Глава 1 Отделение Словении

Словения была самой высокоразвитой в экономическом отношении республикой СФРЮ, на ее долю приходилось более 17 % производимого в стране общественного продукта, 19 % промышленного и 7 % сельскохозяйственного производства. Здесь производилось около 30 % всех югославских грузовиков, 50 % автобусов, почти 30 % холодильников, свыше 40 % телевизоров. Однако экономический кризис, охвативший страну, имел серьезные последствия и для Словении: около 800 предприятий находились на грани финансового краха, росло число безработных, ощущалась нехватка валютных средств, падал уровень жизни¹.

Кризис всех ветвей власти, общее состояние федеральных органов, близкое к полному параличу, сделали возможным быстрое осуществление давней идеи Словении об отделении от СФРЮ. Представители Словении проявляли самостоятельность во всех структурах – в СКЮ, Президиуме СФРЮ, Союзной Скупщине, правительстве, руководстве ЮНА. Лидеры Словении стремились сплотить народ вокруг идеи независимости республики. Подчеркивалось, что Словения всегда боролась за свою самобытность – и против Австро-Венгерской монархии, и против наполеоновских полчищ. Отмечалось, что в королевской Югославии Словения не чувствовала себя по-настоящему свободной, а при Тито пребывала «под властью Белграда», «висела на конце телефонного провода, идущего из ЦК СКЮ»². Лидеров Словении раздражало постоянное вмешательство федерального Центра, отождествлявшегося с Сербией, в республиканские дела, сербская позиция казалось им преисполненной великодержавными амбициями. Отношения осложнились после сербского бойкота словенских товаров в конце 1989 г. в ответ на запрет проведения в Любляне митинга сербов из Косова.

Словения в течение 1990 г. и в первой половине 1991 г. осуществила ряд акций, направленных на достижение большей самостоятельности – потребовала, чтобы словенские солдаты отбывали срок службы только в Словении, а частями, расположенными в Словении, командовали офицеры-словенцы; 8 марта 1990 г. из названия республики было изъято слово «социалистическая»; в июле того же года скупщина приняла решение о переподчинении отрядов территориальной обороны словенскому правительству; 2 июля 1990 г. парламент проголосовал за Декларацию о независимости.

Как отмечал в дневнике Б. Йович, еще в августе 1990 г. он предлагал разработать закон об отделении республик, но словенцы никак не реагировали на предложение Президиума СФРЮ. Б. Йович полагал, что «они твердо решили идти до конца даже ценой инцидента, столкновения и войны» и даже обсуждали этот вопрос в республиканском парламенте, разрабатывали «все варианты столкновения вплоть до ввоза оружия из-за границы и вооруженного отпора»³.

В октябре 1990 г. скупщина Словении объявила, что на территории республики не имеют законной силы 27 союзных законов, а впредь ни один закон без ее одобрения применяться в республике не будет. Выступая в парламенте, председатель правительства Словении А. Петерле, отметил, что «республика вступила в ключевую и самую сложную фазу борьбы за самостоятельность», и подчеркнул необходимость «принять целый свод законов, которые необходимы самостоятельному, суверенному, независимому государству»⁴. Речь шла: а) о достижении как можно большей самостоятельности в сфере экономической деятельности, о создании своей кредитно-денежной и банковской системы, проведении самостоятельной налоговой политики, б) о переводе в ведение республиканских органов большинства вопросов, связанных с функционированием систем территориальной и народной обороны, в) о реализации комплекса мер, обеспечивающих полную самостоятельность в проведении внешней политики. Все это говорило об имеющемся четком плане. Реализуя этот план, Словения в одностороннем порядке сократила взносы в федеральный бюджет, отказалась выполнять Закон о фонде для слаборазвитых республик и ряд других законов.

С конца 1990 г. события развивались стремительно – республика готовила правовую базу, которая бы позволила ставить вопрос об отделении. 23 декабря 1990 г. в Словении был проведен плебисцит, на котором 88,5 % населения высказались за отделение от Югославии. Через несколько дней председатель Скупщины Ф. Бучар на совместном заседании палат официально провозгласил Словению самостоятельным государством. А 31 января 1991 г. была принята Декларация об отделении. 20 февраля 1991 г. Словения приняла поправку к Конституции, согласно которой республика становилась самостоятельным государством.

Словения настойчиво стремилась и к внешнеполитической независимости. В беседе с корреспондентом ТАСС Ю. Корниловым секретарь по иностранным делам Словении Д. Рупел отметил, что в республике уже реализуется план самостоятельного выхода на международную арену. В декабре 1990 г. в Союзный секретариат по иностранным делам (ССИД) было направлено официальное послание о необходимости усиления влияния республик на принятие внешнеполитических решений. В нем отмечалось также, что союзное руководство должно «рассматривать словенцев – сотрудников ССИД как официальных представителей словенской внешней политики и словенских национальных интересов»⁵. Д. Рупел убеждал, что «процесс международного признания Словении уже начался, и… будет продолжаться нарастающими темпами. Словения уже сегодня имеет своих официальных представителей в Будапеште, Вене, Риме. В Вашингтоне наши интересы представляет открытое в октябре 1990 г. Бюро по внешнеполитическим, экономическим и культурным связям Словении и США, в Москве аналогичные функции возложены на директора московского представительства нашей крупнейшей торгово-промышленной фирмы „Словениялес“, который вправе, когда это требуется, выступать от имени правительства республики»⁶.

Рассматривая различные варианты развития событий на пути к приобретению независимости, руководство Словении не отрицало и возможности военных действий. Во всяком случае, министр обороны Хорватии М. Шпегель пишет в предисловии к книге словенского министра обороны Я. Янши, что контакты между министрами обороны Хорватии и Словении были частыми, что они «вместе готовили оборону республик… вместе анализировали опасность, которая может нам грозить»⁷. Между Хорватией и Словенией был даже подписан «договор о совместной подготовке к обороне». Менее известно, пишет М. Шпегель, что «я разрабатывал план совместной обороны Словении,

Хорватии и БиГ» в марте-апреле 1991 г.⁸ У военных министров двух республик были и одинаковые оценки югославской армии: они полагали, что ЮНА слаба и неспособна помешать республикам добиться самостоятельности.

Министр обороны Словении Я. Янша описывает, как из республиканской территориальной обороны создавались республиканские вооруженные силы. Подготовка к этому началась еще в 1990 г., когда скупщина Словении приняла конституционные поправки, согласно которым территориальная оборона (ТО) в чрезвычайных обстоятельствах («в случае внутренних столкновений в Югославии») переходит в подчинение Президиума Республики. Во главе ТО были поставлены новые люди, осенью 1990 г. началась ее реорганизация. Надо было решить проблему с материальным оснащением ТО, вооружением. В сентябре 1990 г. Словения не послала в ЮНА новобранцев и не перечислила в бюджет налог на армию. Эти 300 млн динаров пошли на закупку оружия⁹. Затем были разработаны оперативные планы «на случай агрессии ЮНА». Реорганизации подверглись и служба республиканской безопасности, и милиция. В ЮНА среди высших офицеров были люди, информировавшие Словению обо всех самых важных решениях военного руководства.

Министр обороны Словении разработал «Возможные варианты отделения с военной точки зрения». Этот прогноз состоял в следующем:

«I вариант. Отделение по договору.

II вариант. Попытка насильственным путем помешать отделению:

вариант II.1. (простой вариант);

вариант II.2. (грубый вариант).

III вариант. Преимущественно одностороннее отделение: вариант

III.1. Оперативная подготовленность;

вариант III.2. Частичная мобилизация и пассивная помощь;

вариант III.3. Общая мобилизация и активная помощь;

вариант Ш.4. Комбинированный вариант.

После осуществления вариантов III.1, III.2, III.3 федерация отвечает употреблением силы»¹⁰.

Первый вариант, который предполагал мирное отделение в течение трех лет, был зачитан журналистам 20 мая, когда уже была закончена подготовка к одностороннему отделению. Поэтому ни в руководстве Словении, ни в руководстве Югославии он серьезно не обсуждался. Второй вариант предусматривал возможность опережающих действий ЮНА и ответных акций словенских властей. Третий вариант предполагал, что Словения сама определит день отделения, начнет активно брать власть в свои руки, а федерация на это ответит силой. Судя по документу, министр точно знал, что наиболее вероятным является третий вариант, поэтому расписал его по часам и минутам. План в деталях обсуждался на совещаниях разного уровня. Я. Янша пишет, что на практике пришлось применить комбинацию нескольких вариантов.

Таким образом, серьезная подготовка к отделению и возможному столкновению с армией Югославии шла полным ходом именно тогда, когда политическое руководство республики вело переговоры о будущем Югославии, предлагала конфедеративные варианты устройства содружества. На самом деле, ничто уже не могло удержать Словению от решительного шага – отделения от СФРЮ. Единственным гипотетическим препятствием была лишь возможная отрицательная реакция Запада. Поэтому военное и политическое руководство Словении в феврале 1991 г. активно занималось внешнеполитической деятельностью по «прощупыванию» позиций отдельных стран и международных организаций, включая НАТО. Как отмечает Я. Янша, весной 1991 г. отделение Словении не поддерживали ни Америка, ни НАТО, ни ЕС. Однако, Германия и Австрия готовы были признать самостоятельность Словении и Хорватии. Поддерживал Словению и Ватикан. Именно он предупредил С. Месича, что в день провозглашения независимости Словения будет оккупирована ЮНА¹¹.

В этот день, 25 июня 1991 г., словенское руководство в соответствии с планом взяло под свой контроль границы республики и воздушное пространство, таможенные пункты, порты. Причем, эта акция произошла очень быстро (пока депутаты еще пили шампанское в здании Скупщины после торжественной церемонии провозглашения независимости) и рассматривалась как акт «передачи власти». На пограничных переходах с Италией, Австрией и Венгрией вся югославская атрибутика была заменена словенской. В ответ союзный парламент признал акт отделения односторонним и осудил его. 26 июня, как вспоминал один из помощников премьер-министра Югославии, у А. Марковича состоялся телефонный разговор со словенским коллегой Петерле. А. Маркович убеждал его в том, что Словения совершила агрессию против Югославии, которая является международно признанным субъектом, «а вы с помощью полиции и армии заняли таможни… Вы должны уйти, оставить объекты»¹². Они договорились о встрече в Белграде 27 июня. Но встреча не состоялась – словенский президент М. Кучан уже разослал руководителям государств и генеральному секретарю ООН телеграммы, в которых сообщал о провозглашении скупщиной Словении независимости и суверенитета.

В соответствии с решениями союзного правительства ЮНА получила приказ вернуть под свой контроль объекты, через которые осуществлялась международная связь, включая 35 контрольных пограничных переходов, аэродром Брник, порт Копер¹³. Для этих целей выделялось 1990 военнослужащих, из которых 400 служащих внутренних дел и 270 таможенников. Этим подразделениям ставилась задача строго ограниченного характера. Военные писали позже, что солдаты шли без достаточного количества патронов и без организации обеспечения безопасности колонны в пути следования и на границе. «За все послевоенное время ни одно подразделение не отправлялось таким образом подготовленным даже на учения», – писал М. Секулич¹⁴.

Руководство Словении было поставлено в известность о действиях армии, и союзное правительство просило о содействии. Однако, получив утром 26 июня решение союзного правительства, руководство Словении посчитало его «официальным объявлением войны»¹⁵. Президент Словении М. Кучан срочно послал письма руководителям входивших в федерацию республик – А. Изетбеговичу, М. Булатовичу, С. Милошевичу, К. Глигорову и Ф. Туджману: «Это акт агрессии и попытка длительной оккупации независимой Республики Словении»¹⁶.

В Хорватии военную операцию несколько обтекаемо назвали «внутренней агрессией доминирующей страны против вассальной территории»¹⁷. В то же время президент Хорватии полностью поддержал М. Кучана в его оценке действий ЮНА¹⁸. Следует подчеркнуть, что Хорватия стремилась синхронизировать процесс своего отделения со Словенией, и даже основные даты объявления независимости в этих республиках совпадали. Но когда Словения ждала военной и материальной помощи от Хорватии во время столкновений с ЮНА, она ее не получила. Министр обороны Словении Я. Янша писал в те недели о «близорукости хорватов». Он тщетно добивался от Загреба солидарных действий со Словенией, указывая, что следующей жертвой ЮНА станет Хорватия, независимо от того, кто выйдет победителем из войны в Словении. Однако, «хотя Хорватия и координировала все предпринимаемые ею шаги по отделению со Словенией, но действовала так, будто в соседней республике не ведется никаких военных действий»¹⁹. Ф. Туджман даже не пообещал М. Кучану, что постарается не пропустить войска ЮНА через свою территорию²⁰. На словах Загреб поощрял сопротивление Словении, однако на заседании Президиума СФРЮ 15 июля единственным выступившим против вывода ЮНА из Словении был представитель Хорватии С. Месич. Хорватия опасалась, что в случае вывода войск из соседней республики они будут использованы в Хорватии для защиты сербов Краины.

В девять часов утра 27 июня 1991 г. подразделения ЮНА начали движение самым коротким маршрутом в сторону словенской границы. Чтобы успокоить мирное население, из самолетов разбрасывались листовки, в которых объяснялись цели движения войск – «взять под свой контроль государственные границы», так как под угрозой находится территориальная целостность Югославии²¹. ЮНА в Словении уже ждали. Еще накануне Я. Дрновшек сообщал С. Месичу, что «население готово к обороне своей независимости»²². Руководство Словении мобилизовало 35 тыс. добровольцев и резервистов территориальной обороны, отдало приказ строить на дорогах баррикады и препятствовать продвижению армии. Так и произошло. На регулярную армию начались нападения. Первое столкновение произошло у Орможа. Неожиданно военные столкнулись с ситуацией, когда все словенцы отнеслись к ним как к оккупантам.

Полковник Берислав Попов, 27 июня получивший задание двигаться в направлении Вараждин – Ормож – Горня-Радгона – государственная граница, вспоминает, что на границе со Словенией на мосту была возведена баррикада из строительных блоков. Пришлось вести переговоры со словенцами, которые не хотели разбирать завалы. Более того, они начали стрелять. Б. Попов приказал открыть ответный огонь, а затем был вынужден искать обходной путь. Никто из военных не знал, что в Словении началась война. Когда под утро колонна оказалась около села Вержай, их встретила «живая стена» из жителей села, которые не хотели пропускать армию. Были там и женщины, и дети, и старики. Выстрелы в воздух разогнали толпу, и колонна двинулась дальше, неоднократно попадая в засады, под перекрестный огонь. Танки отвечали выстрелами. То тут, то там завязывался настоящий бой. Словенцы особенно упорно защищали подходы к границе. Привлекалось и мирное население, которое бросало бутылки с зажигательной смесью. К 04.00 28 июня три отряда 32 механизированной бригады встали на границе. Они понесли большие потери – пятеро погибли, семнадцать ранено, пятеро попали в плен, уничтожено 22 единицы военной техники²³.

28 июня в 15.00 Югославская народная армия установила контроль над всеми пограничными пунктами, выполнив поставленную задачу. До 21.00 происходили столкновения, перестрелка, в ходе которых словенцы пытались отбить посты. В 21.00 договорились о прекращении огня. Но продолжались блокада казарм, нападения на караулы и военные объекты, провокации, аресты и нападения на югославских военных и членов их семей.

По оценке Словении, «эта война не является гражданской, то есть войной между отдельными слоями одного и того же народа. Это война между двумя народами при явных экспансионистских посягательствах на историческую территорию одного из заинтересованных государств… Речь идет не о борьбе за власть в рядах партии, а о подлинном конфликте между демократическим выбором, ориентированным на Европу, и устаревшей моделью, которая вела к войне», – говорил М. Кучан в интервью одной из западных газет²⁴. Так начала складываться концепция агрессора в югославском конфликте, виновного за развязывание военных действий. Словенский историк Й. Пирьевец называет события в Словении попыткой «блицкрига» ЮНА, приостановленного «неожиданным успехом яншевых чет»²⁵.

В руководстве Сербии тем временем размышляли о дальнейших действиях. Положение в стране оценивалось как трагичное. Б. Йович и С. Милошевич все больше склонялись к мысли, что единство Югославии отстоять не удастся. На закрытом заседании Совета по защите конституционного порядка 30 июня Б. Йович сказал, что, исходя из реальной ситуации, Словению следует «исключить» из Югославии и сосредоточиться на защите «будущей границы», то есть территорий в Хорватии, населенных сербами. Он назвал это «объявлением новой политики»²⁶.

Как вспоминали словенские журналисты, 2 июля был очень напряженный день. И. Бовчар назвал его даже «решающим днем»²⁷. Все ожидали эскалации военных действий, «третьего наступления» Югославской народной армии, нападения с воздуха. Вернувшись из Австрии, М. Кучан сообщил, что переговоры с министром иностранных дел Германии Г.-Д. Геншером прошли успешно. Геншер настаивал на прекращении огня, и руководство Словении начало переговоры с «представителями Югославии» хорватом С. Месичем и македонцем В. Тупурковски²⁸. В это время в Белграде около здания скупщины собрались солдатские матери и потребовали остановить войну в Словении и вернуть их детей домой. Напряжение спало только к ночи. 3 июля было заключено перемирие. 4 июля Президиум СФРЮ принял решение о возвращении к состоянию до 27 июня, потребовал деблокады казарм, возвращения всех пленных, прекращения стрельбы.

Словения приложила массу усилий для интернационализации конфликта. И ей это удалось. 5 июля была отчетливо выражена позиция Германии. Выступая по радио, Геншер заявил, что в случае нарушения условий прекращения огня со стороны ЮНА необходимо будет поставить вопрос о признании Европейским сообществом независимости Словении и Хорватии. При этом он подчеркнул, что следует принять на специальной встрече министров иностранных дел в Гааге решение о введении эмбарго на поставки оружия в Югославию, заморозить с этой страной сотрудничество в области финансов²⁹. Для прояснения обстановки и урегулирования конфликта в страну были посланы представители Европейского сообщества.

7 июля 1991 г. на острове Бриони они беседовали с членами Президиума СФРЮ во главе с С. Месичем, а также премьер-министром А. Марковичем, руководителями всех республик, кроме главы Сербии, не приглашенного на встречу. Сербию представлял Б. Йович. В ходе многочасовых переговоров представители Евросообщества неоднократно высказывали мысль о возможности отделения тех республик, которые хотят выйти из состава федерации. Было достигнуто соглашение и принята Декларация о мирном разрешении югославского кризиса. В Декларации еще признавалось единство СФРЮ и предлагалось начать 1 августа переговоры между словенской стороной и представителями СФРЮ. Тем самым Словения становилась субъектом переговорного процесса и за ней закреплялось право ставить вопрос об отделении. Контроль над словенской границей переходил к Словении, а над аэродромом – к союзным диспетчерам. Словения должна была деблокировать казармы, выпустить пленных и заложников, а также отвести все свои отряды. При этом Словения и Хорватия на три месяца откладывали реализацию Деклараций о независимости. Сразу после договоренностей ЮНА вернулась в казармы.

Печальным итогом этой «десятидневной войны», по данным югославских военных, было: у ЮНА 44 убитых, 184 раненых, у Словении – 3 убитых, 66 раненых³⁰. Словения опубликовала следующие данные: правительственные войска потеряли 39 человек убитыми и 163 ранеными, четыре милиционера погибли и 22 ранены, Словения потеряла четырех военных из отрядов ТО и пять гражданских лиц, ранено было 89 военных из ТО, 38 гражданских лиц³¹. Посол США в Югославии У. Циммерман приводит другие данные: Словения потеряла девять, а ЮНА – 37 человек³². Посол вспоминал свой разговор с Я. Яншей, который признавался, с каким наслаждением он осуществлял задуманную операцию, считая ее мщением армии. Он говорил: «Все произошло фантастично!». И добавлял: «ЮНА сама обучила наши силы территориальной обороны. Каждый год из Белграда присылали своих самых лучших инструкторов. Они точно знали, на что мы способны. Попасть в западню, о которой не только знали, но и сами способствовали ее установке – это верх высокомерия и безответственности»³³. Если ЮНА панически боялась Запада, пишет У. Циммерман, то словенцы с распростертыми объятиями встретили западных журналистов. Словенцы «им пересказывали эпическую борьбу своей маленькой республики против югославского колосса. Это был пример успешного использования пропаганды в истории Югославии»³⁴.

Разработанный Генштабом план вывода войск из Словении был осуществлен 29 июля 1991 г. Республику покинули все войска и техника.

Сравнивая события в Словении с последующими войнами в Хорватии и Боснии и Герцеговине, многие полагают, что Любляна неожиданно легко достигла своей независимости. Но тогда словенцам казалось, что они победили в трудной борьбе: первый опыт столкновения с государственной машиной требовал огромных усилий и специальной подготовки. А. Зулфикарпашич пишет, что Словения «удивила Югославскую армию и всю политическую структуру своей организованностью и подготовленностью к выходу из Югославии, а также своими связями с Европой». Армия тогда «еще боялась открыто выступать как орудие Сербии и как убийца народа». Поэтому Словения «не шла на полную конфронтацию с армией, давая ей возможность уйти, вывезти оружие, сохранить лицо, не быть до конца униженной»³⁵.

Подразделения ЮНА, вышедшие из казарм, не собирались вести войну или выступать в роли оккупантов. Армия, воспитанная на идеях отражения внешней опасности, не готова была воевать со своим народом. Целью акции было показать недопустимость одностороннего решения об отделении, отреагировать на «самоволие» словенцев и предупредить остальных о невозможности повторения словенского варианта.

Для Словении война стала катализатором ускорения ее международного признания. В начале июля Г.-Д. Геншер пообещал М. Кучану, что, независимо от исхода войны, Словения будет признана мировым сообществом, а в разговоре с С. Месичем немецкий министр уверенно заявил, что предпримет все необходимые шаги для признания Словении и Хорватии. «Геншер, – признает С. Месич, – действовал исключительно динамично», ему удалось проинформировать Англию, Евросообщество, Австрию и убедить их в «агрессии» ЮНА и необходимости признать независимость Словении и Хорватии³⁶. События в Словении имели кроме всего прочего еще одно важное последствие – именно после них начинается деморализация армии, распад ЮНА по национальному признаку, отъезд офицеров и солдат в свои республики³⁷.

Примечания

1 Корнилов Ю. Словения: На пути выхода из федерации? // ТАСС: БПИ. М., 1991. 4 марта. С. 16.

2 Там же. С. 14.

3 Jовић Б. Последњи дани COPJ: Изводи из дневника. Београд, 1995. С. 174.

4 Корнилов Ю. Указ. соч. С. 10.

5 Там же. С. 13.

6 Там же.

7 Jan?a J. Pomaci: Nastajanje i obrana slovenske dr?ave. Zagreb, 1993. S. III.

8 Ibid.

9 Ibid. S. 66.

10 Ibid. S. 91.

11 Mesi? S. Kako je sru?ena Jugoslavija: politi?ki memoari. Zagreb, 1994. S. 49.

12 Tasi? P. Kako sam branio Antu Markovi?a. Skopje, 1993. S. 114

13 Согласно данным В. Кадиевича, единицы ЮНА за 48 часов заняли 133 из 137 объектов на границе, см.: Кадиjевич В. Моjе виђење распада. Београд, 1993. С. 117.

14 Sekuli? M. Jugoslaviju niko nije branio a vrhovna komanda je izdala. Beograd, 1997. S. 123.

15 Jan?a J. Op. cit. S. 133.

16 Mesi? S. Op. cit. S. 49–50, сноска.

17 Ogorec M. Hrvatski domovinski rat 1991–1993. Opatija, 1994. S. 22.

18 Mesi? S. Op. cit. S. 50, сноска.

19 Oschlies W. Ex-Yugoslawien’95. Politisch – Portrats der sechs Nachfolgesaaten. Koln, 1995. S. 5.

20 Jan?a J. Op. cit. S. 133.

21 Joeuk Б. Указ. соч. C. 49.

22 Там же. C. 48.

23 Попов Б. Започео сам рат // НИН. Београд, 1996. 23 фебр. № 2356. С. 52–53.

24 Кучан М. Интервью газете «Круаэвенман» // ТАСС: Серия СЕ. М., 1991. 9 окт. С. 7.

25 Pirjevec J. Jugoslavija 1918–1992. Корег, 1995. S. 426.

26 Jовић Б. Указ. соч. С. 344; SilberL., Liti A. Smrt Jugoslavije / Prevod sa engl. Beograd, 1996. S. 181.

27 Slivnik D. Sto osamosvojitvenih dni. Ljubljana, 1991. S. 178.

28 Ibid. S. 183.

29 Вострухов E. Словении предъявлен ультиматум // Известия. M., 1991. 5 июля. C. 1.

30 Istina o oru?enom sukobu u Sloveniji. Beograd, 1991. S. 87

31 Vojna za Slovenijo. Ljubljana, 1991. S. 129.

32 Zimmerman W. Izvori jedne katastrofe / Prevod sa engl. Zagreb, 1996. S. 174.

33 Ibid.

34 Ibid. S. 175.

35 Zuljikarpa?i?A., Gotovac V, Tripalo M., Banac I. Okovana Bosna. Zurich, 1995. S. 84.

36 Mesi? S. Op. cit. S. 74–76.

37 Кадиjевич В. Указ. соч. C. 118.