Железный дровосек

Николай Николаевич Аулов родился в 1952 году в городе Кировск-2 Мурманской области. Закончил Ленинградский политехнический институт. В органах МВД служит с мая 1983 года. В мае 1991 года пришел в ОРБ с должности заместителя начальника отделения милиции Выборгского РУВД на должность старшего оперуполномоченного в отдел по раскрытию заказных убийств. 19 марта 1993 года назначен заместителем начальника отдела по бандформированиям и преступным сообществам (начальник – Дмитрий Шаханов). С 1994 года – начальник отдела. После увольнения Шаханова с должности заместителя начальника РУБОПа занял его место. Курировал расследования дел Малышева, Челюскина, Кирпичева, Ледовских, Кумарина, Коляка, Шутова, занимался коррупционными скандалами в администрации Петербурга…

Коллеги Аулова всегда отмечали жесткость полковника и его бескомпромиссность в достижении целей. Договориться с ним было невозможно ни при помощи денег, ни при помощи компромата. Поэтому в качестве главной официальной версии покушения в первую очередь называлась именно профессиональная деятельность Аулова (мол, слишком многим в Петербурге был неудобен бравый полковник). Так, по мнению пресс-секретаря РУБОПа Игоря Комиссарова, тщательная подготовка покушения и колоссальные затраты, которые требуются при таком способе убийства, свидетельствуют о том, что в данном случае у преступников просто не было другого выхода. Комиссаров считал, что, скорее всего, Аулов не устроил кого-то из преступных авторитетов либо связанных с криминалом коррумпированных чиновников, делами которых занимался РУБОП.

Между тем именно «профессиональная версия» как раз таки представляется малоубедительной. Во-первых, причастность к этому преступлению главных фигурантов, проходивших в ту пору по громким уголовным делам РУБОПа, скорее всего маловероятна. Все они находились под арестом, и им была невыгодна смерть Аулова – понятно, что в этом случае подозрение автоматически падало бы на их сторонников. Во-вторых, версия банальной мести криминалитета за расследование какого-либо уголовного дела носит скорее теоретический характер. Дело в том, что Аулов, в силу своего высокого поста, уже давно не занимался непосредственной деятельностью в рамках конкретных оперативных разработок и, по большей части, находился, что называется, над схваткой.

Имелись также и сторонники версии, что преступники не планировали целью убийство Аулова, а просто пытались напугать (предупредить) его. Однако сотрудники РУБОПа отнеслись к этой версии крайне скептически – Аулов работает в ОРБ-РУБОП с момента его создания, и запугать его было архитрудно. Разве что разозлить… И вот тут уже, как говорится, могло быть теплее. Если расценивать покушение на замначальника РУБОП как провокацию со стороны одного из преступных сообществ, то это могло бы стать неплохим прецедентом для того, чтобы навредить конкурентам руками правоохранительных органов. Цель провокации – бросить вызов РУБОПу, натравив эту структуру на соперников, и использовать покушение на полковника как оружие в междоусобной борьбе. Однако в этом раскладе есть одно и отнюдь не маленькое «но»… Исходя из предыдущего опыта (например, убийство Троценко), заранее было ясно, что в ответ РУБОП не будет наносить точечные удары, а напротив, начнет давить всех, кто попадется под его карающую длань.

Кулуарная версия покушения на Аулова муссировалась в СМИ заметно меньше. Оно и понятно. А между тем в милицейских кругах слухи о внутрирубоповских разборках ходили довольно долго. Основной причиной этих разборок называли противоречия между тремя замами начальника питерского РУБОПа: между Николаем Ауловым, Дмитрием Милиным и Дмитрием Шахановым. Поговаривали, что Аулов крайне нетерпимо относился к двуличию некоторых своих коллег и делал все для того, чтобы в РУБОПе не работали люди, занимающиеся крышеванием, – за это качество его, кстати, наградили кличкой «Железный дровосек». При этом он серьезно ущемлял финансовые интересы многих своих сотрудников, в том числе и тех, кто не крышевал откровенно, а просто крутился, дабы хоть как-то поддерживать собственное существование.

Подобная позиция Аулова усугублялась особенностями его характера. Дело в том, что по натуре Аулов – максималист, нетерпимый к слабостям других людей, склонный к резкому, а порой и жестокому общению с подчиненными. Он вызывал симпатии лишь у весьма ограниченного круга сотрудников РУБОПа, которых можно было считать неформальными членами команды Аулова. При этом негативное отношение к нему со стороны большей части сотрудников мотивировалось и тем, что многим казалось, будто бы Аулов крышует, как и все, однако делает это более хитрыми и изощренными способами, позволяющими выглядеть ему в глазах остальных эдаким Д’Артаньяном.{ По моим сведениям подобные инсинуации фактического подтверждения не имели.}

Так или иначе, но вроде как именно с подачи Аулова весной 1999 года вынуждены были выйти в отставку рубоповские замы – Сафановский, Ефимов, Алексеев, а также начальник отдела Цыганок. По неподтвержденным данным, не без участия Аулова не сумел вернуться в РУБОП Дмитрий Шаханов, а также были легализованы материалы в отношении Дмитрия Милина. Кстати, в день покушения на Аулова сотрудниками РУБОПа был задержан уже упоминавшийся ранее в нашем повествовании Игорь Минаков, который считался человеком Милина и Шаханова. Такой вот вырисовывается «террариум единомышленников».

За несколько дней до покушения в питерском РУБОПе появились слухи о грядущих новых кадровых перестановках – тогдашнего начальника управления Иванова прочили в Москву на повышение, а на его место якобы планировалось назначить Аулова. Покушение произошло именно в тот момент, когда он исполнял обязанности начальника РУБОПа в связи с командировкой Иванова. Словом, в свете вышеизложенного версия о том, что организация покушения на Аулова, как минимум, не обошлась без серьезного помощника внутри самого РУБОПа, представляется не столь уж надуманной. Тем более что печальные примеры, когда свои убивали своих и за куда меньшие прегрешения, уже имелись. Так, в январе 1996 года от взрыва в подъезде собственного дома погиб замначальника СЗУВДТ (транспортная милиция) полковник Куценко. За совершение данного преступления впоследствии был осужден сослуживец убитого – капитан милиции, работавший в автохозяйстве СЗУВДТ. Мотив – погибший полковник мешал его более скорому карьерному продвижению по служебной лестнице.

Впрочем, как и в любом преступлении, никогда не следует сбрасывать со счетов и банальную бытовую версию. По некоторым сведениям, возвратившийся из Москвы начальник РУБОПа Иванов, собрав в своем ведомстве экстренное совещание, произнес примерно следующее: «Выстрел является результатом бытовых неурядиц Аулова, но, тем не менее, будем разбираться. Это внутреннее дело нашего управления». Вот тогда-то и поползли слухи, что виной всему стала вторая жена Аулова – пострадавшая в результате покушения Ольга. Она, кстати сказать, сначала работала вольнонаемной в секретариате РУБОПа, а впоследствии была аттестована на должность старшего оперуполномоченного. Так вот, Ольга в свое время якобы была любовницей Шаханова и, узнав от него что-то важное, впоследствии рассказала об этом своему мужу. Исходя из данной версии, 26 мая пуля предназначалась именно ей, и киллер, попав Ольге в лицо, намеренно не стал делать второй выстрел, посчитав, что со своей задачей он уже справился…

* * *

Покушение на Николая Аулова до настоящего времени считается нераскрытым. По крайней мере на официальном уровне ход следствия по этому делу уже давно никто не комментирует. Обещанные ответные зачистки и репрессии против криминалитета в городе не получились столь же массовыми и впечатляющими, как это было в 1995 году, – в криминальной столице в ту пору имелось немало других, не менее скандальных дел. Николай Аулов выздоровел и вскоре был переведен на вышестоящую должность в Москву. Питерский РУБОП пережил еще несколько кадровых перетрясок и в конечном итоге по воле министра внутренних дел Бориса Грызлова в прежнем своем виде прекратил свое существование. В общем, все… живы. И хотя бы это не может не радовать.