Сон спящей царевны

1

Призывный шум веретена,

Царевна уколола палец,

И пусть отважный принц-скиталец

Бредет теперь сквозь дебри сна

За ней. Над ним висит луна,

И небо черное без дна,

С таким отчаяньем провала,

Что даже звезды растеряло.

Вот сказка о веретене,

Но ночью думаешь о дне:

Восходе свежем, полдне жарком…

Их так недолго продремать.

Нет, лучше ночь сидеть с огарком,

Чем свет последний продремать

На тьму, да мертвую кровать.

2

Качается ветхая память

В пространстве речных фонарей,

Стекает Невой меж камнями,

Лежит у железных дверей,

Но в уличный камень кровавый,

Ворвались огни из подков

И выжгли в нем летопись славы

Навек отошедших веков.

Сей каменный шифр разбирая

И смысл узнавая в следах,

Подумай, что доля святая

И лучшая — слава в веках.

3

Земля бедна, но тем богаче память,

Ей не страшны ни версты, ни года.

Мы древними клянемся именами,

А сами, днесь, от темного стыда,

Смотреть в глаза не смеем женам нашим.

Униженный и лицемерный взор

Мы дарим чашам, пьяным винным чашам

И топим в них и зависть и позор.

4

Искаженная пространством бесконечность,

Может быть, не канет в пустоту.

Может быть, и детская беспечность

Не сорвется на лету.

Может быть, испивши все отравы,

Весь прошедший свет,

Ты запишешь в рукописи славы

Летопись побед.

Сжать судьбу в кулак, швырнуть под ноги,

Растоптать и снова приподнять,

Чтобы други, недруги и боги

Смели лишь смотреть и трепетать.

Чтобы тьма разверзлась под ударом,

Чтоб огни воскресли в глубине,

Чтобы все загрезили о старом

В сонном царстве, в вечном полусне.

5

Плывет вереница ночей,

Безлунных, не вздвоенных днями.

От черных и синих лучей

Устала и спуталась память

Ни звуков, ни песен, ни слов,

Ни мысли сознанию внятной,

Лишь сонм заблудившихся снов.

В них крови запекшейся пятна,

Обрывки знамен по углам,

Монголов тяжелые плети,

Да древние витязи к нам

Приходят из прошлых столетий.

Соблазнами древней войны

Волынка варяга напевна.

Не слишком веселые сны

Ты нам подарила, царевна.

6

«Беда аки в Родне» и холодно

Дружиннику в черном гробу.

И черные звезды над городом

Лелеют чужую судьбу.

А улица тянется петлею

И больно сжимает кадык,

Чтоб в полночь, от похоти светлую,

Предсмертный не вырвался крик.

И снова друзьями и сестрами

Отравлены хлеб и вода,

Вновь полночь над копьями острыми,

И снова, как в Родне — беда.

7

А в черном омуте такая глубина,

Что, даже утонув, ты не достигнешь дна.

Там, водорослью скользкою обвитый,

Ты звезды черные увидишь над собой

И, спящею царевной позабытый,

Там будешь жить с русалкой водяной.

8

Из камня расточенной веры

Никто не извлечет огня.

Весь мир окутал сумрак серый,

Но нужно дожидаться дня.

Лицо искривлено улыбкой,

А двух голубок воркотня

Висит, застыв, над кровлей зыбкой,

Но нужно дожидаться дня.

Царевна спит, веретено

В руке, и крепко спит царевна,

А нам надеждой суждено

Сквозь сон питаться повседневно.