В.П. Григоренко, О.В. Анисимов Сталинское законодательство как основа борьбы органов госбезопасности с вооруженным националистическим подпольем в конце этапа великой отечественной войны и в послевоенное время
Обращение к проблеме правового регулирования участия органов госбезопасности в мероприятиях по борьбе с бандитизмом послевоенных лет связано с происходящим в настоящее время переосмыслением тех событий, неоднозначностью оценок деятельности органов исполнительной власти СССР на страницах научных, мемуарных и периодических изданий. Для воспроизведения правдивой истории послевоенного СССР нужен отказ от прежней предвзятости к данному вопросу.
В настоящем очерке предпринимается попытка систематизировать и осветить компетенции органов государственной безопасности по борьбе с вооруженным националистическим подпольем в западных регионах СССР в 1944–1956 гг.
Рассматривая вопрос о компетенции органов НКВД и НКГБ на заключительном этапе войны и в послевоенный период в сфере борьбы с бандитизмом, целесообразно рассмотреть их правовой статус в государственном аппарате СССР[585].
Конституция СССР (1936 г.) относила Наркомат внутренних дел СССР, в состав которого входили органы государственной безопасности, к числу органов исполнительной власти, осуществлявших функцию государственного управления в сфере обеспечения безопасности страны.
Определение задач и прав и в целом компетенции органов государственной безопасности применительно к борьбе с вооруженным подпольем требует ознакомления с основными нормами права, регулировавшими данную область правовых отношений в период 1945–1956 гг.
Правовые акты, составлявшие нормативную правовую основу борьбы органов безопасности с бандформированиями вооруженного националистического подполья, следует классифицировать на различии норм по юридической силе в зависимости от источника[586].
Таким образом, нормы права можно подразделить на: конституционные, на базе которых создавался весь механизм правового регулирования; общегосударственные правовые акты высших органов власти и управления, являвшихся административно-распорядительной и уголовно-процессуальной основой деятельности органов НКВД и НКГБ; нормативные акты органов НКГБ (МГБ), непосредственно регулировавшие деятельность органов безопасности, а также обеспечивавшие их функционирование как элемента государственного механизма.
Конституционные правовые основы борьбы с бандформированиями вооруженного националистического подполья содержались в Конституции СССР 1936 г., Конституциях Украины, Белоруссии (1937 г.), Конституциях Литвы, Латвии и Эстонии (1940 г.) и включали следующие элементы: основы конституционного строя, являвшиеся объектом посягательств со стороны вооруженного подполья; базовые запреты определенных видов деятельности и действий, установленные Конституцией в целях создания основы защиты конституционного строя; конституционные положения о правах и свободах граждан и гарантиях их обеспечения, выступавшие в качестве правовых рамок деятельности сил и средств, ведущих борьбу с бандформированиями; основополагающие положения о системе органов государственной власти, имевших исходное значение для формирования механизма борьбы с националистическим подпольем.
Вышеуказанные конституционные нормы создавали необходимые исходные правовые положения для организации и ведения борьбы с бандформированиями вооруженного подполья. Кроме того, данные положения представляли собой конституционную базу для нормотворчества в данной области.
Основными субъектами правотворческой деятельности являлись Верховный Совет и Совет Министров СССР, Государственный Комитет Обороны СССР (в отношении правовых актов, принятых в годы Великой Отечественной войны), а также в определенной мере органы НКГБ-МГБ-МВД СССР.
При этом компетенция органов государственной безопасности устанавливалась также, с одной стороны, действовавшим в 1945–1956 гг. уголовным и уголовно-процессуальным законодательством СССР и союзных республик, а с другой — закрытыми «Положениями» об НКГБ (МГБ) СССР и входивших в его состав отдельных управлений и самостоятельных отделов.
Правовыми актами высших органов государственной власти и управления являлись Указы Президиума Верховного Совета (ПВС) СССР, постановления Государственного Комитета Обороны (ГКО) и СНК (СМ) СССР. К ведомственным нормативным актам относились приказы, директивы, инструкции и указания НКВД СССР, НКГБ СССР, ГУКР «Смерш» и др. Отдельно в этом перечне стоят постановления ЦК ВКП(б), которые, по существу, не являются нормативными правовыми актами, но в тот исторический период были обязательны к исполнению.
Организация оперативной и следственной работы Управлений НКВД-НКГБ прежде всего базировалась на Уголовном кодексе РСФСР 1926 г., который являлся правовым актом, регулировавшим состав преступления в виде бандитизма и составы других преступлений, совершаемых в ходе осуществления подрывной деятельности бандформированиями, а также уголовную ответственность за их совершение.
Согласно УК, действовавшим в течение 1945–1956 гг., под бандитизмом (ст. 59.4 УК РСФСР) понималась, в общих чертах, организация и участие в бандах и организуемых бандами разбойных нападениях и ограблениях, налетах на советские и частные учреждения и отдельных граждан, разрушения железнодорожных путей и т. д.
Уголовно преследуемо было пособничество бандам, укрывательство банд и отдельных участников, а также сокрытие следов преступления.
Необходимо отметить, что органы государственной безопасности к участникам бандформирований подполья применяли расширительное толкование ст. 59.4 УК РСФСР. Учитывая антисоветскую направленность их подрывной деятельности, применение ими любых форм насильственных действий в целях общественно-политической дестабилизации и свержения существующего строя, органы НКВД-НКГБ квалифицировали их действия по статьям, которые определяли ответственность за контрреволюционные преступления, предусмотренные «Положением о государственных преступлениях», принятым постановлением ЦИК СССР 25 февраля 1927 г. и включенные в УК РСФСР. В ряде случаев это приводило к необоснованному привлечению к уголовной ответственности граждан, силой вовлеченных в националистические банды.
Требовала жесткого пресечения деятельность авторов антисоветских листовок и анонимных писем, призывавших население к неповиновению и вооруженному свержению советской власти, расправам над представителями партийных и советских организаций, которая квалифицировалась органами НКВД-НКГБ по ст. 58/8 и ст. 58/11 УК РСФСР и других республик.
С освобождением временно оккупированных территорий СССР органами власти была объявлена на них мобилизация в Красную армию мужчин призывных возрастов. В это время националисты в западных областях УССР, в целях срыва мобилизации, распространяли специальные листовки, призывавшие военнообязанных уходить в банды, организовывали налеты на райвоенкоматы, команды мобилизованных, забирали и уничтожали списки учета военнообязанных. ОУН-УПА удалось осуществить ряд крупных диверсий на железных дорогах, террористических актов в отношении военнослужащих Красной армии, председателей и секретарей сельсоветов. В связи с этим имело место массовое уклонение военнообязанных из Ровенской, Волынской, Тарнопольской и других областей от мобилизации. Большое количество «уклонистов» ушло в лесные массивы, часть из них пополнила бандформирования или организовала свои банды.
К этим лицам, если они не совершили преступлений в составе банд, органы безопасности применяли постановление ГКО «О порядке передвижения военнообязанных в военное время и ответственности за уклонение от воинского учета», принятое 16 январи 1942 г., в соответствии с которым уклоняющиеся от исполнения всеобщей воинской обязанности привлекались к ответственности по ст. 193 УК РСФСР.
Являясь активными пособниками немецко-фашистских оккупантов, члены вооруженного националистического подполья привлекались к ответственности по п. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и их пособников», в котором отмечалось, что «…2. Пособники из местного населения, уличенные в оказании содействия злодеям в совершении расправ и насилий над гражданским населением и пленными красноармейцами, караются ссылкой в каторжные работы на срок от 15 до 20 лет».
После окончания войны уголовно-правовая политика советского государства шла по пути ужесточения наказаний. Так, 27 июля 1946 г. было принято постановление Совмина и ЦК КПСС «О мерах по обеспечению сохранности хлеба, недопущению его разбазаривания, хищения и порчи», 25 октября 1946 г. постановление «Об обеспечении сохранности государственного хлеба», 4 июня 1947 г. был издан закон «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества». На следующий год вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 г. «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны»[587].
Данные нормативные правовые акты применялись к участникам бандформирований в связи с экспоприацией ими колхозного и частного имущества для материально-технического обеспечения своей подрывной деятельности.
В решении задач по борьбе с вооруженным националистическим подпольем органы государственной безопасности занимались раскрытием и предотвращением отнесенных законом к их компетенции преступлений, совершенных бандформированиями, выявлением фигурантов этих преступлений, сбором и проверкой доказательств их виновности и т. п.[588] Эта деятельность осуществлялась в соответствии с пунктом вторым ст. 97 УПК РСФСР (1923 г.).
Общие условия предварительного следствия определялись в УПК РСФСР (ст. 105–129), где достаточно подробно регулировался порядок основных следственных действий. Обязательными следственными действиями были: предъявление обвинения обвиняемому, допрос, составление обвинительного заключения и т. д.
Добровольная явка с повинной членов бандформирований, при отсутствии тяжких последствий преступной деятельности, рассматривалась как смягчающее вину обстоятельство. Дела участников подполья с признаками «измена Родине» направлялись на рассмотрение в военные трибуналы или Особое совещание при МГБ СССР.
Основу советской судебной системы в годы Великой Отечественной войны составили военные трибуналы. На заключительном ее этапе, по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 5 декабря 1944 г., выездные сессии Военной коллегии Верховного Суда СССР получили права военно-полевых судов (приговор к смерти через повешение). Данные суды имели чрезвычайный характер. Суды рассматривали дела сразу же после освобождения занятых противником территорий. Приговоры должны были исполняться немедленно. По этому Указу осуждались прежде всего советские граждане — пособники оккупантов.
Так, в ответ на письмо Н.С. Хрущева «О состоянии борьбы с ОУН-УПА в западных областях Украины в ноябре 1944 г.» на имя И.В. Сталина нарком внутренних дел Союза ССР Л.П. Берия сообщал: «…3. Для ускорения рассмотрения дел на арестованных оуновцев в западные области УССР направляются две выездные сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Одна из этих сессий будет рассматривать дела Львовской, Станиславской, Дрогобычской и Черновицкой областей, а другая — Ровенской, Волынской и Тернопольской областей[589].
Выездные сессии приступил к работе немедленно. Так, 17 декабря 1944 г. отрядом УПА численностью до 200 человек был совершен налет на районный центр Дрогобычской области — город Ново-Стрелецк. В качестве ответной меры с 21 по 29 декабря была проведена чекистско-войсковая операция. К концу проведения операции выездная сессия Военной Коллегии Верховного Суда СССР в городе Ново-Стрелецке приговорила к повешению двух активных оуновцев, принимавших участие в налете на Ново-Стрелецк. Приговор был тут же приведен в исполнение.
Деятельность военно-полевых судов не получила широкого распространения из-за того, что они рассматривали дела, которые не требовали дополнительного расследования.
После окончания Великой Отечественной войны судебная система СССР была перестроена к условиям мирного времени. Были упразднены чрезвычайные судебные инстанции, функционировавшие на прифронтовой территории, прежде всего военно-полевые суды, сокращены полномочия военных трибуналов. Правосудие осуществлялось Верховным Судом СССР, Верховными судами союзных республик, судами автономных республик и автономных областей, краевыми и областными судами, окружными и народными судами. В целом в 1945–1953 гг. была восстановлена действовавшая до начала войны судебная система в соответствии с Конституцией СССР 1936 г. и законом «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик»[590].
Указами Президиума Верховного Совета CCCP от 21 сентября 1945 г. и 4 июля 1946 г. были признаны утратившими силу указы Президиума Верховного Совета CCCP об объявлении в ряде местностей CCCP военного положения. Тем самым было прекращено действие «Положения о военных трибуналах» от 22 июня 1941 г. и в полном объеме восстанавливалось действие «Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре» от 20 августа 1926 г. и Указа Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1940 г. «Об изменении подсудности военных трибуналов».
Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 28 сентября 1945 г. указал, что военные трибуналы при рассмотрении уголовных дел, «за исключением военных трибуналов, состоящих при оккупационных армиях, и военных трибуналов, действующих в местностях, объявленных на военном положении», должны применять процессуальные законы мирного времени. Тем самым в западных областях Украины, Белоруссии и республиках Прибалтики восстанавливалась обычная подсудность военных трибуналов и обычный порядок их деятельности. С отменой военного положения военные трибуналы железнодорожного и водного транспорта были реорганизованы в линейные и окружные суды. Были также восстановлены транспортные коллегии Верховного суда СССР.
Военным трибуналам войск НКВД (МВД) были подсудны все дела о преступлениях нацистов и их пособников, совершенных на временно оккупированной территории СССР. Ими также рассматривались уголовные дела о государственных преступлениях на членов вооруженного националистического подполья в западных регионах СССР. Одной из основных задач военных трибуналов являлась «борьба с вражеской агентурой».
Указом Президиума Верховного Совета CCCP от 28 июля 1956 г. из подсудности военных трибуналов были изъяты все дела о государственных преступлениях, совершенных гражданскими лицами, и переданы, кроме дел о шпионаже, в подсудность судов общей юрисдикции.
Помимо судов и трибуналов войск НКВД, на протяжении конца 1944–1953 гг. значительный процент законченных производством в органах государственной безопасности уголовных дел по «контрреволюционным преступлениям» поступал на рассмотрение Особого совещания (ОСО) при НКВД СССР (в дальнейшем ОСО при МГБ СССР).
Данный орган внесудебных репрессий был учрежден в 1934 г. постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 г. при НКВД СССР. Ему было предоставлено право применять к признаваемым общественно опасными лицам ссылку и высылку на срок до 5 лет, заключение в исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ) до 5 лет, высылку за пределы СССР иностранных подданных[591].
С 1937 г. Особое Совещание, согласно постановлению ЦК ВКП(б), стало рассматривать дела и выносить решения о заключении в исправительно-трудовые лагеря сроком от 5 до 8 лет лиц, обвиняемых в принадлежности к правотроцкистским, шпионско-диверсионным и террористическим организациям, а также членов семей участников этих организаций и изменников Родины, приговоренных к высшей мере наказания (ВМН).
17 ноября 1941 г. Особому Совещанию постановлением Государственного Комитета Обороны СССР № ГКО-903сс «О порядке приведения в исполнение приговоров в отношении лиц, осужденных к высшей мере наказания, и представлении Особому совещанию при HKBД СССР права выносить соответствующие меры наказания по делам о контрреволюционных и особо опасных преступлениях» было предоставлено право о применении в отношении обвиняемых всех существовавших на тот период времени мер наказания вплоть до расстрела.
В период 1945–1953 гг. Президиумом Верховного Совета СССР и Советом Министров СССР был издан ряд указов и постановлений, которыми Особому Совещанию было дополнительно предоставлено право: ссылать на бессрочное поселение лиц, ранее арестованных по обвинению в шпионской и диверсионно-террористической работе, принадлежности к правотроцкистским и другим антисоветским организациям и освобожденных после отбытия наказания из мест заключения; заключать в особые лагеря на 20 лет каторжных работ лиц, совершивших побеги с постоянного места поселения; заключать в исправительно-трудовые лагеря сроком на 8 лет за уклонение от общественно полезного труда в местах спецпоселения лиц, выселенных за уклонение от трудовой деятельности в сельском хозяйстве, а также лиц, выселенных в места спецпоселения навечно; направлять на спецпоселение сроком на 5 лет лиц, занимающихся попрошайничеством и бродяжничеством; выселять из Литовской, Латвийской, Эстонской ССР и западных областей Украины в отдаленные местности СССР членов семей участников националистического подполья.
В 1951 г. министр МГБ С.Д. Игнатьев разработал и доложил И.В. Сталину проект нового закона об ОСО, где им были внесены изменения, направленные в целом на снижение полномочий внесудебного органа, хотя они оставались значительными. Но этот законопроект не был принят.
Особое Совещание при министре внутренних дел СССР было ликвидировано указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 сентября 1953 г. Практика предоставления органам государственной безопасности права на вынесение приговоров по законченным производством внутри самого же ведомства следственным делам повлекла за собой необоснованное привлечение к уголовной ответственности невиновных граждан.
Таким образом, анализ документов правового обеспечения организации и деятельности органов НКВД и НКГБ (МВД и МГБ), осуществлявших борьбу с бандформированиями вооруженного националистического подполья, и использование находящихся в их распоряжении сил и средств позволяют сделать вывод о том, что их деятельность опиралась на определенную нормативную правовую базу, в основе которой были Конституция СССР 1936 г. и конституционные законы.
Правовое обеспечение борьбы с бандформированиями и вооруженным националистическим подпольем регламентировало все направления деятельности органов государственной безопасности в 1944–1956 гг.
Нормативно-правовую базу, действующую в рассматриваемый период, можно условно разделить на следующие основные блоки: нормативные правовые акты, регламентирующие строительство органов безопасности, развитие сил и средств, имевших право проводить оперативно-розыскную деятельность в рамках борьбы с вооруженным подпольем, а также осуществлять yгoловно-процессуальную деятельность; правовые акты, регулировавшие состав преступления в виде бандитизма (политического бандитизма) и составы других преступлений, совершаемых членами бандформирований во время осуществления подрывной деятельности, и уголовную ответственность за их совершение; правовые акты, регулировавшие процедуру привлечения членов вооруженного националистического подполья, виновных в совершении уголовных преступлений, к ответственности; правовые акты, регулировавшие исполнение назначенных членам бандформирований уголовных наказаний.