Чего избегать при установке лагерей?

Любой бивак в необитаемых краях надо устанавливать по принципу римского укреплённого лагеря. Каким бы недолгим ни казалось ваше пребывание на этом клочке земли, вам необходимо предусмотреть все возможные варианты неприятностей, которые может Привал под прикрытием подкинуть природа, – затяжной дождь, па- каменной глыбы, водок, внезапный снегопад (в Сибири за 56-й параллелью снег может пройти хоть в июле), ураганный ветер, приход дикого зверя – в общем, всё, кроме землетрясения.

Следует избегать стоянок на заиленных приплёсках рек – даже в том случае, если их основным грунтом является галечник.

Мелкая сухая пыль проникает во все щели и складки снаряжения и будет донимать вас до того момента, пока вы его не выстираете.

Привал под прикрытием каменной глыбы.

В рекомендациях по организации лагерей и привалов сплошь и рядом рекомендуется обкапывать палатки канавками для стока воды. Как правило, авторы забывают указать, что это необходимо лишь в особенно влажных регионах и при установке палатки на глинозёмном или чернозёмном грунте. Достаточно установить палатку на песчаной или галечной полянке, и необходимость в канавке-водостоке отпадёт.

Есть свои тонкости и при установке бивака на берегу моря. Дело в том, что морское побережье само по себе формирует много специфических атмосферных явлений. Это и многодневный туман, и длительные нагонные ветра, и прибой, солёные брызги которого образуют воздушную взвесь, проникающую метров на триста вглубь берега. Эта взвесь, будучи химически очень агрессивной средой, портит оборудование и снаряжение.

А если побережье упирается ещё и в мало-мальски высокие горы, то многообразие климатических неприятностей только увеличивается.

На отдельных участках гористого побережья Дальнего Востока, например, существуют места внезапного возникновения ураганных ветров – того, что на черноморском побережье называется «бора», а в Певеке – «южаком». Поэтому, если вы решили, к примеру, расположить лагерь в устье приморского распадка, обратите пристальное внимание на характер растительности. Угнетённые кустарники, прижатые к земле деревья, бровки берегов со следами ветровой эрозии – вот неполный список довольно тревожных признаков, которые вы должны учесть при выборе места стоянки.

Вообще, разбивая лагерь на берегу моря, выбирайте для этого максимально закрытое со всех сторон склонами и кустарником место на некотором удалении от береговой черты (метрах в трёхстах) и, если есть возможность, приподнимайте его на десять-двадцать метров над уровнем моря – такова обычная высота слоя утреннего тумана.

Ещё одна деталь, на которую надо обратить внимание при установке лагеря в тёплое время года, – это наличие кровососущих насекомых – комаров и мошки. Поэтому бивак лучше разбивать на умеренно продуваемых участках местности, поодаль от болотин и застойных озёр и прудов. В любом случае, ночевать летом и ранней осенью приходится в марлевых или бязевых пологах или использовать синтетическую палатку с внутренним пологом, недоступную для насекомых.

На любом привале, кроме кровососущих насекомых, очень много неприятностей вам могут причинить муравьи. Поэтому старайтесь обращать внимание на наличие в районе стоянки муравейников любых видов – наземных, подземных, древесных. Самая большая напасть – это если при установке двускатной палатки вы ухитритесь прижать полотняную стенку изнутри бревном, в котором находится гнездо древесных муравьёв.

Ещё одна пикантная деталь, которая вам может встретиться при установке лагеря в дикой безлюдной местности, – это места постоянных переходов диких животных, их тропы. Устанавливая палатку в понравившемся вам месте, надо убедиться, что прямо по нему не проходит звериная тропа или целый их перекрёсток. Для путешественников северо-востока Сибири хрестоматийным является эпизод с установкой лагеря на месте выхода медведей на рыбалку. Не один и не два незадачливых полевика лишились таким образом своих палаток, снаряжения и припасов, изодранных мишками.

Палаточные города…

Источником неприятностей во время ночёвки могут служить не только медведи. Однажды, когда во время позднего сплава по одной из рек Колымского бассейна мою группу прижала ранняя метель, нам пришлось срочно останавливаться в первом попавшемся, относительно удобном для стоянки месте.

Выглядело оно следующим образом.

Мощная река здесь входила в невысокий горный массив, прорезая довольно характерную для здешних мест «трубу» – узкую долину с небольшими островками тополево-чозениевого леса. При этом река петляла, уходя под горы и образуя прижимы то с одной, то с другой стороны.

Когда мы с напарником «втыкали» палатку на крохотную площадку у начала очередного прижима, я заметил проходящую в пяти метрах выше по склону звериную тропу. Тропа имела умеренно вытоптанный вид, и я решил проигнорировать её существование. Как выяснилось впоследствии – совершенно зря.

Ночью мы проснулись оттого, что наша шестиместная двускатная палатка внезапно заходила ходуном, как от внезапного удара сильнейшего ветра. Затем послышались гулкие шаги, кто-то фыркнул и заплескался в реке.

Я с фонарём высунулся наружу, но не увидел ничего, кроме потока несущегося в лицо снега.

– Что это было? Медведь? – спросил напарник, тоже вылезший из спального мешка.

– Да нет. Судя по грохоту, кто-то копытный. Сохатый или олень. Но он ушёл через реку. Всё спокойно.

Мы растопили печку и приготовили чай. Спать никому не хотелось. Вдруг напарник тронул меня за рукав.

– Тихо! Никуда он не ушёл – фыркает!

Я прислушался и на самом деле сквозь шелест снежинок о брезент палатки различил тяжёлые шаги по грунту и пофыркивание.

Будучи уже одетым, я выскочил из нашего «домика», держа фонарь в одной руке[12] и винтовку – в другой. В десяти метрах от бивака в снежной мгле зажглись от встречного луча света глаза – скорее всего лося. В это время гон у лосей на северо-востоке Сибири в самом разгаре, и я, не колеблясь, выстрелил несколько раз в воздух. Слышно было, как зверь развернулся на месте и убежал прочь.

Едва мы, попив чаю, снова расползлись по мешкам, я различил глухой стук копыт о гальку. Палатка снова дёрнулась, затем раздался плеск воды.

– Теперь точно ушёл, – радостно заметил я и заснул.

Следующий визитёр поднял нас перед самым рассветом. Судя по издаваемым им звукам, это был лось-рогач. Он стучал своей костяной короной по веткам, пыхтел, а затем снова задел за растяжки палатки и перешёл реку.

Весь следующий день и ночь мы наблюдали грандиознейшее явление – массовый переход лосей вверх по реке. В течение следующих двух суток мимо нас прошло не меньше сотни этих огромных зверей. Не менее десяти раз они запинались о растяжки нашей палатки, которая была поставлена прямо на столбовой тропе перехода…