Живулечка

А пока вернемся к нашим братанам…

Возле испанской связки Малышев – Петров обосновался Виктор Гавриленков со своей женой Жанной. Не исключено, что именно благодаря Гавриленкову испанцы добавляют к прилагательному «малышевское» слово «тамбовский».

Действительно, Виктор Гавриленков – брат убитого в 1995 году в Санкт-Петербурге тамбовца Николая Гавриленкова по прозвищу Степаныч. В свое время они мирно уживались в одной бригаде с Владимиром Кумариным, пока в 1994 году в Кумарина не попало девять пуль. С тех пор Кумарин никогда и не скрывал своей уверенности в том, что именно Степанычи приняли решение о его ликвидации.

Виктор Гавриленков, один из немногих, кто выжил в войне тамбовцев друг с другом, появился в Санкт-Петербурге лишь после ареста Владимира Кумарина – то есть двенадцать лет спустя. Так что судье Бальтасару Гарсону теперь уже не скоро удастся увидеть ранее отпущенную под залог госпожу Жанну Гавриленкову: она вернулась в родной город вместе со своим знаменитым мужем, не попавшим в сети испанской полиции во время массовых задержаний, и пересекать Шенген в обозримом будущем едва ли собирается.

В юношескую пору мастер спорта по боксу, выпускник великолукского института физкультуры Николай Гавриленков работал буфетчиком в питерском баре «Таллин». Ему помогал друг – Владимир Кумарин. Чуть позже в их маленький коллектив общепита от Красносельского треста ресторанов и столовых влился другой будущий герой «Бандитского Петербурга» – боксер Валерий Ледовских. В те годы никакими тамбовскими они еще не были, а Степаныч-старший еще не заправлял бригадой великолукских.

Примечательно, что лидеры малышевских, будущих идейных противников тамбовцев, группировались неподалеку – рядом с баром «Таллин» находился бар «Рига». А в нем за стойкой и на дверях работали спортсмены-борцы: Александр Малышев, Александр Челюскин и Павел Кудряшов. Все они вскоре уже гремели по городу – кооператоры считали за счастье «упасть под их крышу». И никто в те времена не знал, что через семь лет судьба расколет эти трудовые коллективы на два крыла питерского рэкета – малышевских и тамбовских, – а через семнадцать лет вновь сведет оппонентов в Испании. Теперь уже ничто не сможет примирить Кумарина и Гавриленковых. История беспощадна к друзьям: в мире организованной преступности враги еще могут избежать кровопролития, друзья – никогда.

До того как занять престижную для советского строя должность бармена, Николай Гавриленков был осужден в 1975-м к четырем годам лишения свободы за грабеж. Но через полгода освободился из колпинской колонии по амнистии.

В 1985 году Гавриленков-старший и Кумарин были осуждены Кировским судом Ленинграда как подельники. Суд признал их хулиганами, а Кумарину еще и добавил «хранение оружия». Но друзья не отбыли в колонию, так как приговор – по три года каждому – был условным. Злые языки поговаривают, что поводом для столь пристального внимания к мелкому хулиганству явилось недоказанное убийство в Красногвардейском районе. Погиб известный своей свирепостью борец вольного стиля по имени Борис – поскольку его невозможно было проучить кулаками, он умер от выстрела в затылок в своем подъезде.

Условные сроки в ту пору были очень даже кстати. Шла вторая половина 1980-х. В это время скучать в тюрьме было верхом халатности. Советский строй разрывало на части экономической перестройкой. Растерялись все. Кроме характерных парней. Гавриленков превратился в Степаныча. К нему потекла дань с коммерсантов. Особое внимание спортсмены обратили на крышевание игры в наперстки. Шероховатости между собой они сглаживали привычно, как и в прошлом, – кулаками. Но знаменитая стрелка в Девяткино стала водоразделом рэкетирского братства: снег окропила первая кровь.

В 1991 году Владимир Кумарин был осужден вторично, в том числе за вымогательство, и до 1993 года не мог появиться в Питере по уважительным причинам. А когда он вышел на свободу, то с раздражением узнал, что имя Степаныча гремит вовсю и бригада великолукских процветает. Что касается тамбовских, то о них помнят. Но не более того. Это и явилось причиной трещины во взаимоотношениях. Усугубили ситуацию Игры Доброй Воли 1994 года. В Санкт-Петербург потекло дешевое беспошлинное вино, а Кумарин и Гавриленков стали рулить уже финансовыми потоками. Не обошли они своим вниманием и первые пирамиды. На непродолжительное время расцвело общество «ОГГО», обещавшее вкладчикам автомашину за четыре месяца.

Все эти активы поделить было трудно. Друзья прекратили общаться. Со стороны Кумарина бойкот объявили будущий депутат Госдумы Михаил Глущенко, будущий депутат областного ЗАКСа Андрей Рыбкин, Валерий Ледовских и Вячеслав Дроков. Со стороны Гавриленкова обиженно замолчали такие видные деятели, как Сергеев по прозвищу Анджей, Звоник и прочие великолукские.

Мудрый Геннадий Петров нутром почуял звериную атмосферу. И плавно ушел под крыло Александра Малышева, но при этом свои ценные связи не потерял. В том числе и с могущественным тогда заместителем министра путей сообщения Николаем Аксененко. Кроме всего прочего Петрова спас от тамбовских войн арест. В 1992 году его и Малышева обвиняли в бандитизме, но доказать ничего не смогли.

Пока Малышев и Петров находились под следствием, на Кумарина было совершено покушение. После этого великолукские стали умирать. Первым в июне 1995 года пал сам Степаныч – Николай Гавриленков. В феврале 1996 года младший брат Виктор был ранен и потерял двух телохранителей в отеле «Невский Палас», куда его пригласил «поговорить» Михаил Глущенко. Анджея и Алексея Косова достали в Венгрии. Их трупы обнаружила местная полиция в номере будапештской гостиницы. Вскоре были убиты также Звоник и Николай Желтов. Избежали возмездия лишь посыльный Николая Гавриленкова, некий Гарик, да известный картежник Юра Блондин, до сих пор скрывающийся в Швеции.

При такой кучности стрельбы Виктор Гавриленков мог спастись только на чужбине. И младший Степаныч примкнул к малышевским. Но в Испании. Петров помнил, кто на первых порах после отсидки протянул ему руку помощи, а Малышев не смог отказать Петрову.

Информация о «вынужденных переселенцах» стала поступать в испанские правоохранительные органы. 27 мая 1997 года посольство Испании запросило Главное управление по борьбе с организованной преступностью МВД России о новоиспеченных «испанцах». В свою очередь заместитель ГУОП полковник милиции А. П. Мордовец направил в ГУВД Санкт-Петербурга такой текст: «Группа по борьбе с организованной преступностью комиссариата г. Марбелья (Малага), расследующая дело об отмывании капитала, получила сведения о том, что группа граждан России сделала значительные капиталовложения в недвижимость в этом городе. Предположительно именно для этих целей 20.01.1997 в Испании ими было создано ООО „Испарус“. Далее перечисляются установленные испанцами лица: Геннадий Петров, Виктор Гавриленков, Жанна Гавриленкова, Сергей Кузьмин…»

Говорят, что еще в начале 2007 года, после своего обратного интегрирования в российскую экономику, Геннадий Петров попытался договориться с Кумариным о возвращении Виктора Гавриленкова на родину. И Кумарин по-человечески согласился, мол, «конечно, кто старое помянет…». Тем не менее Петров, проанализировав интонацию Владимира Кумарина, уловил в ней что-то нехорошее и дал Виктору Гавриленкову совет: «Не вздумай». Так что Гавриленков вернулся в свой город только после ареста Кумарина. А его супруга Жанна возвратилась еще позже – сразу после того, как в июне 2008 года испанскому суду заплатили за нее солидный залог…

Теперь Виктор Гавриленков в окружении охраны спокойно живет в Северной столице, играет в большой теннис на кортах спортивного клуба «Династия», который расположен в ста метрах от апартаментов Геннадия Петрова на Крестовском острове. ВИП-персону возят два черных «мерседеса» с номерами «О…ОА».{ Любопытно, что фактические хозяева этих автомобилей исторически связаны с бывшими коллегами по бизнесу Михаила Глущенко – Василием Владыковским, именуемым Васей Брянским, и Алексеем Саргиным, причисленным злой молвой к связям нынешнего министра обороны Анатолия Сердюкова.} Говорят, что Степаныч-младший заметно потучнел – сладкая испанская жизнь не пощадила его. Он отдыхает в своей квартире в престижном доме на Каменноостровском проспекте, возле парадной которого больше не проходят беспокойные встречи, а на стене дома волею случая висит вывеска с трогательным названием «Живулечка»…