба фронта было невозможно. Таким образом, мы стояли перед следующим: или сохранить войска и матчасть и планомерно, пока не поздно, отвести их на новый рубеж обороны, или, оставаясь на этом рубеже несколько дней, допустить, чтобы противник окружил части армии по отдельности… Докладывая обо всем случившемся, прошу утвердить мое решение или разрешить мне создать новый рубеж на реке Проня… Командующий 13-й армией генерал-лейтенант Герасименко, член Военного Совета бригадный комиссар Фурт, начальник штаба комбриг Петрушевский».

Так выглядела утром 16 июля обстановка глазами командующего 13-й армией. Офицер связи добрался до штаба фронта, и разрешение на отход было дано, но одновременно ставилась задача во что бы то ни стало оборонять Могилев. Положение продолжало оставаться трудным. В следующие два дня — 17 и 18 июля — в «Журнале боевых действий войск Западного фронта» стоят тревожные пометки. За 17-е: «По 13-й армии данных из-за отсутствия связи со штабом армии не поступало, о положении частей армии ничего не известно». За 18-е: «13-я армия — данных из-за отсутствия связи не было».

И только 19-го в «Журнале» появляется первое более или менее успокоительное сообщение с Могилевского направления: «Дальнейшее продвижение частей противника в составе танковой группы Гудериана (3-й и 4-й танковых дивизий), 10-й мотодивизии, 11-й и 30-й дивизии СС в течение 19.VII приостановлено… Атаки противника в районах Кричев, Пропойск… — были отбиты».

Прежде чем комментировать последующие страницы записок, хочу кратко сказать о судьбах некоторых участников событий тех дней в районе Могилева и Чаус.

Генерал-лейтенант Федор Николаевич Ремезов, который еще командовал 13-й армией, когда мы ехали в нее, и уже был ранен, когда мы приехали, вышел из госпиталя, не успев долечиться после тяжелых ранений, и принял войска Северо-Кавказского военного округа. С его именем связано одно из первых наших сообщений «В последний час» за 28 ноября 1941 года. В нем было сказано, что «части Ростовского фронта наших войск под командованием генерала Ремезова, переправившись через Дон, ворвались на южную окраину Ростова». Это было первое известие о нашем первом зимнем контрударе под Ростовом.

Интересное совпадение: генерал-лейтенант Василий Филиппович Герасименко, сменивший тогда, в июле сорок первого года, раненого Ремезова на посту командующего 13-й армией, тоже упоминается в сводках Информбюро в связи с освобождением нами Ростова, но уже в 1943 году: «Сегодня, 14 февраля, сломав упорное сопротивление противника, наши войска овладели городом Ростов-на-Дону. В боях за Ростов отличились войска генерал-лейтенанта товарища Герасименко В. Ф.».

Александр Васильевич Петрушевский был по-прежнему начальником штаба 13-й армии в июле 1943 года, в те дни, когда она, воюя в составе войск Центрального фронта, сыграла главную роль в отражении удара немцев на северном фасе Курской дуги под Понырями и Малоархангельском. К тому времени ею уже командовал генерал-полковник Николай Павлович Пухов. Под его командованием она и закончила войну 9 мая 1945 года, вместе с танкистами Рыбалко и Лелюшенко ворвавшись в Прагу.

Член Военного Совета 13-й армии бригадный комиссар Порфирий Сергеевич Фурт, с которым мы встретились в лесу под Чаусами, впоследствии, когда был отменен институт комиссаров, перешел на строевую работу и воевал, командуя сначала 112-й, а затем 4-й стрелковой дивизией. Приводя в записках жестокий разговор Фурта с полковым комиссаром, потерявшим свою дивизию, я ошибочно упоминаю, что это был комиссар 55-й дивизии. 55-я дивизия действовала не здесь, а южнее в составе соседней 21-й армии, и, по многим документальным свидетельствам, действовала неплохо, а ее комиссар никак не мог оказаться в тот день в Чаусах. Очевидно, упомянутый мною человек был из какой-то другой дивизии, но, откровенно говоря, в данном случае у меня не возникло особого желания уточнять, из какой именно.