2.6. Направления и подходы в политической науке XX—XXI веков

Современная политология бурно развивалась как в Западной Европе, так и в Америке. В начале ХХ в. именно в Америке политология окончательно отделилась от социологии, как в свое время в Европе она отделилась от философии. Свидетельством окончательного обретения политологией статуса самостоятельной науки стало образование в 1903 г. Американской ассоциации политических наук.

Обретение политологией самостоятельного научного статуса связано с распространением заимствованного у психологии поведенческого, бихевиористского (от англ. behaviorism — поведение), подхода. В качестве объекта исследования бихевиоризм рассматривает поведение индивидов в различных ситуациях, в политике, например, при проведении выборов в условиях конкуренции разных партий, принятии политических решений, управлении отдельными структурами политической системы и т.п. Исследование направляется на поиск и измерение эмпирической информации с помощью непосредственных наблюдений, анкетирования, интервьюирования, анализа документов.

Самыми значительными представителями политического бихевиоризма были американские ученые Ч. Мерриам и Г. Лассуэл. Сторонники этого подхода исходили из следующих принципов:

(1) основным объектом изучения в политологии должны быть действия, формы поведения людей, направленные на достижение своих политических целей;

(2) главную научную ценность имеют факты, приобретенные при изучении политического поведения как социальных групп, так и индивидов. При этом особое значение имеет учет индивидуальных психологических факторов и характеристик;

(3) к исследованию политики следует применять методы других наук, таких как психология, математика, статистические данные, анкетные опросы.

Один из создателей современной политической науки — Чарльз Мерриам (1874—1953), возглавлявший отделение политической науки в Чикагском университете, выводил формальные структуры политических отношений из «естественной сущности» человека. В качестве исходного основания анализа политики в бихевиоризме выступает «политическое поведение» человека, обусловленное побуждающими мотивами. В связи с этим задача политической теории состоит в том, чтобы объяснить явления политической жизни исходя из закономерностей естественного жизненного поведения людей.

Несмотря на все многообразие мотивов и импульсов, определяющих поведение индивида, в основе политической реальности лежит индивидуальная воля человека, индивидуальные человеческие страсти, в особенности жажда власти и применения силы. Задачу политической науки Мерриам свел к описанию наблюдаемого поведения, политического взаимодействия.

Ученик и последователь Мерриама Гарольд Лассуэл (1902—1978), стремясь оживить, очеловечить политическую науку, поставил в центр своих исследований личность политического субъекта. В своей работе «Психопатология политики» (1930) он исходил из идеи Зигмунда Фрейда о том, что причины политических и социальных явлений коренятся в индивидуальной психике, причем в наиболее древних ее пластах — в бессознательном. Лассуэл утверждал, например, что истинные причины политических действий по своей природе именно бессознательные и, более того, сексуальные. В своей работе Лассуэл использует метод психобиографии, чтобы найти тот опыт развития личности, который определяет ее зрелые политические черты и интересы. Политика рассматривалась им как компенсация детских обид, ущемленного самолюбия, страхов, конфликтов, зависти, ревности, которые и становятся со временем определяющими для последующего поведения политического субъекта. Он полагал, что стремление к политической деятельности определяется особенностями психики личности. Лассуэл вводил понятие «искатель власти», под которым понимался такой психотип человека, который посвящал всю свою жизнь стремлению к захвату и использованию власти. Страстное желание власти рождается еще в детских конфликтах и проносится таким человеком через всю его жизнь.

Ч. Мерриам

Г. Лассуэл

Фашистская идеология и ее интерпретации. Без учета психологической составляющей нельзя дать глубокий анализ и одного из влиятельных направлений в политической жизни XX в. — фашистской идеологии, с распространением которой связаны наиболее трагические страницы политической истории XX в. Анализу природы и причин появления этого общественно-политического течения современная политология уделяет большое внимание. Однако единого взгляда на эту проблему до сих пор не выработано. Между тем актуальность темы сохраняется, поскольку рецидивы этой идеологии в некоторых странах не изжиты до сих пор и время от времени заявляют о себе вновь и вновь в различных проявлениях, в том числе и в форме неофашизма.

Термин «фашизм» в переводе с итальянского означает «связка для боя». Термин был заимствован итальянскими националистами у крайних революционеров, действовавших в Сицилии в конце XIX в. Фашистским впервые назвало себя общенациональное собрание сторонников Бенито Муссолини 23 марта 1919 г.

В политическом лексиконе термином «фашизм» стали обозначать самые различные социальные явления — политические режимы и движения, коллективные и индивидуальные действия, образы мышления.

Существует множество интерпретаций природы фашизма. Но наиболее распространены три концепции. Первая из них либеральная. Она особенно широко распространена в странах Запада.

Ее иногда называют «теория нравственной болезни Европы». Наиболее подробно ее разработал итальянский философ Бенедетто Кроче (1866-1952).

Он считал, что фашизм — это стихийная, негативная реакция европейских стран на совокупность идеалов эпохи Просвещения, которые были выражены девизом «Свобода, Равенство и Братство». Таким образом, здесь фашизм представляется как некоторое «необыкновенное отклонение», отрыв от магистральной линии развития европейской цивилизации. Фашизм, таким образом, изображался как трагический инцидент, который носил лишь временный характер и не имел глубоких корней в прошлом. Западные теоретики либерализма объясняли фашизм также массовым стремлением найти какую-то равноценную замену утраченным традиционным, в том числе религиозным, идеалам. В этом отношении они указывали на сродство фашизма и коммунизма. Исследователи либерального толка считали, что ни один общественный класс специально не желал и не поддерживал фашизма.

Вторая интерпретация фашизма разрабатывается левыми, социал-демократическими, кругами. Ее сторонники делают упор на ответственности итальянской и немецкой буржуазии за приход фашистов к власти. По мнению «левых», фашизм является неизбежным результатом глубоких пороков исторического развития некоторых стран, в первую очередь Еермании и Италии. В этих странах правящий класс оказался неспособным восстановить равновесие, нарушенное быстрым промышленным ростом, политически сплотить массы и привести в действие механизмы демократизации общества. Так, не принималось эффективных мер к обузданию националистических проявлений, которые и стали мощными факторами фашистского влияния.

Третья из наиболее распространенных трактовок фашизма — марксистская. Марксисты исходили из положения, что основой фашизма являются структуры капиталистического общества, находящегося на стадии монополистической концентрации и империализма. Вместе с тем фашизм является формой реакции на движение рабочего класса и его коммунистическую идеологию.

Б. Кроче

Кроме указанных трех основных интерпретаций фашизма существуют и многие другие, находящиеся, так сказать, на периферии политической науки. Среди них и трактовки фашизма, созданные его сторонниками, которые, например, изображали фашизм в качестве спасителя человечества от марксизма и коммунизма.

Значительно больший интерес представляют критические трактовки фашизма с религиозной, социологической и психологической позиций. Так, весьма своеобразное объяснение фашизма на основе понятий психоаналитической теории предлагает австрийский психолог Вильгельм Райх (1897—1957). Он считает, что фашизм представляет собой главным образом девиантную (отклоняющуюся) и садомазохистскую, т.е. включающую применение крайней жестокости, ответную реакцию на отчуждение личности в современном обществе, на насилие со стороны власти. Он находит почву для фашистских проявлений в самой структуре человеческой психики.

По его мнению, на выбор политических ориентаций влияет психологическая структура обычного человека, которая включает в себя три «концентрических круга»:

(1) на уровне внешнего слоя психики человек проявляет такие свои позитивные качества, как сдержанность, вежливость, терпимость, сознание собственного долга, самообладание;

(2) средний слой — это та сфера, которую Фрейд определял как сферу бессознательного. Именно здесь локализованы свойственные человеку низменные побуждения, такие как жестокость, садизм, похоть, алчность, зависть. Как раз на эти импульсы и ориентируется фашизм. По мнению Райха, с этим связан тот известный факт, что влиянию фашизма в большей степени подвержены мелкие буржуа, молодежь и женщины;

(3) на уровне третьего, самого древнего, слоя психики, образующего ее «биологическое ядро», человек снова добр, полон любви, обнаруживает свои творческие возможности, в том числе и в политической сфере.

В результате поведенческих, бихевиористских исследований в политологии накопились колоссальные объемы эмпирической информации, которые стали предпосылкой разработки системного подхода к политике.

Системный подход занимает сейчас одно из ведущих мест в научном познании. Наиболее широкое применение этот подход получил при исследовании и сложных, многоотраслевых, развивающихся объектов. К ним, в частности, относятся и политические системы, организации, институты. При системном подходе объект рассматривается как множество элементов, взаимосвязь которых обусловливает целостные свойства этого множества.

Например, среди политических институтов важнейшее место принадлежит государству. При его анализе основной акцент делается на выявлении многообразных связей и отношений, имеющих место как внутри государства, так и в его взаимоотношениях с внешним окружением. Государство при системном подходе представляется как множество элементов, основным из которых является аппарат управления, состоящий, в свою очередь, из сотен элементов. В силу большого числа элементов, составляющих объекты политического характера, при системном подходе требовалось использование вычислительной техники.

Создателем системного подхода в социологии и политологии был американский социолог-теоретик Толкотт Парсонс (1902—1979). Он рассматривал политику как целостный, сложный, самоорганизующийся механизм. Сфера политики находится в непрерывном взаимодействии с окружающей средой и является одной из подсистем, которая выполняет в обществе определенные специфические функции: определяет социальные цели, распределяет имеющиеся в обществе ресурсы, принимает решения, необходимые для достижения поставленных целей.

Политическая подсистема, по Парсонсу, включает в себя три элемента — лидерство, органы власти и регламентацию, каждый из которых выполняет определенные функции. Лидерство обеспечивает занятие определенного положения, обязывающего проявлять инициативу и обеспечивать массовую поддержку для поставленных политических целей, институт регламентации способствует выработке норм и правил, создающих правовую основу для политического контроля.

Однако модель Парсонса имела некоторые недостатки. Она была ориентирована на стабильность и устойчивость политической системы, исключая все случаи ее нестабильности, конфликтов. Тем не менее теоретическая модель Парсонса оказала заметное влияние на дальнейшие исследования в области социологии и политологии.

Т. Парсонс

Системную теорию для анализа политики разработал канадский ученый Дэвид Истон (р. 1917). Созданный им образ политической системы стремится к самосохранению и выполняет функции распределения ценностей и ресурсов. Политическая система выступает, прежде всего, как инструмент для преобразования идущих от общества импульсов в политические решения. В своей главной работе «Системный анализ политической жизни» (1965) он подчеркивал, что политику следует рассматривать как систему поведения, включенную в окружающую среду, подверженную ее воздействию и обладающую способностью отвечать на эти воздействия. Обмен и взаимодействие политической системы со средой осуществляется по принципу «вход — выход». Роль «входа» заключается в воздействии среды на систему, в результате чего возникает реакция на «выходе» в виде политических решений по распределению ценностей. Ответ системы на импульсы, получаемые извне, имеет не только форму решений, но и форму действий, которые и составляют содержание экономической, экологической, социальной и других направлений политики.

Д. Истон

Политический процесс, таким образом, оказывается, по Истону, процессом переработки информации, ее перевода со «входа» на «выход». Еще одну важнейшую функцию политической системы Истон видит в обеспечении ее самосохранения, выживания. Однако механизмы осуществления этой важнейшей функции в концепции Истона не были раскрыты.

Следуя положениям Истона о «системе, погруженной в среду», американский политолог Габриэль Алмонд (1911—2002), исследовав негативную практику попыток механического переноса западных моделей в политическую жизнь развивающихся стран, глубоко исследовал те функции политической системы, которые могут обеспечить ей устойчивость и стабильность.

Среди этих функций он особо выделил политическую коммуникацию, под которой понималось как тесное взаимодействие внутри самой этой системы между образующими ее структурами, так и взаимодействие между всей этой системой в целом и окружающей ее средой, гражданами.

Любая власть нуждается в поддержке со стороны граждан, общества. Без поддержки главного элемента политической жизни — индивида — политическая система не может эффективно действовать и обеспечивать собственную жизнеспособность. Эта задача и выполняется с помощью функции политической социализации — процесса освоения индивидом политических ценностей, знаний, чувств, идеалов, помогающих ему выполнять различные политически роли. Политическая культура — явление сложное и многообразное. В одной из наиболее известных своих работ «Гражданская культура» (1963) Алмонд рассматривал политическую культуру как «разнообразные, но устойчивые, повторяющиеся интеллектуальные, эмоциональные и оценочные ориентации относительно политической системы, ее аспектов на “входе” и “выходе”, представление о себе как политическом субъекте». Исследовав политическую культуру в ряде стран Европы и Америки, он пришел к выводу, что особенно трудно сформировать устойчивые образцы политического поведения в странах, где политическая культура неоднородна, отличается взаимодействием различных субкультур.

Устойчивость политической системы зависит также от выполнения ею еще одной важной функции, которую Алмонд называет рекрутированием. Ее значимость обусловлена тем, что жизнеспособность политической системы в большой степени зависит от качества политического персонала, выполняющего различные политические роли. Поэтому отбор управленцев, особенно элиты, должен происходить целенаправленно при внимательном учете их психических качеств, общей культуры, способности привлекать и организовывать людей.

На рубеже XX—XXI вв. в развитии политологии наблюдаются две взаимосвязанных тенденции:

(1) специализация, продолжающееся отделение от других наук;

(2) усиление междисциплинарных связей, позволяющих более глубоко исследовать сложную социальную действительность.

Последняя тенденция проявляется в том, что политология продолжает заимствовать методы истории, социологии, антропологии, психологии, экологии. Это обстоятельство как раз и является одной из причин существования проблемы ограничения предмета политологии, ее самостоятельности.

Кибернетический подход. Как мы видели, в политологии активно используется современная теория систем, у истоков которой находятся биология и кибернетика.

Американский ученый Норберт Винер (1894—1964) заложил основы кибернетики исходя из представления о том, что все объекты живой и неживой природы, в том числе и социальные объекты, можно уподобить «черному ящику», который реагирует на запросы, обращенные к нему.

Создатели современной общей теории систем исходят из того, что изучаемая реальность, в том числе и политическая, обладает некоторыми свойствами, общими для всех систем. Это означает, что политическая система состоит из взаимосвязанных элементов; целое, сформированное этими элементами, нельзя свести к их сумме, поскольку это целое обладает некоторыми качествами, которых нет ни у одного из составляющих его элементов; взаимоотношения между этим целым и его элементами подчиняются правилам, которые могут быть выражены на языке логики.

Подход к политике с позиций кибернетики осуществил немецкий политолог Карл Дойч (1912—1992). В книге «Нервы управления» (1963) он рассмотрел кибернетическую модель политических систем как коммуникативную структуру. Под коммуникацией он понимал передачу смыслов с помощью различного рода символов. Это процесс, посредством которого лицо или группа лиц сообщают о своем отношении к конкретному вопросу. Коммуникации осуществляются не только с помощью печатных и электронных средств, но и посредством произведений живописи, музыки, математических символов, художественных произведений и т.д.

Дойч предложил уподоблять политическую систему системе кибернетической. Политика в данном случае представлялась как процесс управления и координации усилий людей по достижению поставленных целей. Упор при этом делался на исследование процессов информации в политике.

Модель Дойча исходит из того, что в условиях развитых коммуникаций информация является «нервами управления», деятельность которых определяет эффективность власти. Наиболее широким каналом являются средства массовой информации, печатные и электронные. Кроме них в качестве коммуникации выступают политические партии, группы давления и другие организации. Важный способ коммуникации — неформальные, личные контакты лидеров государств, партий.

Движение информации от одной части политической системы к другой, например от элиты к гражданам, зависит от зрелости самого общества.

В демократически развитых обществах политическая информация адресуется всем группам населения, ее циркуляция не сталкивается с цензурой, она функционирует на основе взаимного обмена: как от лидеров к населению, так и граждан к власти.

В тоталитарных обществах преобладают коммуникации на основе неформальных контактов политических лидеров. Неразвитость средств массовой информации, отсутствие независимой прессы обусловливают дозированный характер и объемы политической информации, полный контроль над ней со стороны государства.

К. Дойч

Групповая парадигма. Один из новых подходов к политическим исследованиям, обоснованный американскими учеными Артуром Ф. Бентли и Е.Р. Херрингом, исходит из признания того, что вся политика, в сущности, является борьбой групп. Их концепция положила начало групповой парадигме в политологии.

Под группами интересов они понимают социальные группы, сплоченные на основе общих взглядов и соединенные системой взаимоотношений. Группа придерживается общих представлений о системе распределения ценностей, которая является справедливой. Принятие тех или иных политических решений определяется борьбой тех или иных социальных групп.

Политическая реальность как раз и кроется в борьбе за власть и влияние между группами. Основное содержание политологии так или иначе сводится к изучению характера этих групп, их особенностей, структуры, порядка рекрутирования членов, характерных черт возглавляющих группы лидеров, используемых ими ресурсов, методов воздействия на общественное мнение, их взаимоотношений с политическими партиями, другими общественными организациями.

Усиливающийся в развитии политологии XX в. процесс конкретизации политических знаний привел к пристальному изучению аналитиками института политических партий. При этом основной вклад в разработку современных научных представлений о партиях внесли американские и французские политологи Габриэль Алмонд и Морис Дюверже.

Особое внимание уделялось ими правовым аспектам участия партий в избирательном процессе. В результате исследований был создан теоретико-методологический фундамент для изучения феномена многопартийности и становления партологии в качестве одного из структурных разделов политической науки.

Важную роль в этом процессе сыграла вышедшая в 1951 г. и ставшая классической книга французского ученого Мориса Дюверже «Политические партии», переведенная на многие языки, в том числе и на русский[18]. Этот наиболее влиятельный европейский специалист по политическим партиям всесторонне обосновал необходимость партий как института современной демократии, системно изложил вопросы происхождения института партий, их место и роль в современном демократическом обществе, их классификацию, проанализировал типы партийных систем, исторические условия, конкретные пути и факторы их формирования.

По общему мнению современных политологов, представителей других общественных наук, мировое сообщество с конца 1970-х годов вступило в новую стадию своего развития. Причем этот переход был выражен более ярко, чем хорошо известные в истории переломные эпохи перехода от Античности к Средневековью или от Средневековья к Новому времени.

Масштабность современного исторического перехода выявилась в следующих событиях рубежа XX—XXI вв.:

(1) в крушении биполярного мира и коммунистической модели развития;

(2) противоречивых последствиях глобализации по либеральным рецептам под эгидой США;

(3) сложных проблемах пришедшей на смену индустриализму новой социальной модели — так называемого постиндустриального, «технотронного», «информационного» общества.

В связи с этими социальными сдвигами в центре внимания политологии, других общественных наук с конца XX в. оказались такие проблемы, как глобализация, соотношение мировой и локальных цивилизаций, а также выбор между двумя основными вариантами мирового развития: вариантом универсализации и вариантом многообразия национального развития.

Время перемен придало особую актуальность выработке интеллектуальными кругами новой парадигмы общественно-политического развития.

Явно обнаружившийся во второй половине XX в. бурный технологический прогресс Запада, опередившего «социалистическое содружество», стал мощным фактором роста престижа западной либерально-демократической парадигмы. Это ускорило развенчание как коммунистической, так и националистической парадигм стран, отличавшихся повышенной ролью государственной собственности, бюрократии, номенклатуры.

За последние десятилетия значительно изменился и политический ландшафт развитых капиталистических стран. Серьезно видоизменились такие политические направления, как либерализм, консерватизм, социализм, соперничество которых в значительной мере определяло в XIX—XX вв. общественно-политический климат Западной Европы и Америки.

Так, преемник классического консерватизма — современный неоконсерватизм к издавна характерным для него ценностям — сохранению традиций, незыблемости существующей власти, религии — стал также добавлять и стремление принять плоды научно-технического прогресса, глобализма, а также идею государственного участия в поддержке минимального жизненного стандарта для малоимущих граждан. Но наряду с этим оживают, особенно в США, и фундаменталистские версии консерватизма в виде отторжения всяких социальных ориентировок развития, критического отношения к либералам, левым, «инородцам».

Модернизируется и современный либерализм — неолиберализм, который, как известно, традиционно выступает в защиту прав и свобод личности. Современные поборники либерализма по-прежнему верны таким программным установкам, как защита гражданских прав и свобод, принципов правового государства, парламентаризма и многопартийности, института частной собственности. Новым словом современного неолиберализма стали поддержка идей глобализма и критическое отношение к концепциям национального суверенитета, страстными защитниками которых были их предшественники в XIX — первой половине XX в. И зарубежная и отечественная политическая мысль ныне проявляет особый интерес к новым концепциям консерватизма и либерализма, в том числе и к их российским аналогам.

Не менее сложную эволюцию претерпел в XX в., особенно в его последней трети, и социализм. В отличие от консерватизма и либерализма теоретики социализма на протяжении многих десятилетий выступали в качестве глашатаев интересов людей труда. В качестве средства ликвидации угнетения трудящихся, условия общественного прогресса, они предлагали ликвидацию частной собственности. Социализму в его марксистской ориентации была присуща приверженность принципу пролетарского интернационализма, с которым связывалась возможность обеспечить мир между народами. Поскольку и социализм и либерализм имели некоторую общую основу в виде идеологии Просвещения, этим течениям в XIX — начале XX в. в равной мере был свойствен оптимистический взгляд на перспективы общественного прогресса.

Однако со второй половины XX в. социализм и либерализм оказались по разные стороны баррикад. Основными пунктами разногласий стали методы прогресса, роль рабочего класса в качестве самостоятельной силы социальных действий и особенно присущая социализму антикапиталистическая направленность.

Опыт двух мировых войн и «холодной войны», испытания тоталитаризмом, национализмом и фундаментализмом времен деколонизации способствовали восприятию европейским социализмом в противовес коммунистическому его варианту базовых либеральных ценностей в виде правового государства, многопартийности, гражданских свобод и предпочтения социального партнерства взамен классовой конфронтации. На этой основе на определенном этапе оказался возможным диалог между социализмом и либерализмом.

Это открыло возможность в условиях вызова со стороны коммунизма становления после Второй мировой войны различных версий социального государства в Западной Европе и в США.

Однако основные тенденции общественно-политического развития, получившие название глобализации, постиндустриализации, постмодеринизма, оказались весьма болезненными для социализма и всей левой культуры. Стал нарастать процесс отказа от опробованных ранее вариантов социально ориентированного развития, поиска новых моделей социального государства. В рамках Евросоюза стала активно оспариваться модель эффективной экономики с высоким уровнем социальной защиты, а все большее число евроатлантических политиков переходит на позиции так называемого рыночного фундаментализма.

Исследователи современной социально-политической действительности, как западные, так и отечественные, подчеркивают, что в современном спектре политических течений все меньшую роль играют традиционно сложившиеся антитезы, такие как правые и левые, капитализм и социализм, что связано с уходом в прошлое биполярной структуры мира и усложнением социальной стратификации общества. Это не исключает, однако, резко усиливающейся за последние два десятилетия социальной поляризации в постиндустриальных странах и связанных с ней острых политических дискуссий, особенно в Евросоюзе.

В ходе продолжающегося противостояния правых и левых ценностей сегодня сохраняется тем не менее явное преимущество правых сил политического спектра, прежде всего в силу переживаемого левыми силами мировоззренческого кризиса.

Еще одна из острых политических проблем, которая активно обсуждается сегодня, — тезис о наднациональном, интеграционном векторе развития в рамках Евросоюза. Принцип наднациональности ЕС активно оспаривается «евроскептиками». Особую остроту этой проблематике придает массовая иммиграция и связанные с ней вопросы гражданства. В то же время курс на мировую гегемонию, проводимый администрацией США, привел к признанию во многих странах мира национальной безопасности, независимости в качестве приоритетных ценностей, что свидетельствует о сохранении института национальных государств в качестве высокой ценности в обозримом будущем.

Таким образом, на рубеже XX—XXI вв. основные парадигмы истолкования политической действительности претерпели глубокие изменения. Тем не менее в современном мире продолжают активно конкурировать различные стратегии мирового политического развития и ставится под сомнение безальтернативность идущей по неолиберальным правилам глобализации.

Мы завершили рассмотрение вопросов данной темы. Политическая мысль XX—XXI вв. значительно обогатила политологию новым содержанием, методами, подходами, новой трактовкой различных классических представлений политики как человеческой деятельности и политики как особой социальной реальности. Очевидно, что на этом развитие политической науки не закончится, нас ожидают еще значительные и во многом неожиданные повороты политической мысли и политических практик.

Контрольные вопросы

1. Как объяснялась природа власти в древних мифах и религиях?

2. В чем суть нормативно-ценностного подхода к политике в античной философии? Охарактеризуйте учения Платона об идеальном государстве.

3. В чем основное содержание реалистического подхода к политике в античной философии и учения Аристотеля о совершенном государстве?

4. В чем суть учения Фомы Аквинского о происхождении государства, его наилучшей форме и соотношении церковной и светской властей?

5. Что утверждал Карл Ясперс в своей теории о двух «осевых эпохах» в развитии человеческой культуры? Каковы особенности политической мысли этих эпох?

6. Поясните суть учения о государстве Н. Макиавелли.

7. Расскажите о либеральном направлении в политической мысли Нового времени. Поясните суть учений Т. Гоббса и Дж. Локка.

8. В чем суть политического радикализма в учении Ж.-Ж. Руссо.

9. В чем суть консерватизма?

10. Как вы понимаете классовый подход к политике? Дайте характеристику марксизму.

11. В чем суть критики марксизма в трудах Э. Бернштейна?

12. Поясните культурологический подход к политике (М. Вебер).

13. Охарактеризуйте бихевиористский и психоаналитический подходы к политике.

14. В чем суть системного анализа в политической науке (Д. Истон, Г. Алмонд)?

15. Охарактеризуйте информационный подход к политике (К. Дойч).