Владимир Барсуков (Кумарин): пять лет спустя

В декабре 2003 года, уже перед самой сдачей в набор очередного переиздания «Бандитского Петербурга», мне удалось договориться о встрече с Владимиром Барсуковым. В ходе этой беседы мы вернулись к нашему разговору пятилетней давности, который подробно был изложен в главе «Кумарин: автобиография в вольном стиле». В первую очередь мне хотелось услышать от Владимира Сергеевича его личную оценку тех тенденций и процессов, которые наблюдаются в современном бандитском Петербурге, а также по возможности получить комментарии по поводу наиболее громких питерских криминальных и околокриминальных дел. Ну и конечно, меня интересовало, какие события произошли в жизни самого Владимира Сергеевича за те пять лет, что минули с момента нашей последней обстоятельной беседы.

Рассказ Владимира Барсукова я привожу без каких-либо комментариев со своей стороны и оставляю за вами право, уважаемый читатель, составить собственное мнение по поводу прочитанного.

– …Я полностью согласен с тем, что время изменилось и что того бандитского Петербурга, о котором писалось, уже не существует. Более того, лично я даже предложил бы вообще сменить это название, но понимаю, что у вас свои издательские интересы, дела и прочее…

Так называемые «гангстерские войны» действительно ушли, хотя все равно продолжает существовать такой негативный криминальный фон. Периодически стреляют, убивают. Это осталось, но, насколько я знаю, такие вещи происходят не только у нас, но и по всей России, к сожалению. Сегодня идет отъем предприятий, причем в первую очередь тех, руководство которых не способно самостоятельно постоять за себя. И тогда подключаются силовые службы безопасности структур, заинтересованных в этих предприятиях. Или же просто некие серьезные люди, знакомые с общим раскладом по акционерам или с какими-то внутренними проблемами, идут на физическое устранение учредителей, за которыми нет серьезной команды. И такие дела могут проворачиваться где угодно – начиная с простых магазинов и заканчивая крупнейшими предприятиями, заводами, фабриками. Где это еще возможно, идет захват. Вон, совсем недавно в директора Колпинского пищевого комбината стреляли, я думаю, это тоже оттуда идет… Но это уже сугубо экономические разборки. Причем в отношении в основном тех директоров и владельцев, которые на поверхность выйти успели, но подпереться крепкой спиной каких-то силовых или властных структур не смогли. Как результат – их пытаются прибрать к рукам. То есть строится такой жесткий капитализм, когда маленьких – съедают…

Что касается той встречи в «Астории» с Константином (я, кстати, в Интернете читал твое видение этой встречи, после того как его убили), то, наверное, ты прав – он был больше заинтересован в этом. К тому времени убили Новоселова, еще ряд людей, Крижана например… А параллельно пошли все эти статьи, которые заказывал Костя. Если помнишь, мне пришлось тогда подать в суд на ряд газет. С тем же Пониделко был процесс, который, хотя и длился порядка трех лет, но мы его все же выиграли.

Да, я был вынужден оставить все посты, которые официально занимал, в какой-то степени дистанцироваться от публичной жизни, чтобы хоть так остановить весь этот вал негативной информации по мне. Причем от этого в большей степени пострадал не я лично – меня в этой жизни уже вообще мало чем можно удивить, – а конкретное дело, бизнес людей, которые ко всей этой истории наших взаимоотношений вообще не причастны. Но я, естественно, прекрасно знал, кто за всем этим стоял, кто все эти статьи заказывал и проплачивал. Это тот же Денис, который всеми этими вещами у Кости заведовал, еще вот был у него такой человек – Кулибаба… Я это наверняка знаю, потому что позднее ко мне приходили люди, которые, скажем так, просто сдавали его, рассказывали, откуда ветер дует.

Я думаю, Костя понимал, что все равно рано или поздно всем станет понятно, что именно он всю эту игру против меня затеял. Поэтому, в конечном итоге, состоялась встреча в «Астории». Действительно было то самое рукопожатие, о котором ты писал. Мы всё прекрасно друг о друге понимали, но встретились, помирились. Я и сейчас считаю, что все сделал правильно. Нужно было обязательно сделать это, чтобы в городе под шумок наших отношений не происходило каких-то непотребных вещей, чтобы под сурдинку под эту кто-то другой свои дела не обтяпывал.

Что же касается смерти Кости, я думаю, это исключительно их внутренняя ситуация. Мне лично кажется, что это сделали те же самые люди, которые раньше делали подобные вещи для него самого. Просто ситуация повернулась так, что Костя перестал устраивать, а для того, чтобы остальным остаться в живых, им нужно было выслужить такое вот прощение. Но в любом случае, у нас с Константином, считай, целая жизнь прошла вместе. К сожалению, наши взаимоотношения в последнее время были непростыми, многие проблемы остались неснятыми, остались недосказанность, напряженность некая. Но я не могу понять, почему так произошло. Думаю, что в какой-то момент Костя просто не выдержал нагрузки. На него свалились и бизнес-ответственность, и взаимоотношения с Москвой, пресса, другое-прочее. Похоже, это все потрясло его до такой степени, что он не удержался от какого-то супервеликого соблазна. Кстати, он ведь действительно был человеком Березовского. Когда об этом писали, то подавали эту информацию как некие непроверенные слухи, компромат, но это была правда. Ко мне, скажем, в свое время от него приезжал тот же Бадри… Я и правда изначально не собирался участвовать в похоронах, знал, сколько это вызовет пересудов, опять же, пресса не упустит такого случая. Но все-таки в церковь пришел, простился. Не мог не прийти.

…Я не собираюсь ни перед кем оправдываться, не собираюсь открещиваться от своих друзей. Для меня вообще личностные отношения важнее всего. Я по-прежнему дружу с Валерой Ледовских, с тем же Рыбкиным. Валера, правда, сейчас чаще бывает в Москве, но, когда приезжает в Питер, мы всегда стараемся встретиться. Рыбкин стал депутатом в области, очень много времени уделяет молодежным делам, спорту{ Андрей Рыбкин родился в Тамбове в 1963 году. Окончил Тамбовское педагогическое училище, затем Институт физической культуры им. П. Ф. Лесгафта. Рыбкин – кандидат педагогических наук; занимался тренерской и педагогической работой; мастер спорта СССР по борьбе. Заслуженный тренер Российской Федерации. В 1989 году был осужден Смольнинским судом на 6 месяцев лишения свободы по статье 191 (оказание сопротивление работнику милиции). Начинал свою политическую карьеру по протекции Михаила Глущенко (ныне арестованного) в качестве помощника депутата Госдумы 2-го созыва от ЛДПР Филатова. Дважды избирался депутатом муниципального совета Санкт-Петербурга, а также был депутатом областного ЗАКСа третьего созыва от фракции ЛДПР.}. Кстати, и он, и Валера в свое время защитили диссертации, и этот факт, я знаю, многие пытались обыграть, обсмеять как-то – дескать, знаем, как такие дела делаются. Однако они же диссертацию не по физике, не по математике защищали. В конце концов, оба – мастера спорта, многое для спорта делают. Тот же Ледовских уже пятый год подряд полностью спонсирует, организовывает молодежный турнир по боксу. Поэтому, я считаю, тут вообще не должно возникать подобных вопросов, они свои диссертации заслужили…

Я давно дружу с Александром Невзоровым, считаю его человеком страшно талантливым, а талантливый человек талантлив во всем, в том числе и во взаимоотношениях. У нас они с ним строятся по принципу «дружба – понятие круглосуточное», кстати, это его личный жизненный принцип. Я не хочу обсуждать, какой из него политик, но человек он очень хороший и в высшей степени порядочный. Вообще, мне бы не хотелось сильно углубляться в тему выборов, политики. Могу сказать лишь одно: все эти кандидаты-депутаты-губернаторы, ну, может быть за редким исключением, в разное время так или иначе выходили на меня, просили поддержки. И моральной, и материальной. Сейчас вот новые, декабрьские выборы намечаются. И тоже идут обращения, и лично, и через кого-то. Конечно, это все не афишируется. Более того, в газетах, на телевидении, где-то еще они говорят совершенно другое, о какой-то абсолютной независимости, но на самом деле обращаются. Скажем так, пытаются обращаться… Сам я, кстати, даже не задумывался о том, чтобы попробовать стать депутатом. Мне это ни к чему, и без депутатства этого можно людям пользу приносить.

Вот я тебе расскажу одну такую историю. Совсем недавнюю. Мне хочется ее рассказать, потому что я считаю, что в данном случае действительно сделал очень большое хорошее дело. Через три года будет двухсотпятидесятилетие Александринского театра, старейшего в России. Это серьезный юбилей, к нему уже сейчас надо начинать готовиться. Кое-какие шаги уже сделаны, фасад, например, к трехсотлетию города отреставрировали. Но работы еще очень много. И вот в этот театр приходит новый художественный руководитель Валерий Фокин – уникальный человек (я, кстати, довольно давно его знаю). Ну а поскольку он во всех отношениях человек серьезный, то и к новой своей должности подошел со всей серьезностью и решил провести здесь ряд перемен. Но только он приступил к работе, ему тут же говорят: «Вообще-то, мы тебя не ждали, давай-ка ты дуй отсюда!»

Какой смысл, скажите, лично мне втягиваться в эту историю? Но когда Фокин рассказал мне о том, что в театре творилось, – просто волосы дыбом. А происходило там следующее: все буфеты в театре – это кавказцы, какой-то замдиректора – то же самое… В этих буфетах, как на колхозном рынке каком-нибудь, сидят на корточках «черные», курят там анашицу или еще что-то, по ночам с русскими девками в царских ложах вытворяют черт знает что… Ну не мог я на это все не среагировать. Пришел со своим знакомым адвокатом. Говорю, так, мол, и так, новый директор расторгает с вами договор. В ответ, естественно, вой поднялся – у нас там семь семей, вы нас без куска хлеба оставляете. Словом, состоялся такой разговор, который тогда ничем не кончился.

А потом звонит мне вдруг один майор ФСБ и говорит: «Куда вы на хрен лезете? Это наша разработка, мы там столько лет трудились», – и такое-прочее. Под конец – «давайте встретимся». Встречаемся. Я говорю: «Слушай, майор, у тебя случаем не Займухамедов фамилия? Ты знаешь, что это русский театр, которому скоро уже 250 лет стукнет. А что до ваших оперативных интересов, то похоже, что тут только ваши личные интересы или интересы ведомства, от которого ты говоришь. И заложены эти интересы… – в театральные бутерброды. А раз так, то я найду более значимых людей – полковников или генералов, у которых мнение будет совершенно другое». Поговорили, значит.

Через какое-то время другой чекист или не чекист или какой-то их знакомый приходит к директору театра и говорит: «А вы знаете, что человек, который вам помогает, он вообще-то не Барсуков, его фамилия Кумарин? И мы вам очень не рекомендуем с ним иметь дело». Потом полпредство подключили – теперь уже оттуда названивают, что-де происходит там у вас. В общем, уму непостижимо, какие силы были подключены к тому, чтобы отстоять за кавказцами буфет в русском театре. Я абсолютно не шовинист, но так ведь тоже нельзя поступать.

Словом, вышел я тогда на руководителя их диаспоры, мы обо всем потолковали, и они из театра все ж таки ушли. Заплатили мы им какие-то деньги за оставленные буфетные стойки, которые они якобы сами делали, что-то еще по мелочам. Но главное, они из театра ушли… Позднее я смотрел там «Ревизора», а после спектакля встретился с руководством театра, так они мне сказали, что артисты даже походку изменили. В своем родном доме, наконец, плечи расправили. Ты, говорят, даже не понимаешь, что здесь десять лет творилось…

И это только первый шаг. Я не хочу зарабатывать деньги на таких вещах, я просто действительно хочу помочь этому театру, помочь побыстрее забыть про эти злосчастные десять лет. Вот у меня и моих друзей возникла идея по поводу «Катькиного садика». Идея простая до невозможности. Прошел, скажем, спектакль, зрители выходят на улицу, а в «Катькином саду» столы накрыты белоснежными скатертями, духовой оркестр играет, то есть логическое такое продолжение всей атмосферы праздника.

Я хочу выйти с этой идеей на администрацию района, найти подходящее садоводческое хозяйство. По большому счету, больших изменений там и не требуется – надо просто вырезать кусты у ограды, которые все равно никакой ценности не представляют, и вместо этих кустов разбить клумбы, красиво подсветить вековые деревья… Если на это нет денег, я готов это все оплатить. Естественно, надо договориться, чтобы летом вокруг сада не ставили ларьки – они там абсолютно не нужны. Понятно, что все хотят зарабатывать, но ведь вокруг куча всяких магазинов. А ларьки – это же все временно, а значит, их можно и в другом месте поставить.

Но, конечно, помимо прочего надо убрать оттуда всю эту «голубую» публику. Мы готовы взяться и за это дело и постараться перевести ее куда-то в другое место. То есть я совершенно не собираюсь бороться с этим явлением – пусть каждый хочет, как он хочет. Я понимаю, что вот эта задача как раз самая сложная. За один год ее не решить. Но идеи есть. Например, видеокамеры повесить, чтобы потом сюжеты женам-мужьям рассылать, подсветить все максимально, чтобы они там по кустам не гадили. То есть не борьбу им объявить, а просто дать понять: ребята, уйдите с этой красоты, выберите себе какое-то другое место…

Вот такая история. Может быть, она совершенно не в русле той темы, о которой ты хотел поговорить, но для меня именно эти вещи сегодня наиболее важны и представляют особую ценность. Это то, за что мне не стыдно перед самим собой, то, чем я могу гордиться. Скажем так, сегодня мне это более интересно, но ты, как я понимаю, ждешь от меня каких-то других историй?

…Что произошло за последнее время? Ну вот Русланыча убили, Титыча перевезли в «Матросскую тишину», Миша Глущенко был вынужден уехать… Знаешь, от всего этого мне становится просто скучно. Ведь в основном всё, что связано с этими фигурами, – это вымысел журналистов и всех остальных. Да, я знаю, что Миша не в розыске, но он уехал, потому что в противном случае ему бы тут обязательно или патрон подкинули, или еще что-нибудь, но приземлили бы обязательно. А что, собственно, против него есть – заявления Руслана? Статьи в газетах (в том числе и ваши). Ведь в случае с той же Старовойтовой, я уверен, что, если бы была какая-то достоверная информация, его давно бы уже сюда привезли. Привезли бы и выбили нужные показания. А так я не вижу во всей этой истории главного – смысла. Даже если все эти ребята, которые грушники бывшие, имеют к этому отношение и получали от кого-то задание, то я думаю, совершенно по другим мотивам. И вообще, я не понимаю, зачем на такое дело подряжать чуть ли не двадцать человек. Если бы хотели убить, убили бы совершенно по-другому…

Что касается убийства Руслана, то тут, я думаю, ты прав, это, наверное, действительно привет из прошлого. Слишком много у него было таких врагов, которые с удовольствием это сделали бы. Вообще, все эти истории я переживаю очень болезненно. И не только потому, что в них бывают замешаны люди, которых я неплохо знал раньше. Лично у меня за последние пять лет никаких особо серьезных конфликтов с правоохранительными органами не было. Однако, если что-то где-то в городе происходит, все равно тягают на какие-то разговоры, собеседования. Это уж обязательно. Как будто я обязан быть в курсе абсолютно любых городских раскладов и проблем… Хотя их тоже где-то понять можно. Все эти статьи в центральных газетах – власть должна была в конечном итоге реагировать на это каким-то способом. Правда, способы эти, мягко говоря, странные. Например, Грызлов берет и заявляет, что, мол, 90 (или сколько там?) предприятий контролируют тамбовские. Откуда такие сведения, почему именно 90, а если именно столько – то тогда чье же все остальное?..

Да, я тоже читал все эти статьи, где строятся версии про Артура, Мирыча, где идут совершенно дурацкие такие рассуждения о том, кто сегодня в городе контролирует криминал. Кто вообще весь город контролирует. Ну да криминал – бог с ним, может, кто-то и контролирует, я не знаю. А все остальное – так кто и что им даст контролировать? Разве что по принципу «совесть – лучший контролер». Однако я не согласен с тобой в той части, где ты говоришь, что к ворам и к их окружению в Питере относятся со здоровым чувством юмора. Какой уж тут юмор!

Я в этой связи хочу немного коснуться Михал Михалыча Мирилашвили. Я могу на очень большой процент гарантировать, что после его ареста, если бы мы, тот же Новолодский, тогда вовремя не среагировали, боюсь, что Мирилашвили действительно бы убили. Это вот как раз к части раскола воровского движения и прочего. Там ведь тогда лозунг был какой? Убит вор Гоча. Уж не знаю, какой он там на самом деле был вор (кто-то утверждает, что его раскороновали, кто-то считает иначе – словом, пусть если даже и вор, но довольно своеобразный, скажем так), но Мишу сразу обвинили, что якобы это по его команде убили этого Гочу. Да, там действительно непростая была ситуация, отца украли и все такое. Имел ли Миша отношение ко всей этой истории с Гочей – это большой вопрос. Но преподнесено было так, что за вора Гочу надо что-то делать с Мишей. Это совершенно неправильно, поскольку сначала в этой ситуации надо разобраться. Кстати, даже суд этого эпизода в отношении Миши не доказал. Словом, накрутили здесь по отношению к Мише очень несправедливо. И если бы мы не встряли, то у него с ворами (к которым, ты говоришь, надо с юмором относиться) могли произойти очень большие неприятности. Это на воле вопросы много проще решаются, а там, в тюрьме, всё по-другому. Тюрьма, она и есть тюрьма. С юмором или без юмора…

Кстати, о юморе. В тюрьме, вообще, совершенно другая жизнь, там за короткое время порой и взгляды у людей меняются. Расскажу одну такую смешную историю. Только не называя фамилий. Так вот. Года три назад на меня вышли определенные московские структуры на предмет разговора об одной фирме. Мы встретились, посидели в «Астории», выпили. Словом, мир-дружба, обо всем договорились. Вот только московская сторона стала эти договоренности как-то очень быстро нарушать. А представлял ее один солидный человек, за которым стояли еще более солидные люди. Через некоторое время, кстати, мы с ним снова встретились – был день рождения Кости, но к этой истории он отношения не имеет… В общем, Константин проставился, мы посидели в «Европе», а потом этот большой московский человек снова пропал. Прошло еще какое-то время, и мне звонит из тюрьмы один мой знакомый – у него тогда в камере очень напряженная атмосфера создалась, потому что подсадили к нему как раз того человека, который в него стрелял. И туда же, в эту же камеру, попадает тот самый москвич. Знакомый меня и спрашивает: мол, действительно ли я знаю этого человека, который ссылается на факт нашего знакомства? Я попросил, чтобы москвичу передали трубку, и говорю: «Ты, наверное, думаешь, что за то, что ты не все правильно делал, тебя как-то будут расстраивать? Нет, я постараюсь, чтобы все было наоборот. Чтобы ты понял, какие хорошие возможности в своей жизни ты упустил…» Прошло время. Через три месяца этого москвича из тюрьмы вытащили, и он был настолько шокирован всем пережитым и увиденным, что стал везде говорить о том, как он будет создавать специальный фонд помощи тем, кто ни за что сидит в тюрьме. (Наверное, искренне полагал, что в тюрьме содержат лишь тех, кто сидит «ни за что».) Но затем москвич снова пропал. А когда я недавно смотрел по телевизору церемонию инаугурации нового губернатора, то среди гостей увидел этого парня, активно хлопающего. Наверное, он позабыл о своих обещаниях помогать, а потому, если снова попадет в тюрьму, то там к нему уже могут отнестись и по-другому. Хотя, может, и не позабыл… Словом, не зря говорят: от тюрьмы и сумы не зарекайся! А возвращаясь к истории с Мирилашвили, хочу сказать, что за Мишу в этой жизни есть кому ответить. Говорю это здесь для того, чтобы не было лишних соблазнов у кого-то там с ним за Гочу посчитаться…

Так что, если говорить о воровских каких-то тенденциях, я думаю, здесь надо немного в другой плоскости рассматривать этот вопрос. Общаки и все остальное, может быть, они и ушли куда-то… Хотя и вряд ли… Главное – другое: если есть в городе какая-то конфликтная ситуация между одной категорией людей и другой, то они, воры, своим присутствием должны попытаться этих людей примирить, направить и сказать, что кто-то из двоих в этой ситуации неправ. Но, опять-таки, это должна быть та категория людей, мнение которой выслушают и согласятся. При этом они должны быть совершенно нейтральными людьми. Стоит им изначально занять чью-то сторону, а после подтвердится, что они приехали на разговор заранее с готовым мнением, то это будет совсем не по-воровски…

Но вообще, снова повторюсь, все эти истории меня уже давно интересуют в гораздо меньшей степени. Я занимаюсь сегодня совершенно другими вещами: у меня серьезный бизнес, у меня большие планы, масса интересных проектов. У нас очень большая благотворительная программа, реализовать все положения которой в нынешних условиях, пожалуй, и всей жизни не хватит. Мы помогаем огромному количеству людей, причем, как здесь в Питере, так и на родине, на тамбовщине, где жизнь, при всех ее положительных сторонах, много тяжелее, чем здесь. Пока у меня хватает сил, энергии, денег, наконец, я спешу реализовать все свои мечты, связанные с конкретной помощью тем людям, которые сегодня в ней больше всего нуждаются… Я помогаю экипажу подводной лодки «Тамбов», я помогаю отливать колокола для церквей, я помогаю своим односельчанам, я помогаю снимать хорошее кино.{ Владимир Барсуков и его коллеги после печально известной трагедии в Баренцевом море с подлодкой «Курск» взяли шефство над другим ракетным кораблем этого класса – подводной лодкой «Тамбов». За помощь, которая лично Барсуковым была оказана экипажу подлодки, он был торжественно зачислен в почетные члены экипажа с вручением медали от подводников Северного флота… Как я уже упоминал, благодарность Барсукову за оказание помощи в съемках фильма можно увидеть в титрах телеэкранизации романа Достоевского «Идиот». Кстати сказать, у Владимира Сергеевича теперь есть и личный опыт участия в киносъемках: в художественно-документальном фильме «История лошади» ему довелось сыграть ни много ни мало, а самого Людовика XIV. Режиссером фильма выступил давний хороший знакомый Кумарина Александр Невзоров.} Да разве все перечислишь?..

Какие еще события в моей жизни происходили? Вот закрыли мне визу в Германию, хотя с этой страной у меня было связано много проектов и планов. Визу закрыли потому, что там якобы расследуют «ужасную» деятельность тамбовского сообщества. Логика лично мне не очень понятна – если действительно расследуют, то, наоборот, должны быть заинтересованы в том, чтобы я приехал и дал какие-то разъяснения, показания. Я думаю, не последнюю роль в этом деле сыграл некий немецкий журналист Юрген Ротт, недавно выпустивший в Германии книгу о «русской мафии». Там очень много внимания уделено и моей персоне. Мы сейчас судимся с этим автором и его издательством. Все это, конечно, осложняется тем, что мне закрыли визу, но мы все равно пойдем в этом направлении до конца. Потому что я считаю эту книгу антироссийской, а ее автора – человеком, который просто не любит русских.

Любопытно, что, когда Юрген Ротт стал рассказывать о своей книге в российской прессе, мне позвонил один пенсионер, который сидел в немецком концлагере, где особо лютовал некий надзиратель Феликс Ротт. У этого Ротта, по словам пенсионера, в то время должен был родиться сын, и будущий «папаша Феликс» собирался назвать его Юргеном…

…Все эти вопросы касаемо того, хотел бы я прожить свою жизнь заново и совершенно иначе?.. Знаешь, я просто не задумываюсь об этом. Потому что все мы откуда-то появились, все мы куда-то уйдем. Значит, следующую жизнь проживем в другом каком-то виде. Так чего же тут размышлять о том, что бы хотелось поменять? Не знаю… Конечно, не все шло и идет так, как хотелось бы. Но друзей я вроде бы за последнее время не растерял, они остались. С семьей тоже все в порядке. Дочка поступила в вуз, учится на втором курсе (там отдельная эпопея, как она поступала, но я не хотел бы к этой теме обращаться). Словом, живу сам и по мере сил помогаю жить другим…