Действие первое

Русский музей — галерея, выходящая на Михайловский сад. Выставка: в середине «Пир королей» Павла Филонова. Художник за мольбертом копирует его картину. Входят Критик и Политик.

Политик

Вам нравится?

Критик

                  Нет, ни минуты.

Не держится черная краска.

Фигуры нелепо согнуты.

Политик

А тема — какая-то сказка.

Картина — продукт загниванья

Навеки отжившего мира;

Лишь в этом идея созданья

Такого заумного «пира».

А кто этот странный художник?

Мне кажется, он ненормальный.

Критик

Да иначе разве возможно?

Художник

(выходя из-за мольберта)

Печально, коллеги, печально.

А прежде мы, кажется, были,

Как будто, немного знакомы,

Но вы обо всем позабыли.

Критик

Но кто вы?

Политик

             И знаете ль, кто мы?

Художник

Вы — модный, прославленный Критик.

Невежда, нахал и безбожник.

Вы — совесть забывший Политик,

А я — сумасшедший Художник.

Года уплывают бесследней,

Чем никнут осенние травы.

Все реже мы служим обедни

Владыке полнощной державы,

Но страшные близятся сроки,

И искрятся грани кристалла;

Уж близкое — стало далеким,

Печальным — веселое стало.

А если придет Соблазнитель?

А если вопросит отчета?

Курите, коллеги, курите,

Беседа не вяжется что-то.

Критик

Вы бредите?

Художник

            Нет, ни минуты!

Политик

Но кто Вы?

Художник

                Продукт загниванья!

Курите, чтоб наши минуты

В бесцельном не шли препиранье.

Критик и Политик, закурив, превращаются в средневековых монахов в капюшонах и масках.

Художник

Вы помните давние годы?

Вы помните смертные клятвы?

Вы помните дивную милость

Владыки Земли — Сатаны?

А чем вы ему заплатили?

Какие вы сеяли зерна?

Какая ботва уродилась

На пажитях вашей страны?

Критик

Я сеял везде заблужденья,

Безвольную ненависть сеял,

Я сеял презренье к сединам,

Я сеял неверье в себя,

И пажити густо покрылись

Взращенными мной сорняками.

Я рад ожидать Господина,

Дрожа, трепеща и любя.

Политик

Я сеял жестокие пытки,

Я сеял кровавые казни,

Но сделался лучшим посевом

Безмолвье рождающий страх.

Безмолвны на стогнах мужчины,

Безмолвны торговки на рынке,

Безмолвные юноши к девам

Приходят с боязнью в очах.

Художник

Так будьте готовы к отчету!

Сегодня же ждите прихода,

Лишь только на небе погаснет,

Чтоб сгинуть навеки, заря.

Раскроются черные соты,

Развезнутся черные своды,

Но помните: сказки да басни

Уже не насытят царя!

Жестом руки Художник загоняет Критика и Политика в картину Филонова. Они проходят сквозь полотно и становятся фигурами среди прочих. Художник возвращается за мольберт и кладет картонную пачку папирос на лоток для кисти. Он взволнован пережитым. Входит Очарованный принц.

Очарованный принц

(осматриваясь)

Какой закат! Жестокой желтизной

Наполнен он и нежной краснотою.

С каемки неба, пахнущей весной,

Стекает он широкою струею.

Морозное стекло опалено

Оранжево-багряными лучами.

Но кажется, что в комнате темно,

И кажется, что будто за плечами

Стоит и смотрит кто-то…

(осматривается)

Я один!

Один, в пустых миражах этих комнат.

Здесь только солнцем залитых картин

Бегущие в пространство горизонты.

Откуда же приносит эту мглу,

Которая везде переклубилась?

Вот странная картина притаилась,

Почти невидная, в пустом углу.

«Пир королей». Какой-то мрачный праздник

Таких людей, каких не может быть.

Мне нравится, но странно, что боязни

Внезапной я не в силах подавить.

Входит Золушка — студентка.

Золушка

Ах, здравствуйте.

Принц

                 Я рад сегодня встрече.

Как нужен был мне отблеск Ваших глаз,

Картина эта мне сдавила плечи

Как страшный сон, давящий в полночь нас.

Золушка

Зачем бояться снов?

Принц

                             Средневековьем

Пренебрегать мы больше не должны.

Оно прижалось к нашим изголовьям;

Не нам оно, а мы ему нужны.

В гудках авто, в громадах серых зданий

И блеске электрических огней

Не слышно нам старинных заклинаний,

Не видно оживающих камней.

А между тем, как прежде, правит смертью

И тусклой жизнью только пустота.

Над крышами домов кружатся черти,

И ведьма гладит черного кота.

Под сердцем наших дев гнездятся жабы,

В трамваях наших бродят упыри,

Но мы не знаем, где свершают шабаш,

И чьею кровью кропят алтари.

Золушка

В умении сказать Вам не откажешь,

Но слишком часто думается мне,

Что жизнь чужда Вам, что повсюду, даже

Со мною, Вы не в яви, а во сне.

Принц

«Как океан объемлет шар земной,

Земная жизнь кругом объята снами»

Жестокий сон, господствуя над нами,

Свершает ход тяжелый свой.

И в целом мире нет другой страны.

Где б правил он такой рукой железной.

«И мы плывем, пылающею бездной

Со всех сторон окружены».

Золушка

Но кто же мы средь этой сказки странной?

Принц

Вы — Золушка, забывшая о том,

Что можно быть счастливой и желанной,

Что жизнь пуста и темен отчий дом.

Золушка

Нет, улица страшнее. Вы слыхали

Про сон иль миф; ведь верить в сны нельзя.

Автомобиль без фар пронзает дали

И тонет в них, прохожих увозя,

А там их ждут немые переходы,

Остатки яств, в сиянии огней,

И кровь на стульях, скатерти и сводах.

Там шли пиры, вот этого страшней.

Показывает на картину Филонова.

Но я не верю в эти уверенья,

Ни в шабаши, ни в ведьм, ни в упырей.

Я в живописи, музыке и пенье

Ищу мои счастливые мгновенья.

Вот тот пейзаж достойней восхищенья,

Чем этот пир чудовищных царей.

Принц пытается ее обнять.

Что с Вами?

Принц

                    Мы совсем одни.

Золушка

Допустим.

Принц

                Минуты убегают в пустоту.

Их не вернуть для радости иль грусти,

Как не вернуть забытую мечту.

Золушка

(строго)

Но мне пора идти.

Принц

                  А где мы снова

Увидимся?

Золушка

(задумчиво)

                  Сегодня я пойду

Пешком. Так в Александровском саду.

Принц

Ну хорошо. Держите слово.

Золушка уходит.

Принц

Ее шагов еще не замер звук,

А я готов уж бредить новой встречей.

Мне нравятся изгибы тонких рук

И детские, приподнятые плечи,

И огонек забрезживший в очах

При мысли о назначенном свиданье.

И даже в вразумительных речах,

Хоть смысла нет, но есть очарованье.

Художник выходит из-за мольберта и обращается к Принцу.

Художник

Случайно я подслушал разговор

Ваш с девушкой, и рад чрезвычайно.

Не сетуйте. К чему теперь укор?

К тому же все удачное случайно.

Пример — картина эта. Темнота

Родила эти странные фигуры.

Но подойдите ближе: есть черта,

Граница между ними и натурой.

Туда, где торжествует полумрак,

В тот дивный мир, блаженный и обманный,

Теперь легко и просто сделать шаг.

Вам кажется, быть может, это странным?

Ведь Вы еще немного волшебства

И чар старинных силу не узнали.

У них свои бесспорные права,

Хотя на них наброшены вуали.

Вы тайну позабытую открыть

Теперь с моею помощью могли бы,

Решайтесь же! Угодно закурить?

Художник лезет в карман за папиросами.

Принц

Так Вы — колдун? Я не хочу, спасибо.

Художник

Решайтесь же! Унылый мир земной

Страшней и злее дебрей полутени.

Там лег закат последней желтизной

На храма оскверненного ступени.

Вечерняя святая тишина

Скрипучим гулом радио разъята,

И мудрая, старинная стена

Оскорблена пощечиной плаката.

Принц

Но там заря, и там на берегу

Невы она блестит на крышах, окнах,

На сером камне, розовом снегу.

Там воздух весь в светящихся волокнах.

И там тепло; здесь холоднее льда,

Хотя, сказать по правде, интересно.

Художник

Остановитесь, Вам не все известно!

Внимательно вглядитесь вот сюда.

Художник подталкивает Принца к картине, где фигуры начинают двигаться и освобождают Принцу место на скамье. Входит Ванька Свист.

Свист

Сюда не заглянет легавый;

В музеях не ищут воров.

Так что же, не вредно похавать

Культуры больших фраеров.

Немало картин, а без толка.

Плюю я на эти дела!

У Маньки в Ростове наколка

В натуре красивше была.

Видит папиросы на мольберте. Высыпает их из коробки в карман, а коробку кладет сверху; взглядывает на Художника.

Художник

(Принцу)

Там, на пире, между королями

Принца нет.

Принц опутан дольными сетями

Вот уж двадцать лет.

Вас давно забытое не гложет;

Мил наземный смрад.

Но лишь один наркоз, лишь синий дым

                                                        поможет

Вам уйти назад.

Папиросы лежат на мольберте,

Жалко мне их, но Вам подарю.

Принц

Не хочу я, но как перед смертью

Не хотя — закурю.

Художник

(не найдя папирос)

Но где они? Я сам в своем уме ли?

Их кто-то взял… Постой, давай сюда!

Свист

Чаво, раз сами потерять умели,

Не приставайте к людям никогда.

Художник

(хватая Свиста)

Постой!

Свист

(отбиваясь)

            Отстань!

Художник

Назад!

Выкручивает руку.

Свист

                          Нет, сам ты сволочь!

Художник

Сюда, мой Принц, и он в руках у нас!

Свист

Сто? Самосуд! На помощь, эй, на помощь!

Художник

Отдай!

Свист

         Их нет.

Художник

                  А где?

Свист

                       Сейчас, сейчас.

Свист отдает Художнику пустую коробку и, выбив стекло, выпрыгивает в окно.

Художник

(открыв коробку)

Подлец солгал! На помощь, мгла и ветер!

Выпрыгивает в разбитое окно и взлетает вверх, преследуя Свиста.

Принц

Я брежу, сплю, иль не в своем уме.

Смотрит на картину, где фигуры манят его к себе.

Хоть гнусное свершается на свете,

Но худшее рождается во тьме.

Принц убегает. Критик и Политик выходят из картины в зал, уже преображенные.