Глава 3 Босния и Герцеговина: трагедия трех народов

Сползание к войне. Босния и Герцеговина (БиГ) являлась единственной республикой СФРЮ, созданной не по этническому, а по географическому принципу. Из трех современных этнических групп в БиГ до турецкого завоевания существовали две – сербская и хорватская. Мусульманская группа возникла во время турецкого владычества в результате постепенной исламизации славянского населения. Но вплоть до Второй мировой войны сербское население составляло стабильное большинство.

Во время Второй мировой войны на этой территории, входившей в состав Независимого государства Хорватии, шли ожесточенные бои, в которых погибло 179 тыс. человек (из них 72 % составляли сербы, 16,5 % – мусульмане и 4,4 % – хорваты). Кроме того, хорватскими усташами были уничтожены сотни тысяч сербского, еврейского и цыганского населения. Спасая свои жизни, БиГ покинули до 200 тыс. сербов¹.

Прежде всего, из-за усташеского геноцида сербское население Боснии и Герцеговины сильно сократилось. По переписи 1981 г. мусульмане уже составляли относительное большинство населения – 39,52 %, а сербы – 32,3 %². За следующие 10 лет численность мусульман в БиГ еще больше увеличилась, а сербов – уменьшилась.

По последней мирной переписи 1991 г. мусульман в БиГ было 1 905 829 человек (43,7 %), сербов – 1 369 258 (31,4 %), хорватов – 755 892 (17,3 %). Из 106 общин Боснии и Герцеговины мусульмане составляли более 50 % населения в 35 общинах, в основном в центральной Боснии, а сербы – в 32 в западных и восточных районах. Хорваты составляли большинство на юге республики и в некоторых центральных общинах. Около 240 тыс. жителей республики (5,5 %) самоопределились как «югославы», большинство из которых являлись сербами или детьми из смешанных браков. В то же время по занимаемой территории сербы опережали другие боснийские народы. Они представляли абсолютное большинство населения на 53,3 % территории республики³.

Термин «мусульмане» для определения этнической принадлежности исламизированных славян на территории БиГ употреблялся, начиная с переписи 1961 г. С1971 г. мусульмане стали синонимом народности. Для понимания терминологии приведем такой пример. В анкетах жители БиГ писали: «Вероисповедание – атеист, национальность – мусульманин». Мусульманское население в социалистический период и в Югославии в целом, и в республике чувствовало себя достаточно комфортно. За время после Второй мировой войны в стране было построено 700 мечетей, что значительно больше, чем за весь период османского господства4. На боснийской земле мирно уживались три религии: православие, ислам и католицизм. В 1991 г. 27 % браков в БиГ были смешанными⁵.

Многонациональная Босния и Герцеговина считалась самой толерантной республикой Югославии. Никто не верил в возможность межнациональных столкновений на ее территории. И во время переговоров руководителей республик СФРЮ о судьбе федерации БиГ долго не определяла своей позиции. Тем не менее, события развивались здесь самым трагическим образом.

Расклад сил перед войной хорошо иллюстрируют первые многопартийные выборы в БиГ, состоявшиеся 18 ноября 1990 г. На них большинство (86 мест) в парламенте получила мусульманская Партия демократического действия (ПДД), затем с небольшим отрывом (72 места) следовали Сербская демократическая партия (СДП) и местное Хорватское демократическое содружество (ХДС) – 44 места⁶. Результаты выборов продемонстрировали, что в Боснии и Герцеговине еще за полтора года до начала войны разделение по национальному признаку уже четко обозначилось.

После выборов было сформировано коалиционное руководство, в котором были представлены все три национальные партии. Председателем Президиума БиГ был выбран А. Изетбегович, лидер ПДД. Правительство возглавил – хорват Ю. Пеливан, парламент – серб М. Краишник.

В скупщине и правительстве сотрудничества партий не получилось. Как вспоминал М. Краишник, разделение депутатов по национальному признаку проявилось уже на первом заседании нового парламента. Тогда же начала складываться мусульманско-хорватская коалиция в скупщине⁷. В феврале 1991 г. эта коалиция, состоявшая из ПДД и ХДС, предложила парламенту на обсуждение Декларацию о суверенитете БиГ. В ответ на реальную попытку выхода Боснии из Югославии, сербы начали объединять общины с большинством сербского населения.

К осени 1991 г. в БиГ обстановка накалилась. Возвращались добровольцы-хорваты с хорватского фронта, появились первые похоронки, ухудшалась экономическая ситуация, возникли трудности с продовольствием, бензином. Затруднена была связь с другими республиками. Мосты на Саве были разрушены. Босния и Герцеговина из-за войны в Хорватии постепенно оказалась в полной экономической блокаде. Закрыты были все гражданские аэропорты, отрезан арендуемый республикой порт на Адриатике, разразился энергетический кризис. Премьер-министр БиГ Ю. Пеливан говорил в сентябре 1991 г., что военные столкновения в Хорватии угрожают переброситься на Боснию, что стало ощущаться разделение по национальному признаку в правительстве, скупщине, министерствах. Он признал, что в БиГ «уже существуют незаконные формирования, которые провоцируют вооруженные столкновения»⁸.

12 октября собралась Скупщина Боснии и Герцеговины, на которой в бурных дебатах обсуждался вопрос, пойдет ли республика путем независимости или останется в Югославии. В скупщине был зачитан проект Меморандума, подготовленного ПДД, о котором не знали другие парламентские партии. В нем югославское руководство обвинялось в развале федерации и провозглашалась независимость БиГ. Сербский и хорватский народы определялись в Меморандуме как национальные меньшинства. Обсуждение документа затянулось. Но, когда депутаты-сербы вышли из зала, оставшиеся парламентарии проголосовали за предложенный Меморандум и приняли Платформу о положении республики и будущем устройстве югославского содружества.

После принятия Меморандума процесс автономизации сербских областей получил дополнительный импульс. Была созвана скупщина сербского народа в БиГ, чтобы «демократическим способом решить вопрос о собственной национальной судьбе, о своем положении в общем государстве»⁹. 9 ноября 1991 г. в сербских общинах состоялся плебисцит, на котором население отвечало на вопрос: «Согласны ли Вы с решением скупщины сербского народа в Боснии и Герцеговине от 24 октября 1991 г., что сербский народ остается в совместном государстве Югославии с Сербией, Черногорией, САО Краиной, САО Славонией, Бараней и Западным Сремом и с другими, кто за это выскажется?» 92 % пришедших на участки высказались за создание обновленного югославского государства.

Руководство Боснии и Герцеговины признало сербский плебисцит незаконным и настаивало на независимой и унитарной стране. Однако в ноябре хорваты Боснии и Герцеговины также заявили о необходимости создания своего образования – Хорватского содружества Герцег-Босна. Это углубило процесс территориального размежевания в Боснии и Герцеговине, и вызвало негативную реакцию боснийских мусульман.

9 января 1992 г. Скупщина сербского народа провозгласила образование Республики Сербской Боснии (PC) и Герцеговины как федеративной единицы СФРЮ. 24 марта 1992 г. были сформированы ее правительство, скупщина, президиум. 27 марта 1992 г. в торжественной обстановке была принята Конституция Республики Сербской. Сербы, руководимые Сербской демократической партией, решительно выступили за сохранение Югославии, но на случай неосуществимости этой цели, выработали минимальное требование: «Если теряем Югославию, то не отказываемся от собственного государства». Они настаивали на своем праве на самоопределение, считая совместную жизнь с хорватами и мусульманами возможной только на условиях полного равенства. Для этого они предлагали трансформировать Боснию и Герцеговину в конфедеративную республику трех равноправных народов.

25 января 1992 г. Скупщина БиГ приняла решение провести референдум о суверенитете и независимости республики. Сербская фракция парламента была против этого решения и покинула зал заседаний. В референдуме 1 марта участвовали 63,4 % избирателей (2 073 932 человек), из них 62,68 % проголосовали за суверенную Боснию¹⁰. На одной из многочисленных пресс-конференций заместитель председателя правительства БиГ Р. Махмутчехаич заявил без тени смущения: «Я надеюсь, что результаты референдума удовлетворят требования европейского сообщества для признания суверенитета нашего государства». А. Изетбегович высказался в том же духе: референдум необходим, поскольку его выдвигало Европейское сообщество как условие для международного признания государства Босния и Герцеговина¹¹.

1 марта Босния и Герцеговина объявила свою независимость. Власти устроили в честь такого события торжественный коктейль. Руководство БиГ обратилось в Европейское сообщество с просьбой признать ее государственную независимость.

* * *

Столкновений в Сараеве еще не было, но напряжение достигло такого накала, что любой, даже незначительный повод мог взорвать ситуацию. В воскресенье 1 марта, в день проведения референдума, на сербской свадьбе в центре города перед православной церковью мусульманами был убит отец жениха и ранен священник. Уже ночью в Сараеве и окрестностях было воздвигнуто около 20 баррикад. Утром дети не пошли в школу, ни один автобус не вышел на линию, на вокзал не прибыл ни один поезд. Люди не могли попасть на работу, в больницы, отвезти детей в детские сады. По городу прокатились митинги в поддержку мира, но было уже поздно.

Первыми полувоенными вооруженными группами в БиГ были мусульманские «Зеленые береты», которые составляли добровольцы. Затем мусульмане создали «Патриотическую лигу» (ПЛ), которая имела девять региональных и 103 районных штаба, насчитывала 98 тыс. бойцов. И только после этого началось формирование крупных военных образований – «Ханджар дивизии» в Биелине, дивизий «Хусине» в Цазине, «Смаил-ага Ченгич» в Сараеве, «Кемал-паша Атакович» в Брезово-Поле, «Црвени фес» в Босанско-Новом, «Гарда» в Зворнике, «Дрина» в Братунаце.

М. Бисич, тогдашний помощник министра обороны в мусульманском правительстве Боснии, вспоминал: «Где-то в апреле 1991 г. я беседовал с людьми, которые понимали, что война в БиГ неизбежна. Все мы были одного мнения о том, что необходимо организовать защиту республики. Когда я вступил в контакт с Суле (псевдоним С. Враньа), мы разослали инструкцию по созданию организации и работе на местах. Опирались, в основном, на людей из Партии демократического действия, ездили по районам и искали единомышленников. В мае 1991 г. Суле и люди из Сараева назвали организацию „Патриотической лигой“. С сентября 1991 г. отмечалось массовое вступление в „Патриотическую лигу“ бывших офицеров Югославской народной армии. Все это делалось конспиративно и по рекомендациям надежных людей. С приходом офицеров ЮНА расширился Главный штаб «Патриотической лиги». Почти во всех общинах БиГ были созданы штабы ПЛ»¹². В декабре 1991 г. шла работа по формированию боевых частей, составлялись списки бойцов, раздалось оружие, эмиссары направлялись в села. А. Изетбегович вспоминал, что уже к апрелю 1992 г. в Сараеве действовали отряды «Патриотической лиги», «Зеленых беретов», спецподразделения полиции и «многие другие спонтанно возникшие группы сопротивления»¹³.

Сербы также готовились взяться за оружие. Еще зимой 1991 г. Р. Караджич в разговоре с членом Президиума СФРЮ Б. Йовичем говорил, что сербы в Боснии и Герцеговине совсем не имеют оружия, боятся резни и гражданской войны¹⁴. Осенью 1991 г. сербы начали задумываться о создании военных отрядов. Однако возникли проблемы в связи с отсутствием квалифицированных офицерских кадров, обучением солдат. Представители сербского населения БиГ обратились к министру обороны Сербии Т. Симовичу с просьбой о помощи. На совещании, которое состоялось 20 ноября 1991 г., министр не мог обещать большой поддержки, так как правительство предполагало, что «Сербия не будет вмешиваться». «К сожалению, все военные склады находились там, где большинство составляли мусульмане, и почти на всех складах работали мусульмане или хорваты, большинство военных объектов и учебные центры опять же были там, как и вся военная промышленность», – отмечала шеф кабинета военного министра Сербии¹⁵. Исходя из этого, министр предложил боснийским сербам «планировать акции по насильственному захвату материально-технических средств со складов», вести обучение бойцов в системе территориальной обороны, готовить эвакопункты, и в целом рассчитывать на свои силы¹⁶.

Хорваты в БиГ надеялись на то, что им не придется воевать. Они хотели путем переговоров добиться объединения с Хорватией, которая во всем их поддерживала, в том числе оружием и собственной военной мощью.

Уже в начале марта начались стычки на национальной почве в разных местах Боснии. Они не носили системного характера, возникали то тут, то там, лишь предвосхищая начало военных действий. 3 марта произошли вооруженные столкновения в Босански-Броде, что привело к разделу города по национальному признаку. Сербы объявили о формировании сербской общины Босански-Брод, а хорваты ответили торжественным открытием моста через Саву, по которому в город вошли из Хорватии отряды ЗНГ. При этом ЮНА выполнила поставленное ей условие и отошла от города на 25 км, чем вызвала определенную панику в рядах сербов. В газетах сообщалось, что 108-я дивизия из Хорватии перешла на территорию БиГ в районе Брода, чтобы установить контроль над территорией, где живут хорваты, что вызвало волну беженцев-сербов в Баня-Луку¹⁷. Делегация Президиума БиГ в составе Фихрета Абдича, Биляны Плавшич и Франьо Бораса 29 марта приехала в Босански-Брод, чтобы попытаться урегулировать ситуацию.

Однако война все-таки разразилась. Оценки ее характера, причин и поводов, естественно, разными сторонами были неодинаковыми. Мусульманское правительство считало войну югославской, а затем сербской «агрессией против Боснии и Герцеговины», которая началась еще осенью 1991 г. после нападения на село Равно¹⁸. Командующий миротворцами генерал Л. Маккензи вспоминал в одном из своих интервью, что А. Изетбегович настаивал на том, что «речь идет об агрессии, срежиссированной из Белграда… Я сразу ему отвечал, что с точки зрения ООН это не агрессия, а гражданская война, так как нет доказательств вмешательства Сербии»¹⁹.

Как полагал М. Краишник, «непосредственным поводом для войны было то, что мусульмане в тогдашнем Президиуме в коалиции с хорватами провозгласили мобилизацию… Они пренебрегли конституцией, интересами сербского народа, провозгласили отделение. Это голосование, провозглашение и навязывание воли было вторым поводом. Третий повод заключается в том, что в то время все инициативы мусульманского руководства режиссировались послом [США] Циммерманом»²⁰.

На улицах Сараева уже открыто появлялись вооруженные отряды, сформированные по национальному признаку, многие молодые люди ходили по городу в масках. «Патриотической лиге» противостояли сербские отряды из участников войны в Хорватии, из сербской радикально настроенной молодежи. Постепенно разделялись по национальному признаку не только улицы, кварталы, но и органы управления. Одним из первых разделилось на три части (мусульманскую, хорватскую и сербскую) Министерство внутренних дел.

В такой сложнейшей обстановке Совет министров Европейского сообщества 6 апреля обратился к государствам-членам этой организации с рекомендацией признать независимость БиГ. Генерал Л. Маккензи, находившийся тогда в Сараеве, вспоминал: «Начали кружить слухи, что Европейское сообщество признает независимость БиГ… Хотя мы не дипломаты, но все, кто в военной форме, были уверены, что как только провозгласят независимость, вокруг нас начнется борьба. Не было надежды на то, что сербы признают результаты референдума, который сами полтора месяца назад бойкотировали»²¹. В этот же день Президиум БиГ провозгласил в республике чрезвычайное положение, а 8-го ввел состояние непосредственной военной угрозы. 7 апреля 1992 г. Боснию признали США, Европейское сообщество, Хорватия. В начале мая БиГ становится членом СБСЕ, начинает принимать участие в других международных организациях, таких как Организация «Исламская конференция» и Движение неприсоединения²². 22 мая 1992 г. БиГ стала членом ООН.

Сегодня, по прошествии времени, многие политические участники тех событий считают ошибкой признание Боснии и Герцеговины. К. Бильдт вспоминал, что «признание обусловило распространение конфликта на всю Боснию, которого так опасались»²³.

Начало боснийской войны. Сербы понимали, как осложнилось их положение с признанием Боснии. Поэтому в этот же злополучный день 7 апреля Скупщина сербского народа БиГ в Баня-Луке провозгласила независимость Республики Сербской Боснии и Герцеговины, а также постулировала ее право вступить в содружество с другими субъектами Югославии. Б. Плавшич и Н. Колевич объявили о своей отставке с постов членов Президиума БиГ. Скупщину БиГ покинули все депутаты-сербы, министры-сербы ушли из правительства, обвинив председателя Президиума БиГ в том, что он открыл новый фронт в югославском кризисе, придав религиозный смысл межнациональным противостояниям. Чиновники-сербы оставили свои должности во всех структурах власти и ушли в Республику Сербскую. В конце апреля 1992 г. в БиГ уже действовали два центра власти – в Пале (сербский) и в Сараеве (мусульманский).

А. Изетбегович, используя хорватский опыт, издал директиву Главному штабу территориальной обороны БиГ о всеобщем нападении на казармы ЮНА. За югославскими военными началась охота. Л. Маккензи записал в своем дневнике 10 апреля: «Мы получали сообщения о нападениях на военных ЮНА по всей Боснии. Президиум правительственных сил требовал, чтобы ЮНА передала им оружие, тогда им будет обеспечен безопасный проход. Казармы ЮНА, в которых находились солдаты, были блокированы»²⁴. 27 апреля Президиум БиГ, собравшись в неполном составе, потребовал от Югославии вывода ЮНА с территории республики.

22 апреля мусульмане открыли артиллерийскую стрельбу по сербскому пригороду Сараева – Илидже: вели прицельный огонь по военному госпиталю, казармам, нападали на военных. Мусульмане делали все, чтобы помешать солдатам ЮНА уйти без потерь, а когда колонна военных по договоренности сторон начала выход из города, по ней был открыт огонь, погибли солдаты.

Одновременно министр иностранных дел БиГ Харис Силайджич с трибуны ООН упрекал Сербию в подстрекательстве событий в Боснии. США, а вслед за ними и другие страны и международные организации, обвинили Сербию в разжигании конфликта в этой республике. 23 апреля министры иностранных дел Германии и Голландии Г.-Д. Геншер и Ван ден Брук потребовали созвать заседание Совета Безопасности ООН и рассмотреть вопрос об ответственности Сербии за ситуацию в Боснии и Герцеговине. Сайрус Вэнс, назначенный специальным посланником Генерального Секретаря ООН в Югославии, также заявил, что ключ к решению проблем БиГ находится в руках Югославской народной армии²⁵.

Совещание СБСЕ, проходившее в Хельсинки, поставило Югославии ультиматум – до 29 апреля вывести все войска из БиГ. СРЮ приняла решение в 15-дневный срок вывести свои войска. Уже 18 мая в Сараеве был подписан договор об эвакуации ЮНА. Заметим, что хорватские подразделения, помогавшие боснийским хорватам, из БиГ выведены не были.

Тем временем в республике ширились военные столкновения. По некоторым данным, только за первые две недели войны в БиГ погибли 200 человек, 1600 были ранены и 1100 пропали без вести²⁶. Р. Караджич вспоминал, что «первые 45 дней, когда у нас не было ни армии, ни объединенного командования армии и полиции, мы переживали хаос. Все ненавидели всех, все воевали против всех. Это было продолжение Второй мировой войны, люди вспоминали, что с ними сделала та или иная семья, и они боялись, что это повторится, и говорили: давайте убьем их прежде, чем они убьют нас. Люди не забывали, кто убивал их отцов, дедов, матерей. Все опасались мести и начинали первыми»²⁷.

Началась борьба за национальные, этнически «чистые» территории. Появились первые беженцы. Каждая из противоборствующих сторон надеялась создать и защитить свое собственное государство.

Когда Югославия начала выводить армию из БиГ, руководство PC обратилось к офицерам и солдатам, рожденным в Боснии, остаться в республике и перейти на службу в Войско Республики Сербской (ВРС), которое начало формироваться в мае 1992 г. Эти военнослужащие и стали основой новой армии. Решением Скупщины боснийских сербов ее командующим был назначен генерал-подполковник Р. Младич.

В Боснию потянулись добровольцы. Многие из них вернулись из Хорватии с оружием. Появились нерегулярные военизированные формирования. Одни были случайными образованиями, другие – отрядами националистических политических партий, но никто не подчинялся никому. Сербская радикальная партия начала создавать отряды четников. В нее записывались добровольцы и из других партий, люди с разными убеждениями. В. Шешель вспоминал: «Мы никогда не получали приказов, это всегда была просьба. Просит нас Милошевич, Радмило Богданович, просит нас генерал Домазетович или кто-нибудь другой – надо столько-то и столько-то добровольцев. И мы их столько и собираем»²⁸. На стороне сербов воевали русские добровольцы, но их количество было незначительным, по некоторым данным, не более 200 человек за все время конфликта.

12 апреля сербская сторона на мирной конференции предложила А. Изетбеговичу переговоры о полном прекращении огня, всех террористических действий в БиГ, особенно в Сараеве, об отказе от всех политических решений, принятых после 4 апреля. При участии международных посредников 13 апреля было подписано соглашение о прекращении огня, которое мусульманская сторона не выполняла. Одностороннее соблюдение соглашения о прекращении огня сербской стороной результата не дало.

21 апреля началась кровавая война в Мостаре. Сначала – против югославской армии, потом мусульмане, сербы и хорваты воевали между собой.

Уже к 21 апреля 1992 г. число беженцев и перемещенных лиц в Боснии, по сообщениям ООН, достигло 230 тыс. человек и каждый день увеличивалось на 30 тыс.²⁹.10 мая «Медицинский кризисный штаб» БиГ сообщил, что за 44 дня войны в БиГ по неполным данным погибли 1320 человек, ранены 6700, пропали без вести 1900, число беженцев вне республики составило 350 тыс.³⁰. Президиум БиГ потребовал зарубежную военную помощь (в частности, у Турции), объявив армию Югославии агрессором в БиГ.

Босния вызывала большое сочувствие у мусульманских государств. Тегеран утверждал, что «правительства исламских стран должны предпринять меры, чтобы предотвратить геноцид мусульман в Европе», и грозил, что мусульмане смогут ответить по всему миру. 16 июля иранский меджлис «осудил геноцид над мусульманами в БиГ, проводимый сербами-христианами» и назвал эти события «катастрофическим развитием событий в европейской республике, населенной мусульманами»³¹. Иран обещал А. Изетбеговичу всестороннюю помощь продовольствием, нефтью, оружием и добровольцами. Шла эта помощь через Загреб (на определенных для него условиях).

27 мая прогремел взрыв в очереди за хлебом в центре Сараева, где погибло много людей. Кто стоял за этим взрывом, до сих пор не ясно, однако Совет Безопасности, обвинив во всем Белград, принял резолюции о введении санкций против СРЮ, о расширении мандата СООНО на БиГ.

Хорваты Боснии и Герцеговины также начали «ограждать» хорватские территории. Вспыхнула война между хорватами и мусульманами. На помощь местным хорватам пришла хорватская армия из Хорватии. По неофициальным данным, численность войск, прибывших в 1992 г. в БиГ из Хорватии, составляла 40 тыс. человек. Матэ Бобан, лидер боснийских хорватов, заявил, что хорваты контролируют почти всю территорию, на которой живут, и что она составляет 30 % территории БиГ. 3 июля 1992 г. было провозглашено создание Хорватского содружества Герцег-Босна (ХСГБ), что фактически узаконило существовавшее положение вещей, при котором западная Герцеговина уже давно вела себя как «Южная Хорватия»: в школах учились по хорватским программам, солдаты воевали под хорватскими символами, в употреблении был хорватский динар и действовали хорватские законы. Все это было узаконено специальными постановлениями Президиума ХСГБ.

Столицей Герцег-Боснии стал город Мостар, который после двух месяцев жестоких боев с сербскими войсками полностью перешел под контроль хорватов. Начатые в мае 1993 г. новые бои, на этот раз с мусульманскими силами, привели к тому, что «хорваты полностью овладели городом, в котором раньше проживало столько же сербских и мусульманских жителей, сколько и хорватских»³².

28 августа 1993 г. парламент боснийских хорватов преобразовал ХСГБ в Хорватскую Республику Герцег-Босна. Республика, сформировала парламент из 58 делегатов и информационное агентство, отозвала своих представителей из органов государственной власти Боснии и Герцеговины. Герцег-Босна имела свой флаг, герб, президента, резиденция которого находилась в здании хладокомбината в городе Груде. Разрушенный старый мост через Неретву в Мостаре надолго стал символом межнациональной нетерпимости. Однако возможность самостоятельного существования Герцег-Босны всегда вызывала сомнения – экономически это образование не могло существовать без поддержки Хорватии. Армия Герцег-Босны, которая называлась Хорватское вече обороны (ХВО), не только находилась на полном обеспечении Хорватии, но и являлась фактически ее составной частью.

Особая тема для военной Боснии и Герцеговины – Сараево. В мировых СМИ этот город стал символом страдания и мужества, варварства и всеобщей международной опеки. В то же время внутренняя жизнь города всегда была скрыта от посторонних глаз. Известно было лишь, что город находился под постоянным обстрелом сербской артиллерии, что в нем – невыносимые условия жизни, что народ выживал только за счет гуманитарных поставок международных организаций. Между тем, в последнее время появилось несколько книг воспоминаний тех, кто пережил блокаду города, кто знал его жизнь не понаслышке.

Фактически жители Сараева находились под двойным «обручем страданий»: город находился в блокаде, окруженный сербской армией, люди страдали без воды и электричества, продуктов питания; ежедневно город обстреливался сербской артиллерией, вызывая ужас и ненависть жителей города, независимо от их национальности. В самом городе к этому прибавлялись муки сербского и хорватского населения, на которых обрушилась репрессивная машина официальных и неофициальных городских властей. Градоначальник Сараева Мурис Купусович не отрицал, что «положение сербов в Сараеве специфическое», объясняя его частично «плохим опытом», а частично «возложением на сербов общей ответственности», «отождествлением сербов и четников»³³.

О тяжелом положении всех жителей блокадного города пишут в воспоминаниях все, кто пережил те трудные месяцы «сараевского плена»³⁴. Но они показывают также невыносимые страдания сербов, когда бесчинства бандитов поощрялись правительством, а гуманитарные организации не могли изменить картину происходящего. До войны в городе жили около 200 тыс. сербов. К 1994 г. в центральной мусульманской части города осталось около 30 тыс. сербов. Их безнаказанно убивали, мучили в застенках частных тюрем, держали в туннелях, посылали на передовую линию фронта под пули как живой щит. Член Президиума БиГ Б. Плавшич писала в СООНО в июле 1992 г., что 35–50 тыс. сербов Сараева не получают гуманитарную помощь³⁵, что в административном здании «Югокомерц» около ветеринарного факультета в Сараеве создана тюрьма для сербов, где их после допросов и истязаний убивают, а тела бросают в реку³⁶. Бежавший из Сараева академик М. Экмечич также рассказывал в воспоминаниях о жестоком обращении с сербами в городе³⁷.

В тяжелом положении находились и хорваты, которые покидали город при первой возможности. Председатель Хорватского национального веча в Сараеве Иво Комшич осудил мусульманские власти за отношение к хорватам, которых увольняли с работы и оставляли без социальной помощи, подтвердив, что массовый отъезд хорватов из города уже нельзя остановить³⁸. По сообщениям католического архиепископа Сараева кардинала Винко Пулича, до начала войны в сараевском округе насчитывалось 528 тыс. католиков. К 1995 г. их осталось лишь 200 тыс. Более 20 тыс. погибли, а сотни тыс. человек были вынуждены покинуть город, спасаясь от боевых действий³⁹.

После войны власти БиГ не могли долго замалчивать преступления против мирного населения города. В 1997 г. сараевская независимая газета «Дани» начала публиковать первые судебные досье (имена убийц, списки жертв) о страданиях сараевских сербов во время войны, об истязаниях солдатами 10-й горной бригады Мушана Топаловича-Цаце⁴⁰. Большинство сербов в Сараеве погибли или пропали в 1993–1994 гг. Газета «Ослободжене» писала: «Вся мусульманская ложь и долгое сокрытие истины от международной общественности о жестоких преступлениях над сараевскими сербами стыдливо появляется на свет и перестает быть табу-темой, которую годами замалчивали»⁴¹.

Руководство PC не хотело отдавать город мусульманам, аргументируя это тем, что его население до войны на треть было сербским. Отсюда и многочисленные предложения о разделе Сараева на две части и о предоставлении сербам в столице всех прав. Но город и так был фактически разделен. Девять общин (не центральной части столицы) с преимущественно сербским населением, контролировались сербами и входили в состав Республики Сербской. Эта часть города называлась «Сербское Сараево», где жили, по данным сербских властей, 120 тыс. человек⁴². Удерживать контроль над частью Сараева было для боснийских сербов принципиально важно, Сараево являлось для них символом государственности. Даже в Конституции PC было записано, что столицей Республики Сербской является Сараево.

Таким образом, блокада и обстрел Сараева объяснялись несколькими причинами: за сербами ряд районов Сараева, склонить мусульман к разделу огромного промышленного потенциала города, заставить мировое сообщество официально разделить город между сербами и мусульманами; приостановить истребление сербского населения. Однако такая позиция принесла боснийским сербам большой вред. Обстрелы Сараева продолжались с весны 1992 г. по февраль 1994 г. и нанесли огромный урон городу. Эта акция подорвала престиж сербской армии, дала повод международному сообществу говорить о сербской агрессии, о неуправляемости сербской армии и неминуемости ответственности.

Созданная Республика Сербская ставила перед собой задачи упрочения государственности, его правового оформления, объединения с другими сербскими землями. Однако в годы войны приоритетом было не столько совершенствование государственных институтов, сколько выживание государства. Поэтому политические процессы, развитие многопартийной системы отошли на второй план, хотя уже в 1993 г. в PC было зарегистрировано около 20 политических партий. Демократия соблюдалась лишь через функционирование Скупщины и постоянно проводимые в республике референдумы по всем жизненно важным вопросам.

В трудных военных условиях 12 мая 1992 г. Скупщина боснийских сербов приняла программу стратегических целей Республики Сербской: 1) государственное разграничение с двумя другими народами Боснии и Герцеговины; 2) создание коридора между Семберией и Боснийской Краиной[128]; 3) создание коридоров в долине реки Дрина, снятие границы по Дрине между двумя сербскими государствами; 4) разделение Сараева на две части – мусульманскую и сербскую, 5) выход PC к морю⁴³.

Эти задачи стали приоритетными для руководства PC и осуществлялись постепенно разными методами – дипломатическими, военными, политическими и экономическими. Имея в 1994 г. уже достаточно четко очерченную границу, PC боролась за международное признание.

Мусульманская Республика Босния и Герцеговина за короткий срок существования прошла несколько этапов, связанных с изменением ее государственно-правового статуса. С 18 ноября 1990 г. в рамках СФРЮ было сформировано новое руководство республики на основе многопартийных выборов. С весны 1992 г. БиГ встала на путь отделения от СФРЮ и была признана мировым сообществом. Но и после этого власть мусульманского руководства Республики Боснии и Герцеговины не распространялась на всю территорию республики и даже на всю мусульманскую общину. После этого мусульманское государство просуществовало фактически до 18 марта 1994 г., когда была создана Мусульманско-хорватская федерация.

Как вспоминал министр иностранных дел БиГ М. Шачирбегович, в первое время государство создавалось и действовало по принципу импровизации как результат общей ситуации в БиГ⁴⁴. Один из оппонентов А. Изетбеговича Ф. Абдич, входивший в Президиум БиГ, писал, что фактически государство не функционировало, не были созданы министерства, существовали лишь министры, а страной руководил диктатор⁴⁵.

Ф. Абдич выступал против национализма А. Изетбеговича. Его же обвиняли в борьбе против ислама, в предательстве идеалов мусульманского народа. Особенно остро противоречия этих политиков проявились в ноябре 1991 г. на конгрессе СДА, где Ф. Абдич подверг серьезной критике все подготовленные Изетбеговичем материалы, включая и его доклад. Он выходил на трибуну 12 раз, стремясь переломить националистический настрой съезда⁴⁶.

Усилиями Ф. Абдича к осени 1993 г. в мусульманском руководстве обозначилась сильная сепаратистская линия. Этот умеренный политик и весьма успешный бизнесмен, пользовавшийся большой поддержкой населения, создал в своей родной Цазинской крайне – области на крайнем северо-западе Боснии, собственную автономию. Автономный край Западная Босния был провозглашен 27 сентября 1993 г. после референдума, на котором автономию поддержали 75 % жителей Цазинской краины. Президентом этой области стал сам Ф. Абдич. В Декларации, принятой по этому поводу, отмечалось, что Автономный край признает создание Федерации Боснии и Герцеговины и хочет стать одним из кантонов федерации (кантоном Западная Босния), обладающим специальным статусом. Ф. Абдич предлагал заключить специальное соглашение с федерацией о едином экономическом пространстве и «социальной инфраструктуре», о совместном представительстве в органах власти, о взаимной корректной информации в СМИ⁴⁷. В октябре 1993 г он подписал договор о сотрудничестве с сербами и хорватами. 26 июля 1994 г. была провозглашена Республика Западная Босния (РЗБ) со столицей в городе Велика-Кладуша. Этот город удалось уберечь от разорения и военных действий. В день провозглашения республики было объявлено, что Западная Босния – это «победа мира над войной, стабильность в этом регионе, стремление к мирной жизни и сосуществованию с соседями»⁴⁸.

Однако небольшая территория новообразования и незначительное по численности население не позволяли создать сильную армию, которая могла бы отстоять автономию. А необходимость такая существовала – подавление сепаратизма Ф. Абдича было одной из приоритетных задач центрального мусульманского правительства. На границе с автономией был размещен один из самых сильных корпусов мусульманской армии – 5-й, которым командовали сначала капитан Рамиз Дрекович, а затем полковник (позже – генерал) Атиф Дудакович. Численность 5-го корпуса составляла 15 тыс. бойцов.

Правительственные войска пытались военным путем ликвидировать РЗБ уже в октябре 1993 г. Им противостояла только легковооруженная полиция, позже была создано народное ополчение. Столкновения между войсками Ф. Абдича и 5-м корпусом были постоянными. Защитники РЗБ имели на вооружении три танка, девять пушек и несколько минометов. Крестьяне обороняли свои села и были самыми упорными защитниками. Ф. Абдич несколько раз обращался в международные организации и штаб СООНО с просьбой защитить Западную Боснию. Но руководители «голубых касок» считали конфликт внутренним делом суверенного государства и дальше предложений о переговорах в деле урегулирования не продвигались. Более того, войска СООНО, сконцентрированные на границе, ограничили доступ гуманитарной помощи или любых других грузов в Западную Боснию, а 5-й корпус снабжали с воздуха, сбрасывая грузы с вертолетов. По этому поводу Ф. Абдич направил «протест» СООНО 11 августа 1994 г.⁴⁹ К середине августа он потерял уже четвертую часть удерживаемой территории. Западная Босния прекратила свое существование 21 августа 1994 г. 5-й корпус БиГ занял Великую Кладушу. 30 тыс. мусульман, некогда верных Ф. Абдичу, спасали свои жизни на территории соседней Республики Сербской Краины.

Главнокомандующим армии БиГ считался А. Изетбегович. Главный штаб возглавлял полковник Сефер Халилович, а затем Расим Делич. 20 июня 1992 г. Президиум Боснии провозгласил военное положение, всеобщую мобилизацию вследствие «агрессии на БиГ ЮНА, Сербии, Черногории, и экстремистской Сербской демократической партии»⁵⁰.

На мусульманской стороне, как утверждалось в печати, сражались свыше 2 тыс. моджахедов из Малайзии, Пакистана, Алжира, Ливии и других исламских стран⁵¹. По некоторым данным, численность наемников в армии БиГ достигала 20 тыс. человек⁵². По подсчетам СООНО, численность наемников достигала 20 % численного состава правительственной армии⁵³. Эти данные подтверждал и Ф. Абдич. Моджахеды отличались особой жестокостью, наводили страх на население. Под знаменем ислама они осуществляли террор среди населения и наносили огромный ущерб репутации боснийских мусульман, «стремились уничтожить мусульманскую традицию в Боснии», насадить «религию, которая… никогда не была характерна для мусульман в Боснии»⁵⁴.

Оружие шло мусульманам главным образом через Хорватию. Д. Оуэн пишет в своей книге, что, эмбарго на поставку оружия, введенное 25 сентября 1991 г. резолюцией СБ ООН № 747, внешне соблюдалось для БиГ, но никогда для Хорватии. Западные страны, а особенно США, закрывали глаза на то, что Хорватия получала оружие через Словению и Венгрию, воздушным и морским путем. В свою очередь Хорватия соглашалась получать оружие и для мусульман в Боснии, но брала из каждой партии себе до 50 %, а иногда и больше, требовала и денежного возмещения. Отрезанная от всего мира, Босния и Герцеговина соглашалась на это⁵⁵.

Несмотря на значительные военные успехи в 1992–1994 г., сербская армия больше походила на добровольческие отряды, которые формировались по территориальному принципу и воевали недалеко от своих сел. Солдаты возвращались из окопов в родные дома, помогали по хозяйству и снова уходили воевать. Только к концу 1994 г. во время боев с 5-м корпусом армии БиГ около Бихача появлялось «маневренное войско», не привязанное к определенной территории. Так постепенно осуществлялась основная цель руководства сербской армии – создать профессиональную армию⁵⁶.

Каждая сторона имела свою мотивацию войны. По словам X. Силайджича, в Боснии речь шла не о наступлении, а «о борьбе против агрессии. Наше сопротивление не может характеризоваться как наступление»⁵⁷. Генерал Р. Младич охарактеризовал эту войну для сербов как «гражданскую, национально-освободительную», а для мусульман – религиозную. По его мнению, хорваты вообще не имели цели в этой войне, их просто «использовала» Германия в своих собственных интересах⁵⁸.

В 1992 г. военными средствами началось разграничение, которого не сумели достичь путем переговоров, произошел фактический раздел территории между тремя народами. В одном из докладов Б. Бутроса-Гали точно подмечена ситуация: «Для населения в Боснии и Герцеговине с точки зрения мест проживания характерна исключительно высокая степень перемешанности. Поэтому на базе этнических или конфессиональных критериев не представляется реальным создать три территориально обособленных государства. Любой план создания таких государств неизбежно приводил бы к тому, что на территории каждого из них проживало бы очень большое число лиц, принадлежащих к другим этноконфессиональным группам, либо к тому, что они состояли бы из определенного количества отдельных анклавов каждой этноконфессиональной группы. При таком плане обеспечить однородность и обоснованную конфигурацию границ можно было лишь за счет насильственного перемещения населения»⁵⁹.

Уже к маю 1992 г. военные действия развернулись во многих районах Боснии и Герцеговины. Ситуация осложнялась тем, что в военных действиях принимали участие три стороны. Основная цель военных действий, по мнению наблюдателей ООН, заключалась в создании этнически чистых районов «в контексте переговоров о „кантонизации“ республики»⁶⁰. Генеральный секретарь ООН выражал опасение, что сербы и хорваты поделят БиГ между собой, и мусульманам отойдет лишь незначительная часть территории.

На Западе были уверены, что ко времени вступления Р. Младича в должность командующего сербской армией в Боснии, «сербские боевики, пользуясь своим подавляющим военным превосходством, уже развернули широкую кампанию „этнических чисток“, заставляя сотни тысяч мусульман бросить свои дома»⁶¹. Известный кинорежиссер Э. Кустурица в воспоминаниях упоминает этнические чистки, проводимые сербами в Фоче и Приедоре.

Р. Младич в свою очередь вспоминал, что «в марте 1992 г. хорваты начали войну и террор против гражданского сербского населения от плато Купрес до Добоя. Они начали проводить политику геноцида против сербов в Модриче и Дервенте, в долине реки Неретва вплоть до Мостара. В июне и июле мусульмане сожгли свыше 100 деревень вдоль реки Дрина»⁶². После отхода ЮНА хорваты при поддержке мусульманских сил стремительно наступали в долине Неретвы, занимали и сжигали сербские деревни, уничтожали церкви, монастыри. Полностью были разрушены монастыри Житомислич, Пребиловцы, православные церкви в Коничком крае, Мостаре, во всех православных селах по обеим сторонам Неретвы⁶³.

Журналистка Л. Булатович, долгие годы исследовавшая проблему сербских жертв в БиГ, писала, что «сразу после начала войны мусульмане произвели нападения и опустошили около 100 сербских сел в районе Сребреницы и Братунаца. Результатом этих действий стали убитые сербы, сожженные дома и беженцы. Только Красный Крест Сербии зарегистрировал 12 800 сербских беженцев из этого района, что составляло 45 % от общего числа сербского населения [этого района]. Все нападения на сербское население были хорошо подготовлены, проводились по плану, и при этом было задействовано большое число вооруженных людей. Смертельная опасность угрожала сербам и в самом городе Сребреница, откуда сербы бежали 9 мая 1992 г., два дня спустя после получения сообщений о массовом уничтожении сербов в селе Блечево»⁶⁴.

Боевые действия, откровенные запугивания и страх привели к массовому перемещению гражданского населения. Согласно оценкам ООН, уже к 8 мая 1992 г. «было перемещено, по меньшей мере, 520 000 человек (более 12 % населения республики)»⁶⁵. В пресс-релизе, распространенном в феврале 1993 г. Международным комитетом Красного Креста (МККК), говорилось, что с июля по декабрь 1992 г. МККК зарегистрировал 10 800 заключенных в 52 лагерях, контролируемых конфликтующими сторонами в Боснии и Герцеговине. При посредничестве МККК сербы освободили 5040 узников, хорваты – 357 и мусульмане – 137. В феврале 1993 г. в 25 лагерях содержалось 2692 человека, из них 1061 – у мусульман, 1203 – у сербов и 428 – у хорватов⁶⁶.

В июне 1992 г. началась борьба за северный посавинский коридор. Сербы пробили его 27 июня и соединили западную и восточную части Республики Сербской.

Мировое сообщество, пытаясь урегулировать ситуацию в БиГ, большие надежды возлагало на соглашения о прекращении огня, которые должны были стать основой дальнейших мирных переговоров. Первым таким соглашением стала договоренность от 12 апреля 1992 г., которая, однако, не соблюдалась. 1 июня усилиями сил СООНО было заключено новое соглашение, которое было нарушено уже спустя несколько часов после подписания. Как сообщал Б. Бутрос-Гали 15 июня, силы территориальной обороны Боснии и Герцеговины пытались использовать артиллерию, доставшуюся им после вывода ЮНА из казарм в Сараеве, «для расширения пределов контролируемой ими территории», в то время как «боснийские сербские силы продолжали использовать свою собственную артиллерию для обстрела города Сараево»⁶⁷.

Сербская сторона не раз выступала с предложением о прекращении огня, соблюдении мирных договоренностей, однако они не находили отклика, прежде всего, у мусульманской стороны. Например, 11 июня Р. Караджич объявил об одностороннем прекращении огня c 15 июня, однако «А. Изетбегович отверг эту меру, охарактеризовав ее как „попытку ввести в заблуждение Организацию Объединенных Наций и мировое общественное мнение“»⁶⁸. И все же, под давлением представителей ООН А. Изетбегович согласился подписать соглашение о прекращении огня с 15 июня. Но и оно соблюдалось крайне непродолжительное время. В июне сербы передали аэропорт Сараева под контроль миротворческих сил ООН. Над аэропортом был поднят флаг ООН, он был открыт для доставки гуманитарной помощи. Однако ежедневные перестрелки в районе аэропорта продолжались, периодически он закрывался и после переговоров вновь открывался.

Летом 1992 г. мусульмане удерживали только 11 % территорий, под контролем хорватов их было даже несколько больше, поскольку им помогала хорватская армия. Остальное было в руках сербов⁶⁹.

17 декабря Скупщина PC заявила, что «сербский народ в ходе гражданской войны, которая ему была навязана, осуществил свое законное стремление к собственному суверенному государству». Под контролем сербов находились города Баня-Лука, Приедор, Босански-Нови, Сански-Мост, Прнявор, Котор-Варош, Босанска-Градишка, Дубица, Добой, Биелина, Зворник, Власеница, Соколац, Вишеград, Рогатица, Гацко, Билеча, Требине, Яйце. К концу года сербы держали под контролем более 60 % территории Боснии и Герцеговины. Поэтому Скупщина PC приняла Декларацию об окончании войны, провозгласив, что «этническо-религиозная война в бывшей Боснии и Герцеговине для Республики Сербской окончена» и границы будут защищаться «политическими средствами»⁷⁰.

В 1993 г. характер военных действий изменился. Сербы не вели наступательных операций, но теперь мусульмане пытались отвоевать часть территорий. В середине января они начали наступление в районе Братунаца. Особенно активным было наступление на городок Скелани. Мусульмане окружили несколько сербских деревень, вырезали гражданское сербское население, а затем открыли артиллерийско-минометный огонь по гидроэлектростанции «Перучац», находившейся на территории СРЮ. Боевые действия проходили недалеко от югославской границы и тысячи беженцев устремились в СРЮ, спасаясь от мусульманских боевиков. За неполный месяц мусульманского наступления сербы в обороне потеряли 1260 человек убитыми. «Мы всегда в десять-пятнадцать раз больше теряем людей в обороне, чем в наступлении, – говорил в то время Р. Караджич. Мы не имеем на это право. Мы будем защищаться теперь активно, а не пассивно»⁷¹.

Еще осенью 1992 г. значительно ухудшились отношения между хорватами и мусульманами. В конце октября в центральной Боснии хорваты начали очищать город Прозор от мусульман, грабили мусульманские магазины, сжигали дома, убивали людей. Д. Оуэн вспоминал, что, увидев снятый фильм о хорватских зверствах, он сразу осудил их и потребовал ввести санкции. Однако «незамедлительно последовали протесты обиженной хорватской невинности. Молчал о событиях в Прозоре и Запад»⁷².11 ноября хорватская армия возобновила силами 16 бригад военные действия в Восточной Герцеговине на направлениях Мостар – Невесине и Дубровник – Требине. Как писал Д. Чосич Б. Бутросу-Гали, «злодейства, которые при этом совершаются над невинным и безоружным гражданским населением сербской национальности, относятся к разряду геноцида и криминала»⁷³.

Хорватская община с помощью регулярных войск и ополченцев непосредственно из Хорватии установила контроль над районами на севере и юге республики. Согласно данным, опубликованным в «Политике», на территории Боснии и Герцеговины в конце января 1993 г. воевали 14 бригад ХВО (24 000 человек) и около 18 500 солдат регулярной армии Хорватии. Эти войска, расположенные в Герцеговине, Центральной и Северной Боснии, поддерживались с территории Хорватии еще 10 бригадами⁷⁴. В январе 1993 г. командующий Хорватского веча обороны издал приказ, согласно которому, все армейские подразделения армии БиГ в провинциях, которые по женевским картам (План Вэнса – Оуэна) должны отойти хорватам, переходят под единое командование ХВО Герцег-Босны.

Несмотря на подписанный Ф. Туджманом и А. Изетбеговичем в Загребе 21 июля 1992 г. договор о дружбе и сотрудничестве, в начале 1993 г. начинаются столкновения в Центральной Боснии в районе Горни-Вакуфа, Нови-Травника, на подступах к Бугойно. Столкновения, прежде всего, начались на территориях, которые, согласно женевским договоренностям, были определены как мусульманско-хорватские. Каждая из общин перед вступлением в силу соглашений о территориальном разделе республики стремилась установить свой контроль над как можно большей частью территории. 19 января хорватское радио сообщало, что большая часть Мостара находится под контролем ХВО. Мусульманские отряды оказывали сопротивление, нападали на хорватские села. Боснийское правительство назвало Хорватию агрессором и решило обратиться в Совет Безопасности.

Главнокомандующий вооруженными силами мусульман С. Халилович в интервью испанской газете «Пайс» признал, что у мусульманской армии «есть проблемы» с хорватскими союзниками, которые уже перехватили 50 % оружия, предназначенного мусульманским формированиям. Аналогичным образом к хорватам попадала значительная часть международной гуманитарной помощи. «Они отняли у нас и нефть, которую нам бесплатно посылают Турция и Иран», – заявил военачальник. Он утверждал, что «хорваты стремятся создать свое государство в Боснии и Герцеговине, а затем присоединить его к Великой Хорватии и потому прибегают к политике этнических чисток»⁷⁵. В конце января хорваты и мусульмане договорились о прекращении огня и остановке боевых действий, но эти договоренности не соблюдались.

Специальная миссия Совета Безопасности ООН, побывавшая в Боснии и Герцеговине, назвала военные действия сторон «цепной реакцией», когда «убийства гражданских лиц мусульманами рассматривались сербами в качестве оправдания для их наступления». Убийство хорватами мусульманской семьи в Ахиничах (у членов отряда на рукавах были нашивки со свастикой) вызвало яростную реакцию мусульман, которые в отместку подожгли несколько хорватских домов⁷⁶. По мнению генерал-лейтенанта Л.Э. Вальгрена (командующего СООНО), «все стороны совершают злодеяния различного характера, но территорию захватывают только сербы»⁷⁷. Такое заявление противоречило наблюдениям сопредседателей Международной конференции по бывшей Югославии[129], которые как раз во время столкновений между мусульманами и хорватами отмечали, что «и те, и другие пытались захватить как можно больше территории»⁷⁸.

В Сребренице, городе, где до войны проживали около 10 тыс. человек, скопились, по данным международных организаций, десятки тысяч беженцев-мусульман из окрестных деревень. В городе складывалась тяжелая обстановка. Гуманитарные организации сравнивали Сребреницу «с открытой тюрьмой», где много раненых и нет врачей, отключено водоснабжение и электричество, ширятся эпидемии⁷⁹.

Еще в марте сербы, окружив город, заставили мусульман капитулировать и пойти на подписание соглашения о разоружении и демилитаризации Сребреницы под надзором СООНО. Переговоры велись с участием командующего СООНО. 17 апреля генералы Р. Младич и С. Халилович подписали соглашение, предусматривавшее прекращение огня и всех боевых действий в районе Сребреницы, развертывание роты СООНО в городе к 11 утра 18 апреля, открытие воздушного коридора между Тузлой и Сребреницей для эвакуации раненых и больных.

В тот же день, не зная о готовившимся соглашении, СБ ООН рассматривал вопрос о ситуации в Сребренице. Он принял резолюцию 819, которая обязывала сербов прекратить боевые действия и отойти от защищенной СООНО зоны. И хотя ситуация в Сребренице начала стабилизироваться, прекратился обстрел города, в него вошли миротворцы⁸⁰, Миссия СБ сделала вывод, что «договоренность по Сребренице не может являться моделью и должна побудить Совет Безопасности к действиям, направленным на то, чтобы предотвратить падение других анклавов и территорий, таких, как Горажде, Жепа и Тузла»⁸¹.

Командование PC согласилось на эвакуацию мирного населения из города и доставку гуманитарной помощи, требуя взамен содействия в эвакуации из мусульманской Тузлы 15 тыс. сербов, которые погибали от ужасных условий и преследований со стороны местных властей. В результате из Сребреницы конвой ООН вывез 5 тыс. мусульман, а из Тузлы – 80 сербов, причем исключительно граждан Югославии. В дальнейшем местные власти воспротивились выезду гражданских лиц из Тузлы, мотивируя это тем, что эвакуация якобы является одной из форм «этнической чистки»⁸².

В апреле продолжались ожесточенные столкновения мусульман и хорватов, которые намного превысили интенсивность сербско-мусульманского противоборства. Усиление взаимной неприязни было вызвано желанием силой закрепить границы будущих провинций, предложенных планом Вэнса – Оуэна[130]. Сопредседатели МКБЮ стремились заключить договор между мусульманской и хорватской сторонами. Одним из первых шагов было подписание 24 апреля 1993 г. в Загребе Алией Изетбеговичем и Матэ Бобаном соглашения о прекращении огня и приостановлении всех военных действий во всех районах Боснии и Герцеговины. Соглашение было подписано в момент жесточайших военных столкновений между хорватами и мусульманами.

В документе явно обозначилось стремление объединить силы на борьбу против общего врага. В нем подчеркивалось: «Стороны, подписавшие настоящее совместное заявление, подтверждают, что столкновения между подразделениями ХВО и Армии Боснии и Герцеговины в Республике Боснии и Герцеговине идут вразрез с политикой представителей обоих народов и что продолжение подобных столкновений серьезно отразится на… успехе в борьбе с агрессором, который стремится разделить государство, захватить его территорию и присоединить оккупированные территории к „Великой Сербии“»⁸³.

С этой целью было решено создать объединенное командование обеими армиями в составе представителей двух штабов. Соглашение пришлось на время активного обсуждения плана Вэнса – Оуэна и должно было оказать давление на сербскую сторону. Но уже в мае в БиГ между мусульманами и хорватами вновь вспыхнули ожесточенные столкновения. Радио Ватикана сообщало о «тяжких зверствах мусульман над хорватскими женщинами и детьми» в городах Конич, Бусовача, Равно и в районе Травника⁸⁴.

Летом 1993 г. Б. Бутрос-Гали в специальном сообщении подчеркивал, что военные столкновения в БиГ переместились из плоскости сербско-мусульманской конфронтации в плоскость мусульманско-хорватского противостояния. Для него было очевидным, что сотрудничество мусульман и хорватов больше невозможно⁸⁵. В июне мусульманские войска начали наступление в Центральной Боснии на город Травник. Более тысячи хорватских беженцев, женщин, стариков и детей, спасаясь от уничтожения, нашли прибежище в окружающих горах, обращаясь за помощью даже к сербам. Около тысячи хорватских военных сдались сербам и были отпущены⁸⁶.

Р. Младич вспоминал, что «в 1993 г. во время войны между хорватскими и мусульманскими силами, когда хорватское население Центральной Боснии оказалось под угрозой уничтожения, сербский народ и его армия оказали помощь хорватам. Мы приняли их на своей территории, а впоследствии все эти хорваты, включая и хорватские вооруженные формирования с их оружием, были пропущены на территорию Герцег-Босны, а также в Хорватию. В окрестностях Вереша мы приняли более 30 000 хорватских беженцев и около 700 хорватских солдат и офицеров. В районе Жепче – 12 500 беженцев и 903 военнослужащих, в районе Бугойно – 6000 беженцев и 604 солдата и офицера». Однако, продолжает Р. Младич, спустя несколько месяцев после их перемещения через Купрес в Ливно (на хорватскую территорию), хорваты «напали на нас именно с этих позиций с целью захвата нашей территории. К сожалению, им удалось занять город Купрес и часть Купрешского плоскогорья. Подобным образом мы помогли и мусульманам в 1993 г. пережить трагедию в Мостаре. Благодаря нашей помощи им удалось уцелеть в ходе этих событий»⁸⁷.

А. Изетбегович в интервью газете «Монд» решительно отстаивал свои позиции: «Это не наступление, а операция по защите боснийской территории. Вооруженные формирования Хорватского веча обороны, практически вышедшие из подчинения своего командования, нарушают договоры о прекращении огня. Они задерживают конвои с гуманитарной помощью, и поэтому наша армия, естественно, дала им отпор. ХВО создало тревожную атмосферу среди хорватского населения, которое бежало, став жертвой пропаганды в средствах массовой информации… Речь идет не о боях между мусульманами и хорватами. Повторяю, что это столкновения между боснийской армией и ХВО, по большей части обусловленные личными, субъективными интересами… Зачем Матэ Бобан начал воевать в Мостаре и Центральной Боснии? Затем, что он не желает единой Боснии, о которой говорится в плане Вэнса – Оуэна… Наверное, он хотел присоединить Герцег-Босну к соседней Хорватии»⁸⁸.

В июле 1993 г. боснийское правительство повело наступление против хорватов в центральной Боснии – на Киселяк, где скопилось много беженцев из хорватских сел, ранее занятых мусульманами. В Киселяке оказались и беженцы из Травника, среди которых были мусульмане-добровольцы ХВО, женатые на хорватках. Занятие Киселяка означало для мусульман овладение всей центральной Боснией и создание этнически чистой мусульманской территории, ведь до этого армия БиГ уже овладела Бугойно, Фойничей, Горни-Вакуфом.

На помощь хорватам прибыли части регулярной армии Хорватии. Реванш состоялся в Мостаре. Несмотря на заключенные с мусульманами соглашения, хорваты начали этническую чистку в городе. Представители ООН сообщили, что хорваты вывезли из города за несколько июльских ночей сотни мусульманских семей. Мужчин помещали в лагеря для военнопленных в районе аэродрома⁸⁹. На юге хорваты при поддержке хорватской армии наращивали силы в районе Прозора, готовя контрнаступление на мусульманскую армию⁹⁰. В августе 1993 г. А. Изетбегович писал председателю Совета Безопасности, что в результате наступления хорватских войск «нарушения прав человека… в отношении боснийских мусульман достигли масштабов подлинной человеческой катастрофы»; он приводил список 16 концентрационных лагерей, в которых содержатся пленные мусульмане⁹¹.

К концу сентября накал боев несколько снизился. Командиры мусульманских и хорватских войск пришли к хрупкому перемирию в районе Мостара, в центральной Боснии. Сербско-хорватский и сербско-мусульманский фронты постепенно превращались в охраняемую границу. Однако затишье на фронтах продлилось лишь около месяца. Уже в ноябре мусульмане, использовав передышку для укрепления своих сил, начали боевые действия в районе Горни-Вакуфа и Вареша в центральной Боснии. Ожесточенные бои шли на стыках национальных анклавов.

Создание Федерации Боснии и Герцеговины. Решительный перелом в соотношении сил в БиГ наступил после того, как США заставили мусульман и хорватов пойти на перемирие, а затем на создание федерации. С начала марта 1994 г. в Вашингтоне и Вене шли переговоры об условиях объединения в одно государство сторон, которые жестоко воевали друг с другом. Причиной создания федерации было стремление Запада объединить мусульман и хорватов в борьбе против сербов.

А. Изетбегович откровенно заявил газете «Вашингтон пост»: «Мусульмане смотрят на договор с хорватами как на тактический ход, который мог бы им помочь вести войну с сербами с еще большим успехом. Улучшенная военная организация и постоянный поток оружия, вопреки эмбарго, придали нам храбрости»⁹². Хотя для боснийских мусульман создание федерации означало конец мечтам о создании централизованного исламского государства в Боснии и Герцеговине, в тех условиях еще важнее было налаживание поставок оружия правительственной армии через Хорватию. Герцег-Босна, а точнее, Хорватия с трудом пошли на этот шаг, но угроза введения санкций из-за присутствия частей хорватской армии на территории Боснии и Герцеговины возымела действие. Руководство Герцег-Босны обусловило свое вхождение в федерацию ее возможной конфедерацией с Хорватией. Это позволяло легализовать присутствие хорватских войск в соседнем государстве. Общественное мнение Хорватии разделилось – многие были против мира с мусульманами, за борьбу до победы, за отстаивание территорий с большинством хорватского населения и присоединение их к Хорватии⁹³. Газеты писали, что «хорваты в Вене подписали капитуляцию перед мусульманами»⁹⁴.

18 марта 1994 г. в Вашингтоне в присутствии президента США Б. Клинтона прошла торжественная церемония подписания договора о создании Мусульманско-хорватской федерации на территории БиГ. Официальное название нового государственного образования – Федерация Боснии и Герцеговины (ФБиГ). В подписанном документе отмечалось: «Сегодня мы подтверждаем предложенную конституцию Федерации Боснии и Герцеговины, а также предварительный договор о будущем экономическом и военном сотрудничестве между Федерацией и Республикой Хорватией. Эти договоры означают нашу совместную решимость достичь мира в Боснии и Герцеговине и во всем нашем регионе… Боснийская и хорватская делегации подтверждают свою решимость предложить данный проект Конституции учредительной Скупщине, как основу для федерации, которая будет гарантировать полное национальное равноправие, демократические отношения, самый высокий уровень соблюдения свобод и прав человека»⁹⁵.

Результатами первых договоренностей было создание совместной делегации на переговорах с сербами, просьба к ЕС об организации международного управления в Моста-ре. Согласно предложенной Конституции, «бошняки (так стали официально именовать боснийских мусульман) и хорваты», используя свои суверенные права, «преобразуют внутренние территории с большинством бошняцкого или хорватского населения в Республике Боснии и Герцеговине в Федерацию, которая состоит из федеральных единиц с едиными правами и ответственностью»⁹⁶.

Нонсенсом было то, что внутри de jure суверенного государства на части его территории создавалась федерация с неопределенными отношениями с теми территориями, которые не хотели входить в Федерацию. Создание нового государственного образования на территории унитарного государства являлось началом «тихого» разделения БиГ на части под патронатом США. Следующей фазой урегулирования в БиГ должны были быть переговоры о присоединении к Федерации Республики Сербской.

Боснийские сербы спокойно восприняли создание Федерации. В PC были даже убеждены, что Европа и Америка создали Федерацию, чтобы помешать проникновению ислама в Европу. Министр иностранных дел PC А. Буха пытался найти выгоду для PC в сложившейся ситуации: «Мы исходили из факта, что вашингтонскими бумагами создано новое государство на территории бывшей БиГ. Тем самым и формально-юридически перестала существовать фикция, называемая Республикой Босния и Герцеговина. Если же мы будем вынуждены остаться в союзе с тем новым государством, то только как суверенное независимое государство на основе договора об Унии»⁹⁷.

После трудных пятидневных переговоров в Вене мусульмане и хорваты наконец 11 мая 1994 г. договорились, что их федерация охватит 58 % территории БиГ и будет состоять из восьми кантонов. И хотя мусульмане и хорваты контролировали в то время лишь 30 % территорий, они рассчитывали расширить свои территории до обозначенных пределов, благодаря помощи международных организаций или «другими средствами»⁹⁸. Договором не определялись границы будущей федерации, не разъяснялись причины и последствия мусульманско-хорватских столкновений.

С начала подписания договора многие считали его ни чем иным, как браком по принуждению и результатом американской политики силы. Фактически, договор оставлял много проблем открытыми, а взаимодействия субъектов неясными. Чей статус выше – Республики Боснии и Герцеговины или Федерации? Почему мусульман и хорватов на переговорах теперь будет представлять Федерация, то есть часть Республики Босния и Герцеговина, а не она сама? Если переговорный процесс продолжит команда Федерации, то почему ее возглавляет президент Боснии и Герцеговины, а не федерации? Если возможны конфедеративные отношения с Хорватией, то чей международный статус выше: конфедерации или Федерации? Возможно ли создание самостоятельной территории в БиГ с большинством сербского населения? И так далее, так далее.

Мусульмане полагали, что наибольшая опасность для них состоит в том, что новое образование построено на отрицании прежней конституции БиГ. Хорваты опасались, что кантоны начнут образовывать не по национальному признаку, что присоединение к Хорватии не осуществится. Они выступали за создание чисто хорватских кантонов, так как «не хотели нового братства и единства»⁹⁹. Представители миротворческих сил наивно полагали, что важно заставить функционировать экономику федерации, что надо начать вкладывать деньги в эти территории, тогда и сербам захочется присоединиться к ней¹⁰⁰⁵.

США с самого начала хотели, чтобы федерацию возглавлял хорват. 30 мая в мусульманской части Сараева состоялась учредительная скупщина ФБиГ, на которой были избраны президент Федерации (хорват Крешимир Зубак), его заместитель (мусульманин Эюп Ганич) и премьер-министр (мусульманин Харис Силайджич). Их полномочия распространялись лишь на переходный полугодовой период. Закончиться этот период должен был проведением демократических выборов в органы власти федерации.

В начале мая 1994 г. президенты Хорватии и БиГ обменялись письмами, упрекая друг друга в невыполнении соглашения, и предлагали провести официальные встречи для урегулирования нерешенных вопросов. 14 июня Ф. Туджман посетил с официальным визитом Сараево и открыл посольство Хорватии в БиГ. В разговоре с А. Изетбеговичем он обсуждал совместное заявление, которое включало четыре пункта: либерализация проезда через Хорватию жителей БиГ, а также транзита товаров, возвращение беженцев, восстановление дорог, железнодорожных путей, телекоммуникационных связей, особенно на линии Тузла – Мостар – Сараево – Зеница – Тузла, обеспечение специального доступа к порту Плоче на адриатическом побережье для мусульманского правительства и боснийских представителей.

Мусульмане остались недовольны посещением президента Хорватии. Сараевская печать оценила визит как «провокацию и усиление герцеговинской (т. е. хорватской) струи». Ф. Туджману ставили в особую вину то, что на пресс-конференции на сараевском аэродроме, говоря о Западной Герцеговине, он употребил термин «Южная Хорватия»¹⁰¹.

Далее подписания формальных актов дело функционирования Федерации не продвигалось. Вся последующая история Мусульманско-хорватской федерации – это история совмещения несовместимого, преодоления и одной, и другой сторонами тех условий договора, которые они считали невыгодными для себя, борьбы за лидерство при желании отстоять свою национальную обособленность. Член Президентского совета Хорватской республики Герцег-Босны Милэ Акмаджич говорил, что будущую ФБиГ на просторах бывшей БиГ «из-за торопливости нельзя будет построить в атмосфере любви». Некоторый вид союза может образоваться только в том случае, если кто-то третий нападет на будущую Федерацию¹⁰².

В Федерации не решались вопросы кадров, определения границ кантонов и разработки соответствующих карт, формирования совместной армии. Иногда мусульманские военные пытались силой начать объединение армий, но встречали серьезное сопротивление хорватов, которое приводило даже к перестрелке¹⁰³. По мнению самих военных (июль 1994 г.), «армии федерации не существует. Есть самостоятельные Армия БиГ и Хорватское вече обороны»¹⁰⁴. Через месяц после подписания договора командующий Армией БиГ Р. Делич обвинил ХВО в том, что хорватские солдаты оставляют позиции, уходят с линии фронта¹⁰⁵.

В тюрьмах оставались пленные обеих сторон, в выступлениях лидеров то и дело проскальзывали сомнения в правильности раздела республики, в нарушении договоренностей, в правомерности кантонального устройства¹⁰⁶. А хорватский представитель в Президиуме БиГ С. Клюич заявил немецкому информационному агентству, что хорватский президент не намерен выполнять условия договора. «Туджман изменил свою позицию под огромным нажимом США, но он продолжает и дальше выступать за разделение Боснии», – подчеркнул С. Клюич¹⁰⁷. Ф. Туджман и А. Изетбегович обменивались «открытыми письмами», призывая друг друга к выполнению подписанных соглашений. Серьезные разногласия проявились и в переговорах о статусе Мостара.

Мусульманский журнал «Лилян» писал в августе, что «федерация бошняков и хорватов хорошо функционирует только на бумаге. А на деле все обстоит совсем иначе. Нет свободы передвижения, отсутствует возможность вернуться в свои дома там, где власть принадлежит ХВО»¹⁰⁸. А. Изетбегович даже обратился через журналистов к Ф. Туджману и Б. Клинтону с вопросом, серьезно ли они подумали, когда решили подписать договор о федерации¹⁰⁹. Противоположную точку зрения отстаивало руководство Западной Боснии: «Все чаще происходят инциденты и провокации в ущерб армии ХВО. В этих планах решающая роль принадлежит экстремистским силам в рядах руководства Партии демократического действия, а также военного руководства армии Боснии и Герцеговины»¹¹⁰. А президент ФБиГ К. Зубак обратил внимание на то, что мусульмане считают свою республику иерархически выше федерации, что приводит к ущемлению прав хорватов¹¹¹. Наученные горьким историческим опытом, подчеркивал Дарио Кордич, председатель ХДС в БиГ, хорваты хотят твердо знать, «что в кантонах, федерации, конфедерации принадлежит им, а что – мусульманам»¹¹².

1 сентября 1994 г. в Мостар прибыла первая группа международных полицейских, которая должна была вместе с местной полицией навести порядок в городе, где царила атмосфера неприязни, постоянных стычек и провокаций. И мусульмане, и хорваты открывали в городе огонь, не пропускали на свою территорию ни людей, ни технику. По мнению многих наблюдателей, ФБиГ должна была взорваться, прежде всего, в Мостаре.

Вопрос о функционировании Федерации всегда вызывал сомнения у исследователей и был весьма труден для политиков. Выступая на Генеральной ассамблее ООН 1 октября 1994 г., А. Изетбегович ни словом не обмолвился о Федерации, которая формально уже полгода существовала в БиГ. Руководители Федерации не стали политически значимыми фигурами. На переговорном процессе Боснию и Герцеговину, а вернее боснийских мусульман, по-прежнему представлял А. Изетбегович, а хорватов – Ф. Туджман. Не были выполнены договоренности о проведении выборов в местные органы власти, организации хозяйства, репатриации сотен тысяч беженцев и насильственных переселенцев. В январе 1995 г. Вена даже настаивала на создании международной комиссии Евросоюза по преодолению препятствий в функционировании ФБиГ.

Между мусульманами и хорватами продолжались стычки на многих фронтах, не прекращался и поток беженцев. Спасаясь от мусульманского террора, только в сентябре 1994 г. более 1000 хорватских беженцев оставили район Зеницы¹¹³. Эти и многие другие факты разногласий в федерации настраивали хорватов против этого искусственного объединения. Согласно опросу загребского «Глобуса», 47,2 % хорватов Хорватии выступали против конфедерации с БиГ¹¹⁴. В свою очередь командующий седьмого корпуса мусульманской армии М. Алагич обвинил хорватов в нападении на мусульманские позиции около Бугойно и в отказе участвовать в совместных боевых действиях против сербов. «Все наши договоры с хорватской стороной заканчивались неудачно, и если так будет и дальше, то мы не сможем начать занимать территории, которые находятся под сербским контролем, так как за нашей спиной будут находиться враждебно настроенные силы ХВО», – подчеркивал он¹¹⁵. Сараевские газеты обвиняли хорватов в том, что они спят, пока мусульмане воюют, и пытаются любыми способами избежать боевых действий¹¹⁶.

И все же создание Федерации БиГ значительно изменило стратегическую ситуацию. Ясуши Акаши писал в Нью-Йорк, что в связи с поддержкой ХВО правительственных сил, «военная ситуация в Боснии и Герцеговине в основном стабилизировалась, благодаря достижению баланса сил в наиболее напряженных районах»¹¹⁷. Мусульманская армия была намерена использовать обстановку для активизации военных действий против сербов. СООНО сообщали в марте 1994 г., что мусульманская армия, закрепив перемирие с ХВО, активизировала свое наступление в следующих направлениях: Бугойно – Горни-Вакуф, Жепче – Завидовичи – Маглай, Добой – Градачац. Напряжение возрастало также на направлениях Горажде – Сребреница, Олово.

Особенно осложнилась ситуация вокруг Горажде. Этот город, объявленный защищенной зоной, стал местом концентрации мусульманских войск. Продолжала производить вооружение фабрика «Победа», снабжавшая мусульман боеприпасами. Для мусульман жизненно важной была задача соединения анклавов Сребреница, Горажде и Жепа с центральной Боснией, а также с Санджаком в Сербии. Отражение непрерывных атак мусульман в направлении Санджака требовало постоянного присутствия значительного количества сербских войск, которые были важны на других участках.

Но для сербов это направление было также стратегическим. «Это для них было стратегическим, жизненно важным вопросом, – вспоминал Д. Оуэн свой разговор с председателем Скупщины PC. Краишник был неумолим, и складывалось впечатление, что он не расходился с Младичем по этому вопросу»¹¹⁸. 28 марта сербы начали обстрел Сребреницы. В городе сложилась сложная гуманитарная обстановка. Атаки не прекратились даже тогда, когда по сербским позициям ударила авиация НАТО. Лишь 19 апреля под давлением мировой общественности и угрозы новых ударов с воздуха, сербы сели за стол переговоров.

Активное участие в переговорах приняли представители СООНО и лично Я. Акаши. 19 апреля 1994 г. сербы с представителями СООНО подписали Меморандум, в котором в одностороннем порядке объявили о прекращении огня. В рамках предложенного перемирия сербская сторона обязывалась прекратить военные действия в радиусе трех километров от центра города¹¹⁹. Это соглашение было дополнено резолюцией СБ ООН от 21 апреля, в которой сербам был предъявлен ультиматум – вывести войска из трехкилометровой зоны от центра города, а все тяжелое вооружение из двадцатикилометровой зоны поставить под контроль ООН¹²⁰. Последовал ультиматум и от НАТО. Согласно донесениям наблюдателей СООНО, сербы выполнили свои обязательства: тяжелое вооружение было выведено из всех 32 пунктов обследованной зоны. В официальных посреднических кругах окончание кризиса около Горажде назвали «успехом натовского ультиматума».

В апреле 1994 г. началось «весеннее» наступление мусульман, которое стало возможным, благодаря вашингтонскому договору между мусульманами и хорватами и освобождению части войск с хорватского фронта. Сербы оказались в неприятной ситуации – против них стояли хорватские войска, которые до недавнего времени занимали нейтральную позицию, а иногда выступали совместно с сербами. Мусульманские силы концентрировались на двух приоритетных направлениях – на Добой и Брчко. Командующий мусульманской армией Расим Делич обещал дать решающий бой сербам в районе Посавинского коридора¹²¹. Планировалась и деблокада Сараева. СООНО сообщали в конце мая, что мусульмане были инициаторами шести, а сербы – трех (незначительных) наступательных операций.

1 октября командующий СООНО в БиГ генерал Майкл Роуз подтвердил, что мусульманские силы начали новое наступление на сербские позиции на южных склонах горы Игман, где находились подразделения «голубых касок», на Белашницу и Трескавицу, возобновили артиллерийские обстрелы Озрена. 6 октября, беспрепятственно пройдя сквозь демилитаризованную зону, охраняемую французским батальоном, мусульманские подразделения напали на сербов и убили 16 бойцов и четыре медсестры. 13 октября мусульманские войска вновь нанесли удар по сербам из этой зоны. Как полагали специалисты, главной целью мусульман было пересечь дорогу Лукавица – Трново, по которой сербским войскам доставлялось продовольствие, топливо и боеприпасы. Представители СООНО предприняли операцию по выдворению 650 мусульманских солдат с Игмана, но оставшиеся 500 контролировали зону в 250 квадратных километров, продолжая обстрелы дорог, транспорта, жилых домов¹²².

Нарушения мусульманскими войсками демилитаризованной зоны на Игмане и Белашнице, а также игнорирование «голубыми касками» нарушений со стороны мусульман вызвали резкие протесты сербской стороны. Командование СООНО признавало законность требований сербов, однако давления на мусульман оказано не было. Сербы сначала придерживались одностороннего прекращения огня, пытаясь урегулировать напряженность политическими средствами, в частности, предлагая провести встречу командующих всех воюющих сторон, но затем прибегли к традиционной методике «давления» на СООНО: ограничивали, «дозировали» доставку гуманитарной помощи в Сараево, обстреливая основную дорогу, по которой проходили колонны автомобилей ООН, задержали доставку топлива, угнали пять грузовиков с медикаментами, блокировали аэродром. Премьер-министр БиГ X. Силайджич в одном из интервью подчеркнул: мусульмане ожидают, «что НАТО будет действовать в соответствии со своими обязательствами»¹²³.

Генерал Р. Младич в одном из интервью так описывает события второй половины 1994 г.: «Напомню Вам, что мы этим летом в Женеве предлагали прекратить военные действия на год, чтобы создать условия для активизации политического диалога. Однако мусульмане, которых возглавляет Изетбегович, с этим предложением не согласились. После этого мы предложили прекратить огонь на шесть месяцев, затем на четыре месяца. В конце концов, мы договорились заключить перемирие на один месяц. Но мусульмане это перемирие нарушили. Спустя двадцать дней после подписания документа о перемирии они начали военные операции в районе Сараева. По всей вероятности они рассчитывали захваченную в ходе этого наступления территорию превратить в „зону безопасности“, а оставшуюся территорию – то есть Республику Сербскую – в зону, в которой могут действовать силы НАТО. Помимо этого армия Изетбеговича возлагала большие надежды на поддержку авиации НАТО»¹²⁴.

В начале ноября 1994 г. 7-й мусульманский корпус развернул наступление на Купрес, который находился в руках сербов с весны 1992 г. Хорватские войска наступали на город с юга – из Томиславграда и Ливно. Купрес – важный со стратегической точки зрения город, находящийся на пересечении транспортных коммуникаций между Герцеговиной, западной и центральной Боснией. По планам Контактной группы Купрес должен был отойти к ФБиГ (по переписи 1991 г. в Купресе жили 51 % сербов, 39 % хорватов и 7 % мусульман). Именно в это время сербы стремились найти взаимопонимание с хорватами, подлить масла в огонь мусульманско-хорватских противоречий. Они практически без боя сдали город хорватам. Журналисты тогда часто не могли найти объяснения поворотам в мусульманско-хорватско-сербских отношениях, полагая, что «ситуация в Боснии носит иррациональный, недоступный для понимания нормальных людей характер»¹²⁵. Они допускали, что на предыдущих сербско-хорватских секретных переговорах сербы обещали Купрес хорватам как компенсацию за территории в Посавины недалеко от коридора между западной и восточной частями территории PC.

В ходе эскалации боевых действий в Боснии и Герцеговине войска, верные боснийскому мусульманскому правительству, одержали самые крупные военные победы в этой войне. В районе Бихача мусульмане заняли 250 кв. км территории, которая была под контролем сербов. Военные действия продолжались и в районе Чемерской планины севернее Сараева (которую сербы заняли в августе), и на линии разграничения западнее от Бугойна (мусульмане пробивались к Дони-Вакуфу), на подступах к городу Босанска-Крупа¹²⁶.

После того, как летом 1994 г. сербы отказались подписывать мирный план Контактной группы[131], международные организации фактически изолировали руководство Республики Сербской, организовали его международный бойкот, который был нарушен лишь в декабре 1994 г., когда при посредничестве бывшего президента США Дж. Картера был подписан договор о четырехмесячном (с 1 января по 1 мая 1995 г.) перемирии между противоборствовавшими сторонами в Боснии и Герцеговине.

Мусульманская сторона пошла на подписание перемирия, по словам президента БиГ, чтобы реорганизовать армию и дать ей отдохнуть. Мусульмане использовали это перемирие также для серьезной дипломатической и военной подготовки. Э. Ганич в марте 1995 г. был с визитом в Америке, X. Силайджич – в Китае и Пакистане, И. Любиянкич[132] – в Греции, А. Изетбегович – в Германии. «Мы хотели, – отмечал А. Изетбегович, – посмотреть, какова позиция международного сообщества в отношении БиГ и попытаться повлиять на нее». Среди средств воздействия на Запад президент Боснии и Герцеговины называл «две палки», с помощью которых они «могут заставить международное сообщество что-либо предпринять». Первой «палкой» он называл «отказ от продления перемирия после 30 апреля», а второй считал требование снятия эмбарго на поставки оружия в БиГ. Дипломатия БиГ заручилась обещанием материальной помощи от США, ЕС, «Клуба поддержки федерации» в сумме 300 млн долл¹²⁷.

А. Изетбегович говорил в то время, что «если сербская сторона не примет мирный план Контактной группы», то мусульманская сторона «не пойдет на продолжение перемирия. Никогда, поскольку это было бы началом постоянной оккупации большей части нашей земли». Руководство БиГ видело шанс быстрой победы в «максимальной политической и военной изоляции Караджича» и в хороших отношениях с хорватами. Мусульмане и хорваты пришли к соглашению о формировании единого военного командования на территории БиГ, разработали план синхронного открытия широкого фронта против армий PC и РСК. Кроме того, была проведена дополнительная мобилизация всех мужчин от 16 до 65 лет¹²⁸.

Армия PC находилась в тот момент в трудном положении. Она пострадала от авиаударов НАТО, все ее тяжелое вооружение находилось под контролем «голубых касок». После отказа от плана Контактной группы произошел разрыв связей с СРЮ, которая установила блокаду с PC. Ситуация усугублялась начавшимися еще в предшествующий год идеологическими разногласиями в руководстве PC, противоречиями между гражданской и военной ветвями власти, а также сложными взаимоотношениями двух центров – Пале и Баня-Луки. В конечном итоге все эти противоречия выстроились по линии С. Милошевич – Р. Караджич. Белград стремился к ослаблению Р. Караджича и его авторитета в Боснии и Герцеговине, поддерживая всех, кто был против него. Открытые симпатии руководства PC (читай – Пале) к четническому движению времен Второй мировой войны также противопоставляли его Белграду, не желавшему отступать от партизанских традиций. Антикоммунистически настроенному руководству PC трудно было найти общий язык с наследниками Союза коммунистов в Сербии.

Армия боснийских сербов, большинство офицеров которой происходило из ЮНА, не всегда одобряла монархические и четнические наклонности политической элиты PC. В феврале 1995 г. политическая напряженность готова была перерасти в кризис. Девять оппозиционных партий PC, среди которых заметное место занимали Социалистическая партия PC и Союз коммунистов – Движение за Югославию, потребовали проведения многопартийных парламентских выборов с тем, чтобы «создать законные органы власти, которые бы смогли ответственно и более удачно решать насущные проблемы своего народа, в первую очередь – окончания войны и установления мира»¹²⁹. В официальном сообщении оппозиции напоминалось, что Скупщина PC была сформирована из состава депутатов-сербов парламента Боснии и Герцеговины три года назад в момент ее распада и начала войны. Президент же был избран не на прямых выборах, а Скупщиной. Однако гражданские власти республики были против проведения выборов в условиях войны.

На юбилейном 50-м заседании Скупщины PC в Сански-Мосте в апреле 1995 г. армия подверглась серьезным обвинениям со стороны некоторых политических и партийных деятелей. Отчет и предложения Главного штаба были встречены в штыки. Армию обвинили во вмешательстве в политические вопросы, в некомпетентности, самодовольстве, в «коммунизме» и даже в подготовке военного переворота. Вопросы укрепления армии, ее социальной защиты, обеспечения всем необходимым так и не были решены. В печати развернулись дискуссии о негативных явлениях в армии и вне ее – о спекуляции, дезертирстве, социальном расслоении, падении мотивации к продолжению войны. По мнению же военных, радио и телевидение повернулись к ним спиной и занялись фактически антиармейской пропагандой¹³⁰.

НАТО в роли «миротворца». В начале 1995 г., как сообщала ООН, именно правительственные силы БиГ развязали военные действия в большинстве безопасных районов и вокруг них (Сараево, Тузла, Бихач). Они использовали защищенные ООН зоны для концентрации своей армии, исключением не было и Сараево. Реакцией сербов были ответные действия, как отмечалось в отчетах, «часто в несоразмерных масштабах». При этом «запрограммированные» против сербов миротворцы, согласно мандату «на сдерживание нападений на безопасные районы… реагировали на действия сербов независимо от того, являются ли они реакцией на наступление, предпринятое другой стороной»¹³¹. Правительство БиГ нарушило также соглашения о прекращении снайперской стрельбы и о горе Игман, использовало СООНО в качестве щита для наступательных и провокационных действий, все больше вводило ограничения на передвижение сил миротворцев. Сербы со своей стороны использовали такой рычаг давления на мусульман, как Сараево. Они закрыли дороги в аэропорт, возобновили обстрел города, обстреляли дорогу через гору Игман, ужесточили свой контроль за доступом в районы, удерживаемые мусульманскими войсками, прекратили снабжение города питьевой водой, электроэнергией и газом.

Уже в феврале мусульманское правительство нарушило перемирие в районе города Круп-на-Уни, прорвав сербские позиции и нанеся существенные потери сербским войскам, а во второй половине марта ожесточенные сражения начались на трех фронтах – в районах Тузлы, Травника и в Посавинском коридоре. Продолжая нарушать перемирие, мусульманские подразделения атаковали 22 марта сербские позиции, действуя из зоны под защитой ООН в Горажде. «Тотальная война – единственная альтернатива неуспеху международных мирных планов для бывшей Боснии и Герцеговины», – говорил премьер-министр мусульманского правительства Харис Силайджич¹³².

Весеннее наступление 1995 г. мусульманская армия тщательно планировала. Проводились учения, закупалось оружие, передислоцировались войска согласно намеченному плану наступления. При действующем международном эмбарго на поставки оружия американские самолеты типа С-130 («Геркулес») доставляли на аэродром Тузлы вооружение и полевую технику из мусульманских стран и Западной Европы. В городах Вереш, Високо, Горажде срочным порядком возводились взлетно-посадочные полосы для тяжелых самолетов. Американские и немецкие инструкторы обучали солдат, помогали в разработке тактических планов. Хорватское и мусульманское командование отрабатывали планы совместного участия против сербов в Боснии и Хорватии. В частности, один из пунктов плана предполагал активизацию военных действий на границе PC, с тем, чтобы облегчить хорватским войскам нанесение молниеносного удара по территории РСК.

27 марта Р. Караджич направил письмо Генеральному секретарю ООН, президентам США, Франции, Великобритании и России, в котором просил их, используя свой авторитет, остановить мусульманское наступление на Республику Сербскую.

В результате стремительного наступления правительственные войска захватили стратегически важную горную вершину Трескавица в 30 км к югу от Сараева и несколько близлежащих деревень. Сербам все труднее было удерживать линию фронта: не хватало оружия и живой силы. Хорваты помогали мусульманам пробить кольцо вокруг Сараева, наступая с запада, от Киселяка. По словам генерала ХВО В. Лучича, на сараевском фронте сражались 30 тыс. мусульманских и шесть тыс. хорватских солдат против 12–15 тыс. сербских¹³³.

В конце июня 1995 г. французская газета «Монд» опубликовала материал своего сараевского корреспондента о боснийской армии. Он писал, что боснийская армия повзрослела и возмужала, произошло военное укрепление федерации, несмотря на ее политическую слабость. Во многом организационному становлению армии способствовали американские советники – отставные генералы Джон Гэлвин (в 1994 г.) и Джон Сьюэл (в 1995 г.), которые помогали созданию объединенного штаба. Мир боснийцев с хорватами позволил доставлять через Хорватию военное снаряжение, армия поняла необходимость штабной работы и строевой подготовки в сотрудничестве с ХВО. Наступления стали вестись исключительно грамотно, солдаты обрели профессиональные навыки¹³⁴.

Во второй половине 1995 г., по словам Б. Бутроса-Гали, в Боснии и Герцеговине «отмечался беспрецедентный уровень военной активности, включая наступления, предпринимавшиеся всеми сторонами и приведшие к крупным потокам беженцев и перемещенных лиц»¹³⁵. Очевидной была решимость сторон добиться военного решения конфликта после истечения срока соглашения о прекращении военных действий, заключенных в декабре 1994 г. 6 июля 1995 г. сербы начали крупномасштабное наступление на Сребреницу.

Операция, которую осуществила армия PC, была связана, прежде всего, с обеспечением безопасности сербского населения. Была поставлена цель потеснить мусульманские войска в город и не дать им возможность осуществлять вылазки в сербские районы¹³⁶. 25 июля сербы заняли Жепу. Собравшиеся 21 июля в Лондоне члены Контактной группы, представители НАТО и войск СООНО предупредили сербов, что им «будет дан решительный отпор, включая нанесение ударов авиацией НАТО»¹³⁷.

2 августа 1995 г. президент PC Р. Караджич принял решение о переименовании Главного штаба Армии PC в Генеральный штаб, который передавался в подчинение верховному главнокомандующему (президенту) в условиях военного времени или непосредственно военной опасности. Р. Младич фактически был смещен с должности, и ему была предложена новая – специального советника Верховного главнокомандующего по координации совместной обороны РСК и PC. В армии такое решение было воспринято как предательство интересов республики, стремление дискредитировать армию и поссорить ее с народом. Сам Р. Младич отказался уйти с должности командующего.

В августе-сентябре 1995 г. НАТО провела операцию по уничтожению сербских военных объектов, центров связи, систем ПВО. Были уничтожены телекоммуникационные системы радио и телевидения, резервуары воды, сельскохозяйственные фермы, больницы, дома для беженцев, мосты, высоковольтные линии передач и др. Бомбардировка авиации НАТО внесла решающий вклад в изменение соотношения сил в войне и сопровождалась успешным наступлением мусульманско-хорватских сил в западной части страны. Ситуация на фронтах начала меняться с молниеносной быстротой. Лишенные связи, сербские военные подразделения были дезориентированы и двоевластием – «двойным» командованием в отдельных подразделениях в результате попыток заменить военное руководство, которое официально считалось смещенным.

За неделю, начиная с 10 сентября, мусульмане заняли большую часть Озренского выступа, а хорваты продвинулись на значительное расстояние в юго-западной части страны, захватив и районы, в которых традиционно проживали сербы. Были заняты Яйце, Мрконич-Град, Рибник, Шипово¹³⁸. По убеждению западных аналитиков, именно авиаудары заставили сербов сесть за стол переговоров. 12 октября было подписано соглашение о прекращении огня, но бои еще велись в районе Приедора. Толпы сербских беженцев, покинув город, двинулись в сторону Баня-Луки. Мусульманские и хорватские войска продолжали обстреливать из артиллерийских орудий и минометов сербские боевые порядки и гражданские объекты южнее Баня-Луки. Мусульманская армия захватила Сански-Мост.

Однако фактически война в Боснии и Герцеговине была закончена. Она принесла стране огромные разорения и жертвы среди гражданского населения. За годы войны погибли 100 тыс. человек, из которых 90 % – мирные жители. От 2,5 до 3 млн человек покинули свои жилища: 800 тыс. сербов из Западной Герцеговины, Центральной и Западной Боснии, 800 тыс. мусульман из Восточной Герцеговины, Краины и Восточной Боснии, около 500 тыс. хорватов из Центральной Боснии¹³⁹.

Окончательный итог войне был подведен после переговоров в Дейтоне в штате Огайо на базе военно-воздушных сил США. Они проходили с 1 по 21 ноября 1995 г. Хорватскую делегацию возглавлял Ф. Туджман, делегацию Боснии и Герцеговины – А. Изетбегович. В состав югославской делегации во главе с С. Милошевичем (имевшим право решающего голоса) входили представители Республики Сербской – М. Краишник, Н. Колевич, А. Буха.

Пакет договоренностей можно подразделить на три составные части: карты разделения Боснии и Герцеговины, военные аспекты урегулирования, которые были призваны обеспечить развод конфликтующих сторон, прекращение враждебных действий и размещение войск НАТО в БиГ, а также гражданские вопросы государственного строительства, восстановления экономики, решения гуманитарных вопросов.

21 ноября были подписаны документы, вошедшие в историю как Дейтонские соглашения по БиГ. Они включают в себя 20 отдельных документов, 19 из которых являются приложениями к небольшому документу обобщающего характера под названием «Общее рамочное соглашение о мире в Боснии и Герцеговине».

Согласно ст. I «Общего рамочного соглашения о мире в Боснии и Герцеговине», Республика Босния и Герцеговина, Республика Хорватия и Союзная Республика Югославия («Стороны») отныне «строят свои отношения в соответствии с принципами Устава Организации Объединенных Наций, а также Хельсинкского Заключительного акта и других документов Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Стороны берут на себя обязательства полностью соблюдать подписанные соглашения, содействовать их выполнению. Союзная Республика Югославия и Республика Босния и Герцеговина признали друг друга в качестве суверенных независимых государств в рамках своих международных границ».

Военные аспекты мирного урегулирования являлись приоритетной темой переговоров и в соответствующем Соглашении Стороны обязались прекратить боевые действия и скорее восстановить нормальные условия жизни в Боснии и Герцеговине. На первом месте в Соглашении было согласие Сторон с посылкой в регион «сроком примерно на один год сил для оказания помощи в осуществлении территориальных и других связанных с военными аспектами положений соглашения»¹⁴⁰.

Гражданские вопросы урегулирования занимали достаточно большой блок документов. Основным была предложенная сторонам Конституция, которая решала будущее Боснии и Герцеговины достаточно оригинальным способом. Создавалось единое государство, не федерация, не конфедерация, но состоящее из двух частей, названных странным словом «образования». Текст Конституции стороны не могли обсуждать, а должны были принять как окончательное решение.

Предлагавшаяся Конституция изменяла структуру государства. Определялось, что Босния и Герцеговина состоит из двух образований – Федерации Боснии и Герцеговины и Республики Сербской. Неопределенными были многие отношения как между этими частями, так и в государстве. Так, в едином государстве, никто не должен «препятствовать полной свободе передвижения людей, товаров, услуг и капитала на всей территории Боснии и Герцеговины. Ни одно из образований не должно устанавливать контроль на границе между образованиями»¹⁴¹. Но, например, паспорта гражданам образования выдают отдельно.

К компетенции Боснии и Герцеговины были отнесены: внешняя политика, политика в области внешней торговли, таможенная политика, денежно-кредитная политика, финансирование институтов и международных обязательств Боснии и Герцеговины, политика в области иммиграции, беженцев и убежища, обеспечение соблюдения уголовного законодательства на международном уровне и на уровне образований, включая отношения с Интерполом, создание и эксплуатация общих и международных средств связи, регулирование транспортного сообщения между образованиями, управление движением воздушного транспорта.

Конституция определяла создание следующих институтов власти: парламента, названного Парламентской ассамблеей и состоящего из двух палат – Палаты народов и Палаты представителей, Президиума Боснии и Герцеговины, Совета министров, Постоянного комитета по военным вопросам «для координации деятельности вооруженных сил в Боснии и Герцеговине», Конституционного суда. Во всех этих органах, кроме последнего, мусульмане и хорваты представлены двумя третями, а сербы – одной третью.

20 декабря 1995 г. произошла официальная передача функций СООНО войскам НАТО в БиГ. С декабря 1995 г. контингент миротворцев в Боснии и Герцеговине стал называться Миссией ООН в Боснии и Герцеговине (МООНБГ). В рамках этой операции СБ учредил 21 декабря Специальные международные полицейские силы ООН и гражданский офис ООН сроком на один год с возможным продлением мандата, призванные способствовать осуществлению Дейтонского соглашения¹⁴².

Примечания

1 Валев Э.Б. Югославский клубок // География. М., 1996. Февраль. № 7. С. 9.

2 Ралич П. Кто есть кто в Боснии и Герцеговине. Белград, 1992. С. 3.

3 Там же. С. 4.

4 Бибикова О.П. Ислам в Боснии // Независимая газета. М., 1996. 7 февр. С. 5.

5 Мартынова М.Ю. Этнические аспекты современного балканского кризиса: Дис. на соиск. степ, д-ра истор. наук. М., 1996. С. 40.

6 Риян Л. Босния: «Мультиэтнический» миф // Сербия. Белград, 1996. № 28. С. 54.

7 Krajisnik M. Intervju: О radu Skup?tine biv?e BiH // Oslobodenje. Sarajevo, 1995. 6 jan. S. 10.

8 Рат се преноси на Босну // Борба. Београд, 1991.12 септ. С. 6.

9 Конституисана Скупштина српског народа у БиХ // Politika. Београд, 1991. 26 окт. С. 1.

10 Kova?evi? S., Daji? P. Hronologija jugoslovenske krize 1942–1993. Beograd, 1994. S. 52; Strogo kontrolisana iznenadenja //Borba. Beograd, 1994. 25 avg. S. 13.

11 Bulatovi? Lj. General Mladi?. Beograd, 1996. S. 48–49.

12 Цит no: Bulatovi? L. General Mladi?. S. 61.

13 Izetbegovi? A. Govori, pisma, intervju’ 95.’ Sarajevo, 1996.’ S. 54.

14 Jovi? B. Posledni dani SFRJ: Izvodi iz dnevnika. Beograd, 1995. S. 274.

15 Gaji?-Glisi? D. Srpska vojska: Iz kabineta ministra vojnog. Београд, 1992. C. 260.

16 Там же. C. 262–264.

17 Mari? M. JNA nije nikoga ugrozila // Borba. Beograd, 1992. 28/29 mart. S. 3.

18 Habul E. Ljiljani polomili PAM // Oslobodenje.’Sarajevo, 1994/15/24 apr.’S. 11.

19 Stani?i? S. Luis Mekenzi, general COOHO koji je morao da ode //Politika. Beograd, 1993. 27 apr. S. 21.

20 Краjишник M. Интервjу…//Интервjу. Београд, 1994.19 авг. № 342. C. 15.

21 Sarajevski dnevnik generala Mekenzija //Javnost. Sarajevo, 1994. 29 okt. № 190. S. 34

22 Salihbegovi? A. Drugo priznanje Bosne // Ljilijan. Sarajevo; Ljubljana, 1994.15 juni. S. 7.

23 Бильдт К. Стала ли Босния уроком для Европы?: Выводы для европейской внешней политики // Intern, politik. M., 1997. № 7. C. 8.

24 Sarajevski dnevnik generala Mekenzija. S. 35.

25 Kova?evi? S., Daji? P. Hronologija jugoslovenske krize 1942–1993. Beograd. S. 60.

26 Ibid. S. 61.

27 Караджич P. Интервью // Московские новости. 1993. 5 сент. № 36. С. НА.

28 Документ ООН. S/1994/465. С. 46.

29 То же. S/23836. С. 5.

30 Kova?evi? S., Daji? P. Hronologija jugoslovenske krize 1942–1993. S. 68.

31 Bodansky Y., Forrest V.S. Iran’ s European springboad? Task force on terrorism & unconventional warfare. 20 p.

32 Бодсон Ж. Нови светски поредак и Југославија. Београд, 1996. С. 171–172.

33 O?uvanje vi?enacionalne BiH // Borba. Beograd, 1994.15 avg. S. 2.

34 Којовић В. Крвава кошуља сарајевскa. Београд, 1995. 235 c.; Вучковић P. Збогом, Capaje-BO. Београд, 1994. 299 c.; Рат у Босни: Како je почело. Бан» а Лука, 1993.163 с.

35 From Biljana Plavsic to UNPROFOR, 18 July, 1992 // Документ COOHO. Рукопись.

36 From Biljana Plavsic to UNPROFOR, 11 July, 1992 // Документ COOHO. Рукопись.

37 Югославия в огне: Документы, факты, комментарии (1990–1992). М, 1992. С. 152–153.

38 СРНА. Сараjево, 1994. 9 март.

39 Архиепископ Сараево призвал способствовать достижению мира в бывшей Югославии // ИТАР-ТАСС. Серия „СЕ“. М., 1995.16 мая. С. 3–4.

40 Objavleni prvi sudski dosije o stradanju sarajevskih srba // Politika. Beograd, 1997.16 nov. S. 16.

41 Jovi?-Slavuj S. Stradanje sarajevskih Srba // Oslobodenje. Sarajevo, 1997. 29/30 nov. S. 19.

42 Лична карта српског CapajeBa // Ослобо1)ен>е. Сараjево, 1995. 6 jam C. 99.

43 Парламентарии живот у Републици CpncKoj // Ослобо1)ен>е. Сараjево, 1995. 6 jam C. 20.

44 ?a?irbegovi? M. Intervju… // Svijet. Ljubljana, 1996.15 febr. N 3. S. 18.

45 Abdi? F. Prava istina o Bosni i Hercegovini // Zapadna Bosna. Zagreb, 1994. 22 jul. S. 17.

46 Ibid.

47 Документ COOHO.

48 Bilten vesti. Moskva, 1995. 26 jul. C. 3.

49 Документ COOHO.

50 Kova?evi? S., Daji? P. Hronologija jugoslovenske krize 1942–1993. S. 84.

51 Карпов M. «Аллах акбар» // Независимая газета. M., 1994. 23 февр. C. 4.

52 Markovi? M. Mud?ahetdina – ima, ima! //Javnost. Sarajevo, 1994. 5 mart. № 156. S. 12.

53 From De Lapresle to Annan, 7 Sept, 1994. Документ COOHO. Рукопись.

54 Bilten vesti. Moskva, 1993.16 dec. S. 3.

55 Oven D. Balkanska odiseja. Beograd, 1996. S. 71.

56 Nukleus manevarske vojske //Javnost. Sarajevo, 1994. 24 dec. № 193. S. 14–17.

57 Silajd?i? H.. Intervju… // Oslobodenje. Sarajevo, 1994. 6/23 jun. S. 3.

58 Nukleus manevarske vojske //Javnost. Sarajevo, 1994. 24 dec. № 193. S. 16.

59 Документ ООН. S/24795. C. 13.

60 То же. S/23900. C. 3.

61 Байндер Д. Ратко Младич – командир боснийских сербов // ИТАР-ТАСС: КОМПАС. М., 1994.15 сент. № 142. С. 52–53.

62 Там же. С. 52.

63 Голгота српског Мостара // Православие [б.м.], 1994. Септ. 4 с.

64 Bulatovi? Lj. General Mladi?. Beograd, 1996. S. 241.

65 Документ ООН. S/23900. C. 3.

66 Международный комитет Красного Креста: Итоги 1992 г. // ИТАР-ТАСС. Серия «СЕ». М., 1993. 21 февр. С. 30–31.

67 Uslovi za pregovaranje // Dnevnik. Novi Sad. 1992. 5 mart. S. 2.

68 Документ ООН. S/24100. C. 2.

69 Oven D. Balkanska odiseja. S. 75.

70 Deklaracija o zavr?etku rata // CPHA. Београд, 1992.17 дец.

71 Конференгщ'а за штампу председника PC // Политика. Београд, 1993. 23 фебр. С. 8.

72 Oven D. Balkanska odiseja. S. 86.

73 Писмо Ђосића Бутросу Галију // Политика. Београд, 1992.12 нов. С. 1.

74 Присуство војске Републике Хрватске на териториjи Босне и Херцеговине // Политика. Београд, 1993. 20 фебр. С. 8.

75 Там же.

76 Документ ООН. S/25700. С. 1, 4.

77 Там же. С. 1.

78 Документ ООН. S/26066. С. 2.

79 То же. S/25700. С. 2.

80 По сообщениям Верховного комиссара ООН по делам беженцев, когда в Сребреницу вошли миротворцы, мусульманские власти не разрешили эвакуацию из города женщин и детей, поскольку полагали, что сербы не будут наступать на город, если там будут находиться женщины и дети, т. е. фактически оставляли их в заложниках (То же. S/25519).

81 Документ ООН. S/25700. С. 2.

82 Кондрашов А. Об обстановке в Сребренице и вокруг нее // ИТАР-ТАСС. Серия «СЕ». М., 1993. 7 апр. С. 9.

83 Документ ООН. S/25659.

84 Радио Ватикана о боснийских мусульманах // ИТАР-ТАСС. Серия «СЕ». М., 1993. 14 мая. С. 12.

85 Kova?evi? S., Daji? P. Hronologija jugoslovenske krize 1942–1993. S. 213.

86 Nukleus manevarske vojske //Javnost. Sarajevo, 1994. 24 dec. № 193. S. 17.

87 Bulatovi? Lj. General Mladi?. Beograd, 1996. S. 210.

88 Изетбегович А. Интервью газете «Монд» // ИТАР-ТАСС. Серия «СЕ». М., 1993. 21 июня. С. 18–19.

89 Риян Л. Босния: «Мультиэтнический» миф. С. 54–58.

90 Документ ООН. S/26260. С. 2.

91 То же. S/26342.

92 Фадеев Е. А мира в Боснии все нет // Правда. 1994. 27 мая. С. 3.

93 CPHA. Сараjево, 1994.16 апр.

94 CPHA. Сараjево, 1994.16 Maj.

95 Документ СООНО.

96 Ustav Federacije Bosne i Hercegovine // Ljilijan. Sarajevo; Ljubljana, 1994. 30 mart. S. 20.

97 БухаА. HHTepBjy…//Javnost. Сараjево; Београд. 1994. 2 септ. № 182. C. 11–13.

98 Ракик Ж. Окончани преговори у Бечу // Политика. Београд, 1994.12 Maj. С. 1, 7.

99 СРНА. Сараjево, 1994.1 окт.

100 Документ СООНО.

101 СРНА. Сараjево, 1994.16 jyH.

102 То же. 18 Maj.

103 То же. 17 апр.

104 Roso A. Intervju…// Posavski glasnik. Ora?je, 1994.14 srpanj. S. 4.

105 CPHA. Сараjево, 1994.14 anp.

106 Ni?ki udarci Federaciji BiH // Slobodna Dalmacija. Split, 1994.11 travanj. S. 40.

107 КљуићC. Турман неће испунити вашингтонски договор // Политика. Београд, 1994. 14 апр. С. 4.

108 Ratku?i? E. Ho?emo u Stolac, ne?emo u Evropu // Ljilijan. Sarajevo; Ljubljana, 1994.17 avg. S. 17.

109 Документ СООНО.

110 Hod?i? ?. Izetbegovi? je izjavio: Armija BiH spr?it ?e i Herceg-Bosnu! // Zapadna Bosna. Zagreb, 1994. 26 kolovoz. S. 6.

111 CPHA. Сараjево, 1994. 4 септ.

112 Кордић Д. Зашто Изетбеговић у LbyjopKy Huje споменуо федерацију //Там же. 1994. 3 окт. С. 7.

113 СРНА. Сараjево, 1994. 22 септ.

114 Globusuvo istradivanje // Globus. Zagreb, 1994. 23 rujan. S. 8.

115 CPHA. Сараjево, 1994. 25 септ.

116 Resulovi? I.100 dana Federacije // Sarajevo TIMES. Sarajevo, 1994. Sept./Rujan. N 2. S. 4.

117 From Akashi to Annan, 31 May, 1994. // Документ СООНО. Рукопись.

118 Oven D. Balkanska odiseja. S. 304.

119 Memorandum of understanding on the temporary arrangments for the town of Gorazde. 19 April 1994. Документ СООНО. Рукопись.

120 Документ OOH.S/1994/465.

121 Сысоев Г. Мусульмане провоцируют сербов в Боснии, надеясь поставить их под удар НАТО // Известия. М., 1994. 6 мая. С. 3.

122 Иванов И. Мусульманские войска вновь напали на боснийских сербов в демилитаризованной зоне на Игмане // ИТАР-ТАСС. Серия «СЕ». М., 1993. 26 окт. С. 8.

123 Цит. по: Рейтер о положении в Боснии // ИТАР-ТАСС. Серия «СЕ». М., 1994.21 окт. С. 8.

124 Bulatovi? Lj. General Mladi?. S. 209.

125 Кондрашов А. Что стоит за эскалацией боевых действий в Боснии? // ИТАР-ТАСС. Серия «СЕ». М., 1994. 8 нов. С. 5.

126 СРНА. Сараjево, 1994. 6 нов.

127 Izetbegovi? A. Govori, pisma, intervju’ 95. S. 36–40.

128 Ibid. S. 35, 42, 50

129 Иванов И. Оппозиционные партии Сербской Республики потребовали проведения парламентских выборов // ИТАР-ТАСС. Серия «СЕ». М., 1995.13 февр. С. 6.

130 Milutinovi? M. Vojska Republike Srpske izmedu politike i rata. Sremska Mitrovica, 1997. S. 173,198.

131 Документ ООН. S/1995/444. C. 12,14.

132 CPHA. Сараjево, 1995. 22 март.

133 Bilten vesti. Moskva, 1995. 21 jun. S. 5.

134 «Монд» о «Боснийской» армии // ИТАР-ТАСС. Вести Европы. М., 1994. 29 июня. С. 3–5.

135 Документ ООН. S/1995/444. С. 4

136 Сегодня Сребреница стала синонимом геноцида мусульманского населения, якобы совершенного сербскими военными около села Пилица в июле 1995 г. Манипуляция числом жертв началась еще тогда, в 1995 г., и в СМИ то и дело появлялись цифры от 8 до 27 тыс. убитых мусульман. При этом о числе жертв всегда говорилось как о предположительных цифрах, поскольку прямых доказательств не было. И никто не проводил глубокое исследование этой трагедии. Мусульманскую версию жертв никто не старается проверить, все принимают ее как аксиому. Однако данные о числе жертв не подтверждаются фактами, картина случившегося в июле 1995 г. остается неясной, сведения – противоречивыми, а многие обвинения – надуманными. Двигаясь в сторону города, сербская армия прошла через 43 мусульманских села, и в них не было совершено ни одного убийства. Международная группа ученых провела и опубликовала ряд новых исследований – анализ судебно-медицинских заключений экспертов Гаагского Трибунала, демографический анализ населения Сребреницы, проверила списки захоронения мусульман на территории мемориального центра в Сребренице, проанализировала признательные показания единственного свидетеля, участвовавшего в расстреле, по его словам, 1200 человек. Ученые разных стран – юристы, историки, патологоанатомы, демографы и исследователи других специальностей анализируют существующие данные, выявляют противоречия в официальной версии, применяют новую методику исследований числа жертв, все события ставят в исторический контекст, открывают новые аспекты событий, меняющие общую картину случившегося. Еще живы свидетели и участники тех событий, начали говорить голландские миротворцы, существуют неопубликованные дневники участников-мусульман, появляются исследования ученых, в том числе и на Западе. Это позволяет по иному трактовать проблему Сребреницы, начать пересмотр официальной версии. Выводы ученых единодушны: речь идет о подтасовке данных и использовании случая Сребреницы в политических целях. См.: Деятельность Международного трибунала по бывшей Югославии: содержание, результаты, эффективность. Материалы Международной научной конференции (МОСКВА, 22–23 апреля 2009 г.). М.: Институт славяноведения (в 2010 г. работа подготовлена к печати).

137 Документ ООН. S/1995/444. С. 4.

138 Genocid against the Serbian population in the municipalities of Mrkonic Grad, Ribnik and Sipovo in September and October 1995. Belgrade, 1996. 57 s. Рукопись.

139 С.И. Привремени биланс рата // НИН: Нед. информ. нов. Београд, 1995. 15 дец. № 2346. С. 19.

140 Документы ООН. А/50/790; S/1995/999. С. 7.

141 То же. S/1995/999. С. 54.

142 Деятельность Организации Объединенных Наций по поддержанию мира. М., 1997. С. 69–71.