1931–1940 Воспитание

Ревущий и страшный, как грозный тиран,

Над степью весной пролетал ураган.

Он семя фиалки схватил на ходу

И бросил на землю в тенистом саду.

Там грел его ласковый солнечный луч,

И светлая влага кропила из туч.

Вот ожило семя, пустило росток,

Над зеленью робко поднялся цветок.

Глаза голубые, в лице синева,

И слабое тело скрывает трава.

Взглянула туда, посмотрела сюда,

И видит, что рядом фиалка-звезда.

Одета, как шах, в драгоценный наряд,

И блещет зубов перламутровый ряд.

Лазурный венец у нее на челе,

И стелются листья, как плащ, по земле.

Степная фиалка склонилась пред ней,

Как черная кость пред султаншей своей.

Сказала: «Увы, мы породы одной, —

Но как канарейка с синицей лесной».

Дитя городское ответило ей:

«Спокойнее, милая, стань веселей.

Отцы мои были подобны твоим,

Хоть взор их искрился огнем голубым.

Садовнику в руки попали они,

Их нежил и холил он целые дни.

Мне дали величие труд и дела,

А ты остаешься такой, как была».