ДОКЛАДЫ КИ ОСВЕЩАЮТ РАЗНОГЛАСИЯ ЗАПАДНЫХ СОЮЗНИКОВ

Советы стремились получить доказательства разногласий западных стран в отношении Германии. Шифрованная телеграмма из парижской резидентуры КИ, например, говорит о недовольстве французского коменданта Жана Ганева-ля заинтересованностью американцев и англичан в превращении Западного Берлина в двенадцатую землю Западной Германии и цитирует высказывания французского верховного комиссара Андре Франсуа-Понсе, имевшего намерение поговорить с Аденауэром на эту тему[199]. У американцев и англичан были свои разногласия. Согласно сообщению московского КИ в берлинскую резидентуру КИ, «англичане полностью поддерживают американцев в вопросе восстановления германского империализма для борьбы с СССР, однако они в то же время боятся, что возрождение германской промышленности создаст опасного конкурента британской промышленности и сократит их экспортные возможности». Москва продолжала давить на берлинскую резидентуру КИ, ибо ей нужна была информация, которая помогла бы создать конфликт между соперничавшими капиталистическими странами.

Когда министры иностранных дел Соединенных Штатов, Великобритании и Франции встретились в Париже 9—10 ноября 1949 года для обсуждения германских проблем, КИ предоставил Сталину и членам Политбюро полный протокол переговоров — великолепный пример возможностей КИ добывать информацию. Шестистраничный сопроводительный доклад содержал анализ переговоров. Хотя «германский вопрос» был поставлен на повестку дня по инициативе Британии, пишет КИ, госсекретарь США Дин Ачесон играл лидирующую роль в дискуссиях. Он «настаивал на принятии самых далекоидущих решений, направленных на восстановление политического и военно-экономического потенциала Германии». Аналитики КИ писали: «Бевин поддерживал Ачесона во всех принципиальных вопросах, хотя его собственное выступление было более осторожным. Французский министр иностранных дел Робер Шуман пытался противостоять американскому давлению... однако в заключительной дискуссии согласился с позицией США по всем принципиальным вопросам»[200].

КИ очень чутко относился к попыткам восстановить «военно-экономический потенциал Германии». Доклад берлинской резидентуры от 29 августа 1949 года, озаглавленный «О вопросах, обсуждаемых на конференциях генеральных штабов Западных держав во Франкфурте-на-Майне», соединяет решительно просоветскую и антиамериканскую точки зрения нескольких источников. Этот доклад, возможно, подготовленный источниками КПГ в Западной Германии, был прочитан самыми влиятельными советскими деятелями, причастными к принятию решений. В нем говорилось, что западногерманский Совет земель противостоит планам ввести Западную Германию в европейскую оборону без консультаций с ним. Многие источники считали, что причиной лихорадочной спешки американских политиков была атомная бомба, которая вот-вот должна была появиться в СССР. В заключение было сказано, что немцы против перевооружения из-за воспоминаний о диких бомбежках союзников во время войны. Авторы доклада были уверены, что сопротивление будет зависеть от того, как «пролетариат и его партия смогут помешать Западной Германии трансформироваться в оплот фашизма и антикоммунизма»[201].

Из общего содержания докладов КИ об экономических проблемах Запада и разногласиях западных союзников в этот период Сталин должен был сделать вывод, что у него есть хороший шанс упрочить советское положение в Германии. В начале 1950 года в ФРГ были отменены карточки, однако экономические проблемы оставались. Разногласия союзников насчет своих отношений с западногерманским государством были у всех на уме, и это было главным. Корейская политическая ситуация почти ничего не значила для европейцев. 21 марта Аденауэр предложил экономический союз Франции и Германии, и в мае министр иностранных дел Франции Шуман сделал предложение — объединить французскую и германскую угледобывающую и сталелитейную промышленности под общим руководством.

Понимая, что Франция останется ключевой фигурой в определении положения Западной Германии в послевоенной Европе, КИ всеми силами добывал информацию о взглядах лидеров Франции на Германию. В середине июня источник КИ изложил свой разговор с Жаном Моннэ, Генеральным комиссаром французского плана, в котором Моннэ сказал, что «надо винить американскую «атомную дипломатию» за ухудшение положения в Германии», однако еще не слишком поздно «возвратиться к четырехстороннему контролю над Германией». Моннэ продолжал: «Если нельзя договориться с русскими, Франции необходимо принять предложение Аденауэра о франко-германском экономическом союзе, несмотря на всю его рискованность». Моннэ подчеркнул, что «безопасность Франции ни в коей мере не обеспечена Атлантическим пактом, потому что у американцев [в Европе] всего две дивизии. Что до американского вооружения, то Франция примет его, но тихо, и не только из-за того, что СССР испугается, но поднимать шум означало бы играть на руку французским коммунистам»[202].

Приведенное высказывание Моннэ о том, что у американцев всего две дивизии в Европе, было не совсем точным, однако оно отражало неблагоприятное соотношение сил укреплявшегося союза НАТО и Советов. В 1949—1950 годах «Советский Союз был представлен в Восточной Европе примерно тридцатью дивизиями. У американцев были три с половиной дивизии, у англичан — две с половиной, рассеянные по Германии для выполнения оккупационных и полицейских обязанностей. Французские вооруженные силы составляли менее полудюжины плохо вооруженных дивизий. Страны Бенилюкса [Бельгия, Нидерланды и Люксембург] могли, наверно, собрать еще столько же»[203]. Казалось невероятным, чтобы западные страны, даже получив вновь выделенные фонды конгресса США, могли изменить соотношение сил в свою пользу. Единственно возможным способом противостоять военной машине СССР было перевооружить Западную Германию. Однако когда начальники штабов заявили 5 мая 1950 года, что «соответствующее и быстрое вооружение Германии имеет чрезвычайно важное значение для защиты Западной Европы против СССР», не было заметно спешки поддержать эту позицию в самом правительстве США[204].