А.В. Рыжиков Ликвидация банды Стулова-Юшко

Антикрестьянская направленность политики военного коммунизма (продовольственная диктатура, продразверстка, государственная монополия на хлеб), мобилизации в Красную армию превратили крестьянское сопротивление в постоянный фактор Гражданской войны.

В информационных сводках того периода постоянно отмечалось, что основная масса крестьянства к советской власти и коммунистической партии «относится отрицательно, а местами даже враждебно». Крестьянский протест принимал формы повстанческого движения и бандитизма. При этом, как отмечалось в информационном обзоре Секретного отдела ВЧК, «…приходится констатировать, что… трудно отличить, где кончается бандитизм и где начинается повстанческое движение. И то, и другое так тесно переплелось, что их трудно разграничить. Одно обусловливает другое, и наоборот»[183]

Действительно, противники советской власти, скрываясь от преследований, уходили в леса и образовывали там банды, которые, кроме борьбы с существующим режимом, совершали и преступления чисто уголовного характера. С другой стороны, шайки уголовников вливались в состав «зеленой армии». Социальной базой для незаконных вооруженных формирований, как бы их назвали сейчас, являлись дезертиры. По оценке чекистов, «эта категория (Дезертиры. — Прим. авт.) представляет собой сырой материал, из которого вожаки лепят, что угодно. По социальному своему положению дезертиры большей частью представляют собой зажиточные элементы деревни, обалдевшие, деклассированные, боящиеся и красных, и белых, стремящиеся зажить скорее спокойной, «хозяйской» жизнью, они бросаются из одного лагеря в другой и попадают в лапы белогвардейцев, явных или тайных, которые их организуют, вливают в шайки, объединяют и т. д.»[184].

Данное положение было характерно и для губерний Верхней Волги[185]. Проводимая весной-летом 1919 г. в регионе мобилизация в Красную армию вызвала массовое дезертирство. Так, в Иваново-Вознесенской губернии к середине июня этого года официально насчитывался 13 351 дезертир[186]. Как отмечалось в чекистской сводке о политическом положении губернии, «согласно поступающих сведений из уездов, дезертиров много, и большинство из них сейчас работает на полевых работах»[187]. При этом руководство ГубЧК признавало: «В то время, когда мы берем работников из деревни в самую страдную пору и не создаем ничего для поддержания его хозяйства, то вина дезертиров сокращается до нуля и мы не имеем права судить его строго за это, ибо большинство из них вот именно таких, без которых семья не в силах обрабатывать хозяйство»[188]. В сложившейся ситуации крестьянин был поставлен перед дилеммой: либо пойти в армию и оставить свою семью на произвол судьбы, либо дезертировать, таким образом, перейти в стан противников новой власти. Значительная часть крестьян выбирала второй путь.

Большое количество дезертиров дестабилизировало положение в регионе. Так, в отчете Иваново-Вознесенской ГубЧК за первую половину 1919 г. отмечалось, что «дезертиров в губернии весьма много, находясь в сфере влияния преступной агитации, они представляют из себя довольно значительную опасность»[189]. Так, в мае 1919 г. в Юрьевском уезде Владимирской губернии дезертиры и примкнувшие к ним крестьяне («кулацкие элементы») разгромили военные комиссариаты в Паршинской и Петровской волостях, избили членов Симского волисполкома. В июле того же года во Владимирском уезде дезертиры напали на военкомат и ранили милиционера в Чековской волости, арестовали весь состав волисполкома, милиции и военкомата в Черкутиновской и Калитеевской волостях.

Главари банды В. Стулов и Е. Юшко

На фоне этих событий образовалась банда Стулова — Юшко, действовавшая в период 1919–1923 гг. на территории Тейковского (Иваново-Вознесенская губерния), Ростовского (Ярославская губерния), Юрьевского и Суздальского (Владимирская губерния) уездов. Ее организаторами и главарями были В. Стулов[190] и Е. Скородумов[191], известный больше под кличкой Юшко.

Весной 1919 г. Юшко дезертировал из Красной армии и под видом отпускника появился на родине — в деревне Красково Мирославльской волости Юрьевского уезда Владимирской губернии. Затем, скрываясь в близлежащих лесах, он установил связь с другими дезертирами. Среди последних особым авторитетом пользовались В. Стулов, А. Глариозов, В. Орлов (Уколка) и А. Чигирев, которые впоследствии и составили костяк банды.

В ночь с 17 на 18 мая 1919 г. в село Аньково Юрьевского уезда Владимирской губернии прибыл отряд численностью в 30 красноармейцев для поимки дезертиров. Однако те, предупрежденные заранее, скрылись в лесу. Тогда по приказу командира отряда было арестовано в качестве заложников 40 человек из числа близких родственников дезертиров. Арестованные были заключены под стражу в здании волисполкома. Для их охраны было оставлено 12 красноармейцев. Остальная часть отряда направилась в находившуюся в 5–6 верстах от Анькова деревню Семеновскую.

Дезертиры, узнав об арестах, собрались в деревне Аксеньково и по предложению В. Стулова решили освободить своих близких. 19 мая тринадцать вооруженных дезертиров во главе со Стуловым вошли в Аньково, ворвались в охраняемое помещение волисполкома и потребовали освободить заложников. Получив отказ, они напали на караул. В ходе короткой схватки красноармейцы были избиты и обезоружены, а несколько человек — убито.

В это время остальные дезертиры под руководством Е. Скородумова захватили село. Они заняли почтовую контору, обрезали телефонные провода и колокольным набатом собрали толпу у волисполкома. Бандиты потребовали у односельчан выдать красноармейцев, коммунистов и советских активистов. Последние тут же подверглись жестокой расправе. Так, трое бойцов из прибывшего отряда по борьбе с дезертирством были убиты прямо на улице. Фельдшер Смолин указал на одного жителя Анькова как на добровольца в Красную армию. Дезертир Н. Летучев тут же бросился душить односельчанина, а А. Жуков застрелил его. А. Трепалов убил находившегося в больнице раненого красноармейца. Другой боец Красной армии Емельянов после полученных побоев был отправлен в больницу. Разъярённая толпа живыми закопала в землю пятерых раненых красноармейцев — Сорочкина, Юдина, Бурмистрова, Фотеева и Харитонова. При этом участники восстания не гнушались снимать с убитых и раненых одежду, обувь, кольца, отбирать деньги.

Одновременно с этим часть дезертиров направилась на трех подводах в находившуюся в шести верстах от Анькова деревню Волосачево. Там они захватили волостной военкомат. В руки мятежников попало 60 винтовок с патронами, 3 гранаты и 10 револьверов. Попутно они разоружили волостной Совет и двух милиционеров. Затем около деревни Семеновской дезертиры напали на другую часть красноармейского отряда и рассеяли его.

На следующий день, 20 мая, мятежники созвали волостное собрание, на котором были допрошены захваченные советские работники. Пленному красноармейцу И. Молькову при сопровождении на допрос удалось бежать. Член уездного продкома Антипин при попытке к бегству был убит. На собрании в целях дезинформации были составлены телеграммы в Юрьев-Польский уездный исполком. В них сообщалось о нормальной ситуации в волости и содержались жалобы на якобы неправильные действия отряда по борьбе с дезертирством. Одновременно с этим была начата активная подготовка к обороне. Для этого бывший офицер В. Орлов организовал жителей Анькова на рытье окопов вокруг села.

21 мая 1919 г. из Юрьев-Польского (Владимирская губерния), Тейкова и Шуи (Иваново-Вознесенская губерния) прибыли отряды, которые подавили вооруженное выступление. В документах того времени оно называлось «Аньковское восстание дезертиров».

28 мая 1919 г. командир Владимирского батальона А. Самодуров доложил в штаб войск ВЧК о занятии с. Анькова и всей волости. В Анькове под его председательством был создан временный военно-революционный комитет. На всей территории волости было введено чрезвычайное положение. Расследование событий велось специальной следственной комиссией во главе с председателем Владимирской ГубЧК Громовым. В результате оперативно-следственных действий было задержано более 80 мятежников, в том числе 10 человек, непосредственно участвовавших в убийствах красноармейцев. 18 дезертиров, захваченных с оружием в руках, были расстреляны на месте[192].

В феврале 1920 г. приговором Владимирского губернского ревтрибунала еще 85 участников восстания были приговорены к различным срокам заключения и денежным штрафам.

Однако главным руководителям восстания — Юшко и Стулову — удалось скрыться. В информационной сводке Особого отдела ВЧК за 19–21 июля 1919 г. № 7 отмечалось: «Владимирская губерния. После Аньковского восстания главные зачинщики около 30 человек скрылись. В настоящее время они укрываются в районе с. Анькова, имея при себе оружие. При каждой попытке ловли их отрядами красноармейцев они скрываются, предупреждённые расставленными постами велосипедистов. По слухам, у них существует конспиративный штаб, ставящий своей целью шпионаж и связь на случай опасности»[193].

Скрываясь от преследования властей, мятежники перебрались на территорию Ростовского уезда Ярославской губернии. Там в лесах они оборудовали себе базу, построили землянки и блиндажи, пополнили свои ряды местными крестьянами. В это время сформировалось ядро банды. В него, кроме Юшко и В. Стулова, вошли В. Орлов (Уколка), А. Жуков, А. Чигирев, А. Ясалов, М. Мальков, А. Марков, А. Филиппов и Н. Соловьев.

Руководители банды стремились придать своим действиям политический характер, называясь «зеленой армией» и позиционируя себя как защитников крестьян от власти коммунистов. По данным свидетелей, Юшко называл себя «зеленым» и носил значок — «треугольник с зеленой лентой»[194]. Как показывали потом в ходе следствия участники банды, Юшко неоднократно заявлял, что его целью является «достижение безвластия», для чего необходимо создание «как можно более многочисленного отряда из числа местных крестьян, чтобы выступить открыто». Бандиты поддерживали связь с партиями и организациями, провозгласившими своей программой вооруженную борьбу с большевиками. Так, один из членов банды, В. Ершов, называл себя идейным врагом большевиков, «сторонником Учредительного собрания и противником диктатуры пролетариата»[195].

На первых этапах бандитам удавалось заручиться поддержкой местного населения, недовольного политикой военного коммунизма. Так, 23 июля 1920 г. политбюро Юрьевского уезда Владимирской ГубЧК сообщало, что «Юшка Красковский имеет популярность среди населения уезда как предводитель шайки бандитов»[196]. 16 ноября 1921 г. врид председателя Иваново-Вознесенской ГубЧК М.И. Колесанов докладывал в ВЧК, что «местное население в полном числе симпатизирует этой банде. Одни из корыстных побуждений, другие из страха»[197]. Как отмечалось в приговоре выездной сессии Ярославского губернского суда от 8 июня 1923 г., «банда в первые годы, пользуясь покровительством и поддержкой местного кулачества, имела политическую окраску, наводя своими действиями в убийствах советских и общественных работников, ограблениях государственных учреждений, предприятий, кооперативов, террор на местное население и низшие административные органы власти, что нашло отклик со стороны крестьян-«темников» из числа дезертиров и неустойчивых элементов, тем самым банда пополнялась ее боевыми членами, пособниками и осведомителями до значительных размеров»[198].

Для придания своей криминальной деятельности легитимности бандиты оставляли своим жертвам расписки от имени «зеленой армии». Так, ограбленным в декабре 1919 г. работникам Симского лесничества была выдана расписка следующего содержания: «Декабря 8 дня. Взято денег 75 000 отрядом “зеленой” армии. Руководитель»[199]. При этом юшковцы старались дискредитировать в глазах населения сотрудников советских правоохранительных органов, проводя грабежи под видом «обысков», якобы проводимых чекистами и милиционерами.

Бандиты обладали широкой сетью информаторов, которые сообщали им о передвижениях красноармейских отрядов, давали наводки на объекты грабежа и налетов. Юшко и Стулов имели связи как в губернских и уездных приволжских городах, так и в Москве, через которые получали фальшивые документы, медикаменты, необходимую информацию, устраивали на лечение в больницы своих раненых.

Банда осуществляла налеты на советские учреждения, совершала убийства представителей власти и граждан, сотрудничающих с правоохранительными органами, грабежи кооперативов и частных лиц. За период с июня 1920 г. по март 1922 г. следственными органами только зафиксировано 27 эпизодов преступной деятельности бандитов. Так, на их счету убийство председателя Осеневского сельсовета Сидорова, председателя сельсовета д. Якшино П.В. Любимова с сыном Виктором, сотрудника Ярославской ГубЧК Н. Кучина, милиционера В. Мордашева в Щенниковской волости, крестьян деревни Силищи Ивашевской волости Н. Ресцова и Ф. Виноградова, заподозренных в сотрудничестве с чекистами. В 1921 г. в погосте Щекуты Юрьев-Польского уезда бандитами была заживо сожжена в школе учительница Генисорецкая, сообщившая в волисполком сведения о местонахождении банды. В результате ограблений сельскохозяйственных товариществ, мельниц, кооперативов и отдельных граждан бандитами был нанесен ущерб в размере 5090 млрд руб.

К концу Гражданской войны деятельность банды приобрела исключительно уголовный характер. Ее нападениям все чаще подвергались простые крестьяне, защитниками которых объявили себя бандиты. Так, по данным оперативной сводки Ярославской губернской милиции, 9 августа 1921 г. юшковцы совершили налёт на мельницу Ворончиху в Щенниковской волости — увели 9 крестьянских лошадей и захватили 43 мешка ржи[200]. Об ужасе, который наводила банда Стулова — Юшко на население, свидетельствует сводка Секретно-оперативного управления ВЧК от 6 августа 1921 г. В ней говорилось: «Ярославская губ. В Ростовском у. на границе с Иваново-Вознесенской губ. появились банды, крестьяне, боясь нападения бандитов, прекратили выгон скота на пастбища»[201].

Чекистами предпринимались энергичные меры по ликвидации банды — «высылались отряды из сотрудников ЧК под руководством особо на то уполномоченных, делались облавы часто посещаемых бандитами мест, производились обыски и аресты всех лиц, подозреваемых в соучастии»[202]. В отчете Иваново-Вознесенской ГубЧК за январь — сентябрь 1920 г. отмечалось, что «более крупная работа, проделанная Чрезвычайной Комиссией за отчетный период, — это работа по ликвидации банды Стулова — Юшко»[203]. Так, в июне 1920 г. в Тейковский уезд из Иваново-Вознесенска на помощь местным силам был направлен сформированный из 9-го батальона военизированной охраны (ВОХР) отряд в количестве 115 человек во главе с председателем ГубЧК К.И. Фроловым. Проведенной разведкой было установлено, что банда численностью 40 человек находится в районе деревень Якшино и Райки Румянцевской волости и предполагает передвигаться к Симаковскому бору, т. е. во Владимирскую губернию. Произведенными отрядом облавами и обысками были обнаружено и отобрано у крестьян много продуктов и вещей, разграбленных бандитами в кооперативе из села Светиково Румянцевской волости. Было арестовано 28 человек, подозреваемых в укрывательстве и имевших сношения с бандитами. 60 красноармейцев было отправлено во Владимирскую губернию для связи с местным отрядом и установления отношений[204]. По оценке руководства Иваново-Вознесенской ГубЧК, мероприятия по борьбе с бандитизмом «прошли очень хорошо и дали великолепные результаты»[205].

Действительно, иваново-вознесенским чекистам удалось временно парализовать преступную деятельность бандитов и вытеснить их с территории губернии. Однако конечная цель — уничтожение банды — не была достигнута. Ее главари остались на свободе. Причина этого во многом заключалась в том, что чекистско-войсковые методы без соответствующего оперативного сопровождения оказались малоэффективными. При этом упор исключительно на репрессивные методы часто приводил к прямо противоположным результатам — это озлобляло местное население, настраивало его против советской власти. Так, например, 13 апреля 1920 г. в деревне Якшино Румянцевской волости Тейковского уезда Иваново-Вознесенской губернии члены банды Стулов, Жуков и Соловьев на виду у всех жителей увели в лес председателя сельсовета П.В. Любимова и его сына Виктора. В тот же день отец и сын Любимовы были убиты. Иваново-Вознесенская ГубЧК, рассмотрев дело об убийстве Любимовых и не имея возможности найти и покарать убийц, наложила денежную контрибуцию на жителей деревни Якшино в качестве меры «наказания за укрывательство дезертиров и бандитов»[206].

Осенью 1921 г. в с. Миловском Тейковского уезда бандиты убили продкомиссара и ограбили кооператив. В ответ на это президиум Тейковского уисполкома «за безучастное отношение» наложил на жителей села денежную контрибуцию в размере 60 млн руб.[207] Президиум Иваново-Вознесенского губисполкома утвердил это решение и для взыскания контрибуции создал комиссию из представителей уисполкома, волисполкома и губЧК.

К тому же направляемые на борьбу с бандитами отряды нередко занимались мародёрством. Так, бойцы из одного такого подразделения, прибыв в с. Игрищи, стали пьянствовать, устроили дебош, взорвали гранату, вымогали у жителей села самогон. Безусловно, такие действия не укрепляли авторитет властей в глазах крестьян и затрудняли борьбу с бандитизмом.

К тому же губернским ЧК Ярославля, Иваново-Вознесенска и Владимира не удалось наладить взаимодействие друг с другом. Так, в докладе Ярославской ГубЧК указывалось, что «многочисленные (Чекистские. — Прим. авт.) отряды Владимирской и Иваново-Вознесенской губерний только мешали ликвидации» банды, так как «она выявляла их намерения и легко уходила от отрядов»[208]. Этому также способствовало то, что «запуганные или терроризированные крестьяне, боясь их (Бандитов. — Прим. авт.) возможных угроз, малейшее движение оперативных отрядов ЧК передавали им, ставили в известность и этим самым давали возможность уходить в лес и укрываться от отрядов»[209].

В сложившихся обстоятельствах чекисты трех губерний предприняли шаги, направленные на координацию усилий по борьбе с бандой Стулова — Юшко. 23 августа 1921 г. в Ярославле состоялось объединённое совещание, в работе которого приняли участие председатель Ярославского губисполкома Левин, председатель Ярославской ГубЧК Домбровский, начальник секретно-оперативного отдела Ярославской ГубЧК Румянцев, представители Владимирской ГубЧК Прохоров и Иваново-Вознесенской ГубЧК Соболев. На совещании были приняты следующие решения: «1. Выделить определённый район оперативных действий по борьбе с бандитизмом. 2. Командование отрядами Ярославской, Владимирской и Иваново-Вознесенской ГЧК поручить одному лицу, более способному вести военные и оперативные действия. 3. Выделить тройку по одному представителю от каждой Губчека для производства следствий, сосредоточения в своих руках следственного производства о банде и решения других вопросов. Всех арестованных и впредь всех могущих быть арестованными сосредоточить в одной из губернских тюрем. 4. Выделить для воинского отряда от каждой ГЧК по 5 человек кавалеристов и 10 человек пехотинцев с условием 30 % коммунистов. По одному уполномоченному (следователю), 2 сотрудника для поручений и 2 агента от каждой ГЧК. Отряду собраться в селе Анькове. Старшим и начальником всей операции назначить тов. Прохорова. Всех арестованных направлять в Коровники и ответственность за исправность содержания возложить на Предяргубчека т. Домбровского»[210].

Несмотря на предпринимаемые меры по координации усилий, направленных на ликвидацию банды, быстро добиться результата не удавалось. Так, в сводке о положении в Иваново-Вознесенской губернии за вторую половину июля 1921 г. отмечалось, что «Губчека два раза посылала отряды для ликвидации таковой банды (Стулова — Юшко. — Прим. авт.), но напасть на след не удалось»[211]. В ноябре 1921 г. руководство Иваново-Вознесенской ГубЧК было вынуждено доложить в Центр, что в деле борьбы с бандитизмом результаты оказались «небольшие»: захвачены три «вооруженных с ног до головы огнестрельным оружием» члена банды Стулова — Юшко (один из них, Журавлев, при попытке бежать был убит), раскрыто несколько краж в кооперативах, совершенных бандитами»[212]. В этот же период ярославские чекисты во главе с уполномоченным Григорьевым и его помощником Текотовым в ходе широкомасштабной операции арестовали более 30 человек из числа пособников банды Юшко, но также не достигли желаемого результата.

В ноябре 1921 г. председатель Иваново-Вознесенской ГубЧК К.И. Фролов признал, что «означенный метод борьбы недостаточен и не дает желанных результатов полной ликвидации… банды, ибо часть крестьянства ей терроризирована, а часть ей симпатизирует в полном смысле этого слова, так что эта преступная шайка свободно укрывается в любой хате крестьянина»[213]. В сложившихся условиях чекисты пришли к выводу, что без приобретения источников информации в окружении банды её нельзя ликвидировать. Этой работе во многом поспособствовало провозглашение на Х съезде РКП(б) новой экономической политики, ознаменовавшей резкий разворот в сторону крестьянства. Как отмечалось в сводке Иваново-Вознесенской ГубЧК, «отношение крестьян к местной власти, а также к партии заметно улучшается после Х съезда РКП(б), на котором была принята отмена продразверстки и замена (Ее. — Прим. авт.) продналогом»[214]. Крестьяне перестали видеть в бандитах своих «защитников» и охотнее пошли на сотрудничество с властями. Исходя из этого, в ноябре 1921 г. руководство ГубЧК поставило задачу «для окончательного уничтожения банд… набрать кадр опытных осведомителей, которых влить в каждую деревню тех уездов, где скрываются банды»[215].

Благодаря оперативной информации чекисты стали располагать сведениями о численности и местонахождении банды. Так, в начале 1922 г. оперуполномоченный Владимирского губотдела ГПУ докладывал, что «(Бандиты. — Прим. авт.) вооружены все винтовками, по нескольку револьверов и бомбы. Население частью запугано, частью задарено награбленным, а потому даёт ему (Юшко. — Прим. авт.) пристанище и в нужную минуту укрывает банду и информирует о действиях банды. В последнее время местонахождение банды устанавливается в Аньковской волости Владимирской губернии, Румянцевской волости Иваново-Вознесенской губернии и иногда заходят в часть Ярославской губернии. Численность банды зимой активных бандитов около 5–7 человек, в последнее время есть сведения, число увеличилось до 8–10 человек, кроме того, в деревнях среди крестьянства масса его сообщников, которые, во-первых, информируют его об опасности и, во-вторых, участвуют с ним в больших операциях и помогают в предполагаемых операциях». В ежедневной сводке Ярославского губотдела ГПУ сообщалось, что «агентурной разработкой по Ростовскому уезду по 30 июня 1922 г. выяснено, что бандиты Ясалов и Чигирёв проживают в Анькове в доме Моторина Николая Всеволодовича, с дочерями которого бандиты сожительствуют, со старшей дочерью живёт Чигирёв, от которой имеет ребёнка»[216].

На основании полученных оперативных данных было проведено несколько успешных операций. Так, отрядами Иваново-Вознесенской ГубЧК в результате одной из засад были ликвидированы бандиты Журавлев, В. Блинов, а также сожительница Юшко В. Блинова. В декабре 1921 г. в деревне Мошково Аньковской волости сотрудниками Юрьев-Польского политбюро Владимирской ГубЧК был уничтожен один из руководителей банды В. Стулов[217]. По данным владимирских чекистов, в результате данных операций бандиты были деморализованы и временно затаились[218].

Однако, несмотря на принимаемые меры, банда продолжала представлять серьёзную угрозу безопасности Верхневолжского региона. Так, 25 февраля 1921 г. председатель Иваново-Вознесенской ГубЧК К. Фролов в своем выступлении на заседании бюро губкома РКП(б) был вынужден признать, что в губернии «за последнее время усиливается бандитизм»[219]. В феврале 1922 г. «в связи с усилением уголовного бандитизма» в Иваново-Вознесенской губернии было объявлено военное положение[220]. Ситуация на Верхней Волге в связи с распространением бандитизма вызвала большую обеспокоенность в Москве. В частности, об этом свидетельствует служебная записка от 20 февраля 1922 г. члена ЦК ВКП(б) и президиума ВСНХ, председателя Центротекстиля Я.Э. Рудзутака на имя начальника отдела по борьбе с бандитизмом и Управления войск ВЧК Ф.В. Патаки. В ней говорилось: «Тов. Патаки, прошу выслушать тов. Пояркова и оказать всяческую помощь в поимке бандита Юшко, бывшего офицера, терроризирующего уже в течение нескольких месяцев весь район. Я говорил с тов. Уншлихтом, и он дал свое согласие и помощь от ВЧК в этом деле»[221].

Вместе с тем к середине 1922 г. в банде начались внутренние раздоры. Конфликт вылился в стычку между Юшко и В. Орловым. По версии одного из свидетелей, события развивались следующим образом. 2 августа 1922 г. бандиты находились в деревне Липки. Так как в этот день был церковный праздник — «Ильин день», то они изрядно выпили самогонки. Уколка, будучи сильно пьяным, вышел на улицу и стал заставлять плясать молодого парня, но тот отказался. Тогда бандит застрелил его. Присутствовавший при этом Юшко стал у всех на виду избивать Уколку. В ответ тот два раза выстрелил в главаря банды — в плечо и ногу. Раненого Юшко положили на телегу и увезли. Уколка в тот же день был убит в лесу А. Чигиревым и А. Ясаловым. Тело Уколки сначала закопали. Позже председатель Мирславльского сельсовета Филиппов, связанный с бандитами и участвовавший в перевозке раненого Юшкова лес, выдал его командиру красноармейского отряда Кочанову. Тот велел Филиппову держать в тайне факт смерти Уколки. После чего Кочанов инсценировал убийство бандита, представив дело так, как будто он лично убил его в перестрелке[222].

По версии другого свидетеля, якобы находившийся в состоянии алкогольного опьянения Уколка стрелял в спавшего в сарае пьяного Юшко с целью сдать его тело красноармейскому отряду. После этого, бегая в невменяемом состоянии по Липкам, он застрелил деревенского парня А. Смирнова. Затем сам Уколка был убит в лесу бандитами А. Чигиревым и А. Ясаловым.

Как бы то ни было, факт остается фактом, Юшко был ранен членом своей же банды Уколкой, который, в свою очередь, был застрелен А. Чигиревым и А. Ясаловым. После ранения он был переправлен в Москву, где его положили в частную больницу для прохождения лечения по подложным документам.

Наиболее крупным преступлением, совершенным бандитами после ранения своего главаря, стало ограбление 10 сентября 1922 г. артельщиков Иваново-Вознесенского текстильного треста на 400 млрд руб. Возглавлявшие в это время банду А. Чигирев и А. Глариозов узнали через заведующего отделом снабжения и сбыта текстильного треста А.А. Луговкина о том, что из Москвы в Иваново-Вознесенск пассажирским поездом будет доставляться крупная сумма денег для выдачи заработной платы фабричным рабочим. По просьбе А. Луговкина сопровождавшие ценный груз сотрудники треста А.Е. Розов и К.Н. Шелков купили билет для его квартиранта В.В. Ершова, чтобы тот мог поехать с ними в одном вагоне. Ершов взял с собой в поезд бутылки с пивом, вином и спиртом, в которые заранее были подмешаны морфий и хлороформ. В дороге он предложил работникам треста выпить. Те согласились. В результате Шелков уснул, а Розов почувствовал себя плохо и вышел в тамбур. При этом он попросил Ершова присмотреть за чемоданом с деньгами. Как только Шелков вышел из вагона, Ершов передал чемодан ехавшим в этом же вагоне членам банды Глариозову и Малькову. Взяв деньги, преступники немедленно скрылись. Вернувшись в купе, Розов обнаружил пропажу чемодана. Ершов, чтобы отвести от себя подозрение, вызвал транспортную милицию («летучку»). Милиционеры обнаружили на одной из полок раскрытую баночку с хлороформом, якобы оставленную грабителями. Однако задержать преступников по горячим следам не удалось. Шелков, Розов и Ершов были арестованы.

В ходе следствия было установлено, что похищенные деньги были поделены между главарями банды, организаторами и участниками ограбления. Так, А. Глариозов и А. Мальков получили 115 млрд руб. 170 млрд руб. было передано А. Чигиреву. Из этих денег он оставил себе 10 млрд, столько же выделил на оплату лечения Юшко в частной клинике, а остальные 150 млрд вручил дочери Луговкина Лидии для передачи члену банды Журавлеву. Тот, в свою очередь, из этой суммы заплатил 90 млрд руб. В. Ершову, 30 млрд — А. Малькову, остальные деньги отдал матери, чтобы та спрятала. После ареста главарей банды было установлено, что основную часть похищенных средств бандитам далось скрыть. Были изъяты лишь 17 млрд руб. у Глариозова и 20 млрд 200 млн руб. — у Журавлевой.

Наряду с раскрытием преступлений, совершенных бандой Юшко, чекисты вели активный поиск ее главаря. Обнаружить его местонахождение помог осведомитель. Он сообщил, что некий красноармеец передал письмо брату Юшко — И. Климову — и на словах сказал передал, что сам главарь банды находится в больнице в Москве и просит его навестить. Арестованный чекистами И. Климов сначала отпирался, но потом сознался, что получил письмо, от брата и сообщил адрес красноармейца по фамилии Журавлев в Москве. Оперуполномоченный Ярославского губотдела ГПУ Григорьев и его помощник Текотов, взяв с собой согласившегося сотрудничать с чекистами И. Климова, выехали в Москву. Там по указанию начальника контрразведывательного отдела следственно-оперативного управления (СОУ) ГПУ А.Х. Артузова была разработана операция по аресту Юшко. Непосредственно его захватом руководил начальник отделения КРО ГПУ К.В. Паукер.

3 октября 1922 г. И. Климов, находясь под наблюдением чекистов, направился по домашнему адресу Журавлева. Но того дома не оказалось, он был в гостях у сожительницы. По полученному от соседей адресу сожительницы тоже не оказалось. Тогда было принято решение действовать по тому же плану на следующий день. 4 октября Климов застал Журавлева дома. Тот повел его сначала на квартиру к своей сожительнице. Там они выпили водки, и Журавлев сообщил Климову адрес частной больницы доктора Васильевой, где под фамилией Смирнов Юшко находился на излечении. 5 октября 1922 г. в больнице чекисты арестовали Н.А. Смирнова, он же Е.П. Климов-Купцов-Скородумов-Юшко. При аресте Юшко сопротивления не оказал и сознался, что он и есть Скородумов. Узнав, что Юшко в больнице навещают двое его знакомых, которые должны будут прийти в ближайшее время, чтобы внести плату за лечение, чекисты устроили там засаду. В результате был арестован член банды П. Журавлев, от которого были получены сведения о местах, где в Москве проживали сообщники Юшко. По этим адресам были также устроены засады. В итоге были задержаны ближайший соратник главаря банды А. Глариозов и пособники В. Ершов и О. Перепелина. Все арестованные были переправлены в Ярославль для следствия.

Суд над Юшко и еще 23 членами его банды и пособниками проходил с 29 мая по 8 июня 1923 г. в г. Ростове Ярославской губернии. Е. Скородумов (Юшко) был откровенен, каялся в содеянном и просил сохранить ему жизнь. Из-за плохого состояния здоровья он давал показания, лёжа в кровати, которая была специально установлена в зале суда.

8 июня 1923 г. выездная сессия Ярославского губернского суда признала Е.П. Скородумова виновным в участии в восстании дезертиров в мае 1918 г. в с. Анькове, организации и руководстве банды, трех убийствах и шести ограблениях и приговорила его к расстрелу. К высшей мере наказания «как неисправимые элементы и противники советской власти» были приговорены бандиты А.Ф. Глариозов, В.В. Ершов, В.В. Емельянов, М.Ф. Субботин и Е.Ф. Субботин. Остальные члены банды и пособники были приговорены к различным срокам лишения свободы, а семь человек получили наказание условно и были подвергнуты денежным штрафам.

9 августа 1923 г. Е. Скородумов-Юшко скончался в камере изолятора Ярославского исправдома от туберкулеза, не дожив до приведения приговора в исполнение. 18 августа 1923 г. Глариозов, Ершов, Емельянов и Субботины были расстреляны.

* * *

В последнее время отмечается рост интереса к истории «зелёного» движения как «третьей силы» в Гражданской войне. Об этом свидетельствует увеличение количества публикаций по данной тематике. К сожалению, наряду с интересными и содержательными работами в свет выходят произведения, чьи авторы стремятся спекулировать на этой теме.

Так, позиционирующий себя как историка, журналиста и члена Союза краеведов России С.Ю. Хламов из г. Юрьев-Польского в 2010 году без ссылки на источник заимствования использовал в своем очерке «История про Юшку-бандита, “Зелёную зыбь” и писателя Тимофея Дмитриева»[223] фрагменты из монографии автора данной статьи «Иваново-Вознесенская губернская чрезвычайная комиссия. 1918–1922 гг.»[224], касающиеся банды Стулова — Юшко. В вышедшей в 2015 году статье «“Банда Юшки” и забытая книга»[225] он повторно заимствовал целые куски данной монографии. Об этом можно судить по материалам приведённой ниже таблицы.

Кроме того, С.Ю. Хламов в своих работах не делает ссылки на источники информации, когда цитирует документы или воспоминания участников событий, что ставит под сомнение достоверность излагаемого материала.

Он также допускает фактические ошибки. Так, С.Ю. Хламов пишет, что раненого Юшко в лесной схрон увез его приятель и член банды Андреяшка Филиппов. Однако из материалов следственного дела следует, что в перевозке главаря банды участвовал связанный с бандитами председатель Липкинского сельсовета Николай Александрович Филиппов[226].

Также он указывает фамилию доктора из частной клиники — Васильев. В то же время в рапорте уполномоченного 7-го отделения КРО ГПУ Козлова от 9 октября 1922 г.[227] и рапорте оперуполномоченного Ярославского губотдела ГПУ Григорьева[228] об аресте Юшко говорится о частной больнице доктора Васильевой.

В другом эпизоде С.Ю. Хламов утверждает, что в результате засады в больнице были арестованы бандиты Глариозов и Ершов. В рапорте же Григорьева указано, что в больнице был арестован бандит П. Журавлев, от которого были получены сведения об адресах, по которым в Москве проживали сообщники Юшко[229]. В результате были арестованы член банды А. Глариозов и пособники В. Ершов и О. Перепелина.

Говоря о казни членов банды, С.Ю. Хламов пишет, что среди прочих были расстреляны братья Субботины. Однако в приговоре Ярославского губсуда фигурируют Субботины Михаил Федорович и Ефим Васильевич, которые проживали в различных населённых пунктах[230]. Кроме того, по делу Юшко проходило ещё несколько Субботиных. Это не даёт веских оснований, без дополнительных доказательств, для идентификации данных лиц как братьев.

Все указанные выше обстоятельства ставят под сомнение научную состоятельность работ С.Ю. Хламова.