А.И. Логинов «Стокгольмская охота» на Николая II: социалисты-революционеры против империи

Убедительным аргументом эффективности деятельности специальных служб является предотвращение ими прямых террористических актов. Это ценилось во все времена. Именно подобные действия вызывают общественное одобрение деятельности спецслужб. Об одном из таких успехов по предотвращению террористического акта в отношении первого лица государства Департаментом полиции МВД Российской империи и наш рассказ, в котором речь пойдёт о предотвращении убийства Николая II во время его визита в 1909 г. в Стокгольм.

Император Николай II на протяжении многих лет являлся желанной целью боевых групп партии социалистов-революционеров (эсеров). Это была высшая цель, так как именно император осуществлял всю полноту власти в стране. На протяжении многих лет эсерами был накоплен успешный опыт проведения террористических актов по ликвидации крупнейших царских сановников (убийства министра внутренних дел Д.С. Сипягина в 1902 г., уфимского губернатора Н.М. Богдановича в 1903 г., министра внутренних дел В.К. фон Плеве в 1904 г., великого князя Сергея Александровича и московского градоначальника П.П. Шувалова в 1905 г., санкт-петербургского градоначальника В.Ф. фон дер Лауница в 1906 г. и многие другие резонансные преступления). Известны факты о готовившихся эсерами в 1906 и 1907 гг. покушениях на Николая II в Санкт-Петербурге и в Финляндии.

О визите Николая II в Стокгольм в июне 1909 г. было объявлено заранее. Он стал данью вежливости в ответ на приезд шведского короля в Россию, в Царское Село, на свадьбу принца Вильгельма и великой княжны Марии Павловны. Ко времени ответного визита кузина русского царя уже три года была замужем за принцем Вильгельмом — вторым сыном Густава V. Таким образом, представителем дома Романовых реализовывалась династическая дипломатия, самым прямым образом влиявшая на судьбу Российской империи.

Визит Николая II проходил в условиях, когда Швеция политически тяготела к Германии, а шведские правые подстегивали русофобские настроения в стране. Надо заметить, что войны России и Швеции не способствовали особо теплым отношениям этих стран. Так, в 1809 г. закончилась Русско-шведская война, по результатам которой Финляндия отошла России. Поэтому визит русского правителя в Стокгольм, приуроченный к 100-летию этой даты, не мог радовать националистические круги Швеции.

Непосредственную подготовку к обеспечению безопасности визита императора в Стокгольм Департамент полиции начал в мае 1909 г. Офицеры Отдельного корпуса жандармов (ОКЖ) осуществляли постоянное взаимодействие со шведской полицией. Также была задействована секретная агентура, находившаяся непосредственно в Стокгольме.

Необходимо отметить, что Департамент полиции имел в Швеции хорошо отлаженную агентурную сеть, которой руководил старший консул И. Березников. Эта сеть успешно зарекомендовала себя во время событий 1904–1907 гг., когда обеспечивала безопасность движения русской эскадры в Японию, добывала сведения о тайных складах оружия на территории России, отслеживала перемещения политически неблагонадёжных лиц и т. д.

Надо заметить, что Швеция была одним из надёжных мест приюта русских политэмигрантов. Так, например, лидер социал-демократов В.И. Ульянов (Ленин) шесть раз приезжал в Стокгольм и благополучно уезжал из него.

Согласно агентурным сведениям Департамента полиции от 25 мая 1909 г., в Стокгольме проживало около 70 русских политических эмигрантов, присвоивших себе наименование «Группа русских политэмигрантов в Стокгольме». В состав группы входили представители трёх основных политических течений левого толка — социал-демократы, социалисты-революционеры и анархисты.

Группа социал-демократов насчитывала около 40 человек, но точный состав её не был в полной мере известен. Лидером являлся некто Попов.

Численность группы эсеров составляла около 20 человек. Их лидером являлся студент Васильев (партийная кличка «Володя»). Изначально эта группа была организационно слаба, и для её усиления и централизации в январе 1909 г. из Санкт-Петербурга был командирован Васильев. Группа поддерживала постоянную связь с ЦК партии в Париже.

Наконец, наименьшей по численности была группа анархо-коммунистов под руководством Х. Бергерена, в которую входило 6 человек. Она была условно организована и по степени управления значительно уступала двум первым группам, что соответствовало идеологии анархизма.

Объединенная группа русских политэмигрантов пользовалась поддержкой местной социалистической партии. Особое содействие ей оказывали редактор газеты шведских социалистов «Brand» («Костёр») Х. Бергерен и редактор газеты шведских младосоциалистов «Stormnebecki» («Набатный колокол») Я. Густафсон, которые предоставляли помещения своих редакций для проведения встреч и заседаний. К Бергерену также стекались пожертвования для русских политэмигрантов. По данным агентуры утверждалось, что именно Бергерен координировал явочные квартиры и занимался многими организационными вопросами обеспечения функционирования русских политических эмигрантов в столице Швеции.

Русские политэмигранты еженедельно проводили сходки в Большом Стокгольмском народном доме. Ими были организованы курсы изучения шведского языка, которые проводились два раза в неделю. Также членами революционных кружков издавался рукописный печатный орган «Русский эмигрант». Именно его издание стало главным направлением деятельности русских политэмигрантов зимой и весной 1909 г. Участниками революционных кружков было собрано 400 крон для закупки в Варшаве русского шрифта для типографии.

Наибольшее внимание жандармов было приковано именно к деятельности группы эсеров. Как известно, партия социалистов-революционеров широко использовала в своей деятельности такие средства политической борьбы, как террор против высших чиновников Российской империи. Поэтому царская «охранка» вела целенаправленную работу в среде социалистов-революционеров, используя широкий арсенал агентурных и оперативно-технических средств. Одним из важных и наиболее эффективных направлений противодействия замыслам эсеров стало внедрение в их группы секретных агентов. Не стала исключением и группа политэмигрантов в Стокгольме, в которую также был внедрен секретный агент.

Надо заметить, что представители российского революционного движения жили не только в Стокгольме. Политические кружки существовали также в Мальмё, Гетеборге и Кальмаре. На основании агентурных данных чины Департамента полиции прогнозировали дополнительное увеличение числа политических эмигрантов в Швеции, в том числе и из-за репрессивных мер в отношении их правительств Дании и Швейцарии. Так, только в марте 1909 г. из Копенгагена в Мальме переехало сразу 9 революционеров.

Благодаря деятельности секретного агента «Петрова», проживавшего в Стокгольме по документам на имя Э.А. Орнета, Финляндское жандармское управление знало имена не только основных участников революционного движения из числа социалистов-революционеров, находившихся в стокгольмской эмиграции, но и точные адреса их проживания, было в курсе их основных действий.

Эдвард Август Орнет

Получаемая от секретного агента информация и ориентировки на лиц передавались в Финляндское жандармское управление. Там в соответствии с утвержденной формой отмечалась сущность агентурной информации, какие были приняты меры, а также содержалась другая информация, выявленная в ходе оперативной разработки. Всё это объединялось в единое дело. Начальник Финляндского жандармского управления в донесениях всячески сохранял персональные данные секретного агента.

Можно ли утверждать, что партия социалистов-революционеров готовила покушение на Николая II на протяжении длительного времени? Несомненно, да. И группа, занимавшаяся подготовкой покушения, не была связана с ее боевым крылом. Разоблачение Е.Ф. Азефа и процесс над бывшим директором Департамента полиции А.А. Лопухиным серьёзно подорвали авторитет боевого крыла эсеров и внесли подозрительность в ряды революционеров.

Но сама партия не отказалась от террора как средства политической борьбы. Скорее всего, решение о покушении на Николая II в Стокгольме было принято после получения информации о визите императора в шведское королевство. Этот план на фоне разоблачений Азефа и процесса над Лопухиным был дерзким и неожиданным. Открытым остается вопрос о том, откуда эсеры узнали о дате приезда Николая II в Стокгольм — из открытых источников или у них был какой-то особый источник информации.

Непосредственная подготовка к организации возможного покушения на русского царя началась в апреле 1909 г. Вне всякого сомнения, она велась втайне от других членов кружка социалистов-революционеров в Стокгольме. По всей видимости, агент «Петров» не входил в число особо доверенных лиц.

Стокгольмская группа постоянно контактировала с Лондоном через Теплова и Ф. Волховского, с Брюсселем — через М. Дерешовича, с Женевой и Берном — через В. Шидловского и Тамма, с Парижем — через Нахимовича и Е. Рубановича.

В Стокгольм к местным социалистам-революционерам в конце апреля 1909 г. из Женевы приехал некто «Сержант». По оперативной информации секретного агента, он был учителем в Лифляндской губернии, латышом по национальности.

В течение мая 1909 г. из Финляндии приехала некто «Дара», еврейка по национальности, и «Вера», русская. Из Норвегии приехал поляк С.Х. Зельцерович, уроженец Старой Руссы. Из Бельгии прибыл профессиональный революционер Шукнов, «интеллигент 27–30 лет», который остановился у В. Васильева.

Таким образом, к началу июня в Стокгольме сформировалась группа, которая начала непосредственную подготовку к организации покушения на Николая II. На факт приезда активных революционеров «Петров» обратил особое внимание, о чём своевременно доложил по инстанции.

Также в поле зрения «Петрова» попали приезжие Меншер-Тобелис из Митавы, П. Бредис из Курляндской губернии, Б.К. Жук из Виленской губернии, Н. Саксен и Е. Ванда. По всем этим лицам началась оперативная разработка и проверка. Была установлена дополнительная информация по латышу К. Сержанту, крестьянину Иллуккского уезда, участнику беспорядков 1905 г., который был привлечен к уголовной ответственности за грабеж казенных винных лавок в октябре 1908 г. Но из-под стражи сбежал. По всей видимости, в планируемом покушении Сержанту отводилась одна из ключевых ролей.

По ориентировке «Петрова» Департамент полиции организовал в Або оперативное наблюдение за евреем З. Заксом, занимавшимся отправкой эсеров через территорию Финляндии в скандинавские страны. Задачей этого наблюдения было выявление лиц, переправлявшихся через границу во взаимодействии с движением социалистов.

Ситуация в Стокгольме стала предметом особого контроля со стороны вице-директора Департамента полиции С.Е. Виссарионова, которому Финляндское жандармское управление регулярно отправляло секретные сообщения. В начале июня 1909 г. в одном из них было с тревогой отмечено, что «в настоящее время в Стокгольме дела партии возрастают всё больше и больше».

Живой интерес и бурные дискуссии в среде политэмигрантов вызывали ситуации, связанные с деятельностью боевого крыла партии эсеров и разоблачением Е.Ф. Азефа. Обсуждение вопроса по делу Азефа в конце апреля 1909 г. было отложено членами группы социалистов-революционеров, так как на собрании не присутствовали все члены группы. Это важная психологическая характеристика участников группы, на что хотелось бы обратить особое внимание. Возможно, что перенесение вопроса обсуждения деятельности Евно Азефа было связано и с другими причинами, которые учитывались студентом «Володей» в целях конспирации.

23 мая состоялось заседание группы эсеров, на котором обсуждалось то, как надо реагировать на суд над А.А. Лопухиным. Было решено, что необходимо оказать ему «помощь изо всех сил». Под этим, видимо, понималась помощь морального плана. На этом заседании также было принято решение об издании газеты «Русский эмигрант». Редакторами издания были избраны Шукнов и Васильев. Наборщиком стал представитель социал-демократов эстонец Конгур.

Вновь повторим, что секретный агент «Петров», находясь непосредственно в центре группы эсеров, по всей видимости, не входил в число лидеров группы и не был посвящён во многие дела. Вне всякого сомнения, его деятельность носила вспомогательный характер. Впрочем, такое положение секретного агента соответствовало инструкциям Департамента полиции.

На основании полученной от секретного агента информации, в Санкт-Петербурге по-разному оценивали возможности организации покушения на первое лицо государства. Ещё в начале июня 1909 г. в Отдельном корпусе жандармов доминировало мнение, что покушение вряд ли возможно и больше следует опасаться демонстраций социалистов на улицах. Тем не менее 13 июня исполняющим должность директора Департамента полиции Н.П. Зуевым было принято письменное предписание нанести превентивный удар по заговорщикам, арестовав при содействии шведской полиции активных членов группы эсеров в Стокгольме.

17 июня 1909 г. на основании просьбы уполномоченного представителя ОЖК в Стокгольме шведская полиция задержала К. Сержанта, С. Зельцеровича, а также А. Киршбаума и Е. Ванду, которые проживали вместе на одной квартире. По договоренности со шведской полицией все они должны были быть выпущены «после отбытия Его Величества Государя Императора из Швеции».

25 июня по заговорщикам был нанесён ещё один удар — были задержаны П. Прусс, Б. Жук, М. Тобелис, Г. Херанс. Также для прикрытия секретного агента был арестован и он сам — Э.А. Орнет. Но главным организаторам покушения — Васильеву и Шукнову — удалось скрыться от шведской полиции, что свидетельствует о высоком профессионализме руководителей эсеров. Тем не менее вечером 25 июня Санкт-Петербург был уведомлен в том, что «по имеющимся сведениям вряд ли есть основания предположить, что могла быть произведена какая-либо попытка покушения». При этом допускалась возможность проведения манифестации со свистками со стороны шведских младосоциалистов. Н.П. Зуев доложил товарищу министра внутренних дел П.Г. Курлову о готовности к безопасному обеспечению визита.

Обращаем внимание на то, что уже 26 июня в «Санкт-Петербургских ведомостях» появилась заметка об аресте русских революционеров в Стокгольме: «Стокгольмская полиция давно уже установила за ними правильное наблюдение». Нет сомнений в том, что подобное сообщение появилось с подачи руководства Департамента полиции, не сомневавшегося в предотвращении возможности теракта и пытавшего обратить внимание первых лиц государства на свои успехи.

Николаю II в Швеции был обеспечен радушный приём. 26 июня императорская яхта «Штандарт» приплыла в целях безопасности не в Стокгольм, а в королевский дворец Туллгарн, что неподалеку от столицы. На борту яхты прибыла вся императорская семья. На якоре близ дворца «Штандарт» пробыл два дня.

Гром грянул ночью 27 июня. Во время пребывания императора в королевском дворце рабочим Х. Вонгом в Королевском саду был убит начальник 59-го призывного корпуса, командующий береговой артиллерией шведский генерал-майор О.Л. Бекман.

Согласно шведским источникам, через десять минут после полуночи 27 июня, одетый в парадную форму, генерал пошёл через Кунгстрадгорден — Королевский сад. Там его и подкараулил Х. Вонг и выстрелил ему в спину. По другой версии, Вонг якобы прятался в большом дереве и стрелял оттуда. Офицеру П. Дальгрену, который шел за Бекманом, удалось сбежать. Оказавшийся рядом фельдшер Левандер был также сражен пулей, но выжил. Сразу после выстрелов в Бекмана Вонг дважды выстрелил себе в голову и к утру скончался.

Он был похоронен в общей могиле на Северном кладбище. 11 июля 1909 г. группа молодых социалистов провела демонстрацию у могилы в поддержку дела Вонга. Демонстрация сопровождалась призывами к свершению революции и закончилась разгоном её со стороны шведской полиции, а также арестом лидеров демонстрации.

Николай II со своей супругой в Швеции 26 июня 1909 г.

Несмотря на неприятный инцидент, Николай II не прервал свой визит в Швецию. С 30 июня по 5 июля император в Стокгольме несколько раз встречался с Густавом V в радушной обстановке. Тем самым руководители двух стран подчеркивали, что между Швецией и Россией не существует политических разногласий, а только взаимное доверие.

Сразу же после убийства Бекмана шведская полиция провела массовые аресты в среде младосоциалистов среди студентов Упсальского и Мальборгского университетов. Это стало беспрецедентным действием для шведского общества.

Шведские газеты разразились единодушным заголовком «Редкий случай политического убийства в Швеции». В газеты просочилась информация, что «видную роль в организации убийства играл некий студент Владимир и именующий себя Проссом», которые сумели заблаговременно сбежать. Газеты также писали о том, что «здешняя революционная колония ежемесячно получала 150 крон от какой-то организации в России».

Аналитики Департамента полиции сразу предположили прямую связь убийства генерала Бекмана с организацией покушения на Николая II, что подтверждали весенние донесения агента «Петрова». Будь на месте Бекмана Николай II — он также мог бы быть убит.

В Департаменте полиции была создана следственная группа, которая в тот же день убыла в Стокгольм для проведения внутреннего расследования. Представляется, что, оценив ситуацию, руководство ДП умышленно попыталось разделить связь между подготовкой покушения на Николая II и убийством генерала Бекмана. Очевидно, что восприятие лидерами страны того, что шведский генерал был убит ошибочно и что на его месте мог быть император Николай II, могло означать для конкретных жандармских чинов не только конец карьеры.

Шведский король Густав V

Уже 28 июня 1909 г. заграничной агентуре Департамента полиции за подписью С.Е. Виссарионова ушёл циркуляр о розыске всех лиц, замеченных в подготовке покушения в Стокгольме. При этом в самом циркуляре об этом не говорилось — никто не собирался подливать масла в огонь информацией о подготовке покушения на Николая II.

5 июля 1909 г. директор Департамента полиции Н.П. Зуев сообщал директору департамента МИД Российской империи А.К. Бентковскому об усилении надзора за всеми деятелями революционного движения за границей.

1 июля 1909 г. в «Городском вестнике» Самары появилась заметка «Анархисты в Стокгольме». В ней сообщалось: «отец Вонга показал, что сын его принадлежал к «Союзу молодых социалистов». Со слов отца объяснялось, что сын совершил убийство генерала Бекмана по антимилитаристским убеждениям.

В российские газеты из Швеции стала поступать информация о том, что убийца Вонг был антимилитаристом, уклонявшимся от военной службы и разочаровавшимся в жизни. Писалось, что в феврале 1909 г. Вонг встречался с Бекманом по поводу отсрочки от армии, но получил отказ. Таким образом, в российской прессе создавалось мнение, что убийство Бекмана никак не связано с визитом Николая II в Стокгольм.

Но в материалах расследования появилась информация и о том, что в записной книжке Вонга, изъятой шведской полицией, была запись: «Преданный моими товарищами и лишенный возможности убить царя, я делаю это». При этом также выяснилось, что Х. Вонг длительное время проживал на одной квартире вместе с П. Пруссом, одним из активных организаторов покушения, накануне заблаговременно задержанным стокгольмской полицией.

Следственной группой было установлено, что за две недели до визита Николая II стокгольмский дворец был открыт для публики и его неоднократно посещали члены стокгольмской группы эсеров. Был сделан правильный вывод о том, что организаторы покушения досконально изучали местность и планировку, а также отрабатывали взаимодействие. Печальный опыт убийства генерала Бекмана был в дальнейшем учтён Департаментом полиции при организации обеспечения безопасности охраняемых государственных персон.

Пауль Прусс

7 июля 1909 г. в адрес Н.П. Зуева поступило официальное письмо от 2-го департамента МИД Российской империи, где в жёсткой форме было высказано, что дипломатическая миссия могла бы быть предупреждена о готовившемся покушении для принятия дополнительных мер.

Видный деятель политического сыска действительный статский советник А. М. Гартинг (Геккельман) 15 июля 1909 г. официально телеграфировал в Санкт-Петербург из Стокгольма о том, что «убийство шведского генерала Бекмана, по-видимому, является актом протеста местных младосоциалистов, вызванным неудовольствием приёмом здесь государя». Это и стало окончательной официальной версией. Тем самым Гартинг «прикрыл» своим расследованием руководителей, занимавшихся обеспечением безопасности Николая II в ходе его визита в Стокгольм.

Что же касается арестованных шведской полицией организаторов покушения из числа социалистов-революционеров, то в июле 1909 г. все задержанные в июне эсеры были высланы из Швеции.

О том, что российским спецслужбам удалось избежать серьёзного скандала, свидетельствует письмо руководителя русской резидентуры в Стокгольме старшего консула И. Березникова в адрес руководства ОКЖ, в котором просил отдельно поощрить секретного сотрудника «Петрова», а также всю секретную агентуру, работавшую на территории Швеции. Полковник Л.К. Утгоф в октябре 1909 г. был произведён за отличие в генералы.

Таким образом, анализируя драматические события в Стокгольме в мае-июне 1909 г., мы можем наблюдать преемственность многих форм и методов работы специальных служб по предотвращению террористических актов и ведению оперативно-агентурной деятельности в террористической среде.

Карл Утгоф

Обратим внимание на то, что в период между двумя русскими революциями начала ХХ в. внимание царской «охранки» концентрировалось в большей степени на деятельности партии эсеров, в особенности её боевого крыла. При этом социал-демократическое и анархическое направления революционного движения также сохранялись в поле плотного внимания. Возможность контроля ситуации обеспечивалась секретными агентами Департамента полиции.

События в Стокгольме необходимо трактовать неоднозначно. С одной стороны, операция по предотвращению «стокгольмской охоты» на первое лицо Российской империи заслуживает высшей оценки — работа секретного агента и оперативных сотрудников, правильная оценка ситуации и взаимодействие со шведской полицией оказались блестящими и принесли положительные результаты. С другой стороны, очевидна явная недооценка возможностей эсеров и организационная недоработка тактического характера, что фактически выразилось в возможном резонансном провале российских спецслужб и серьёзном политическом скандале, случись покушение на Николая II. Трагедия шведского младосоциалиста Х. Вонга заключалась в том, что он просто перепутал Бекмана с Николаем II.

Справедливости ради следует отметить, что политическая полиция всё-таки была сильно скована в своей деятельности за границей. У всех был на памяти грандиозный скандал, который поднялся в печатных изданиях разных стран Европы в 1904 г. в связи со вскрытием фактов разведывательной деятельности заграничной агентуры Департамента полиции в Ватикане. Эта малоизвестная страница в истории дореволюционных отечественных спецслужб. Краткая суть её заключается в том, что сразу два секретных агента с 1901 г. вошли в окружение кардинала Ледовского, координировавшего и направлявшего вплоть до своей смерти антироссийскую деятельность Ватикана в странах Европы и на территории Российской империи.

Отто Людвиг Бекман

Шпионский скандал в Ватикане был настолько серьёзен, что сопровождался жёсткими разговорами на самом высоком международном дипломатическом уровне. Он также привёл к тому, что руководитель Римской резидентуры чиновник особых поручений И.Ф. Манасевич-Мануйлов был вынужден оставить в Ватикане должность представителя Российской империи по духовным делам. В ходе этого скандала были вскрыты факты вербовки Мануйловым высокопоставленного сотрудника французского разведывательного бюро, что ещё больше накалило ситуацию. Это привело к тому, что по заграничной агентуре в Риме был нанесён жёсткий ответный удар, и на несколько лет заморозило активную работу русской разведки в Италии. Безусловно, что при выборе вариантов действий в Стокгольме руководители политической полиции учитывали печальный римский опыт 1904 г.

Необходимо высоко оценить деятельность эсеров по организации и подготовке покушения. Бросается в глаза не только профессионализм, заключавшийся в том числе и в знании методов конспирации, но и высокий уровень идейной подготовки участников покушения. Надо отдать должное и Х. Вонгу. Оказавшись в результате арестов своих товарищей в информационном вакууме и считая, что его соратники испугались, шведский социалист взял инициативу в свои руки и совершил покушение, как ему показалось, на Николая II. Увидев ошибку, чтобы не попасть в руки полиции и под следствие, Вонг застрелился, унеся с собой многие загадки этого дела. Конечно, далеко не факт, что Вонгу дали бы совершить выстрелы охранники императора, окажись на месте Бекмана Николай II. Но Х. Вонг на ударную позицию-то вышел. А что могло бы быть, если бы в покушении участвовало не менее 10 революционеров, как это и предполагалось планом?

Хьялмар Вонг

Уникальность «стокгольмской охоты» эсеров за Николаем II заключается и в том, что эта операция проводилась на фоне очевидного кризиса и дискредитации деятельности боевого крыла эсеров из-за разоблачения Азефа и «процесса Лопухина». Эта операция была явно неожиданной для Департамента полиции, полагавшего, что обезглавленное боевое крыло партии не сможет функционировать. Если бы не агентурная сеть и не аналитические способности конкретного агента «Петрова», неизвестно, чем бы всё закончилось. Вне всякого сомнения, убийство Бекмана и всё, что ему предшествовало, значительно отрезвило руководителей спецслужб и послужило для них уроком.

Что касается деятельности секретной агентуры в Стокгольме, то она и в последующие годы продолжила профессиональное исполнение возложенных на неё задач. При этом секретные агенты ДП выполняли не только функции политического сыска, но и задания по ведению военной, экономической и политической разведки.

Яркой страницей истории российских спецслужб дореволюционного периода в скандинавских странах является обеспечение безопасности во время проведения Олимпийских игр 1912 г. в Стокгольме, где среди российских участников Олимпиады были сотрудники Отдельного корпуса жандармов. Но это уже другая история.