9.2. Партийные системы

Когда партий в политической системе много, они естественным образом складываются в какие-то «ансамбли» или партийные системы с разнообразной конфигурацией элементов. Стоит, правда, отметить, что о партийной системе можно говорить только тогда, когда отношения между партиями становятся упорядоченными, стабильными. Когда согласие между ними, хотя бы по поводу общих «правил игры», начинает перевешивать исходную противоречивость и конфликтность.

Наиболее очевидный критерий типологизации партийных систем — количество составляющих их партий. В качестве добавочного критерия можно использовать также соотношение сил и влияния крупных политических партий и их более мелких конкурентов.

Одной из наиболее популярных типологий партийных систем в политической науке стала их классификация, предложенная итальянским исследователем Д. Сартори. В работе «Партии и партийные системы» он выделил по принципу роста количества партий семь основных типов партийных систем:

(1) Однопартийные системы. В них допускается существование единственной партии, фактически срастающейся с государственным аппаратом. Такая конструкция существовала в нашей стране с 1918 по 1989 г., в настоящее время она сохраняется на Кубе, в КНДР.

(2) Системы партии-гегемона. Формально это системы многопартийные, поскольку в них допускается существование нескольких партий. Однако реальную политическую силу представляет только одна — партия-гегемон, устанавливающая полный контроль над всеми политическими процессами в стране. Все прочие партии выполняют лишь декоративную роль, не имея возможности действовать без оглядки на господствующую партию. Такие системы существовали во множестве социалистических стран, возникших после Второй мировой войны, — в ГДР, Болгарии, Польше, Румынии и пр. В настоящее время система партии-гегемона сохраняется в КНР.

(3) Системы доминирующей партии. «Доминирование» в партийной системе существенно отличается от «гегемонии». Оно фиксирует факт длительного пребывания у власти какой-либо крупной партии при относительно свободном политическом климате. Но в этом случае у оппозиционных сил все-таки есть возможность при благоприятном стечении обстоятельств «оттеснить» доминирующую партию от власти. Такая ситуация сложилась, например, в Японии. На протяжении нескольких десятилетий (до 2009 г.) у власти в этой стране находилась Либерально-демократическая партия. За столь долгий срок она совершила немало промахов, ее функционеры не раз оказывались замешанными в коррупционных и прочих скандалах. Однако японские избиратели с непостижимым постоянством регулярно обеспечивали именно этой партии большинство в парламенте. Причем японскую политическую систему в принципе можно считать вполне демократической — там нет каких-то гонений на оппозицию, зажима критических выступлений СМИ и т.д. И тем не менее много лет реально существующая оппозиция не могла оспорить лидирующее положение ЛДПЯ. Примерно такой же расклад характерен и для Индии, где на протяжении практически всего периода независимого существования этого государства (с 1947 г.) доминирует партия Индийский Национальный Конгресс.

(4) Двухпартийная, биполярная, система. В таких системах партийная жизнь сводится к соперничеству двух крупных партий, которые сменяют друг друга в так называемом «маятниковом режиме». Классическими примерами этой системы считаются США (республиканцы против демократов) и Великобритания (лейбористы против консерваторов). Нечто подобное существует также в Канаде, Австралии и Новой Зеландии. Двухпартийная система считается наиболее устойчивой и стабильной. Ее силу усматривают в способности обеспечить сильное и притом политически подотчетное правительство, которое не имеет права на ошибку, ибо на ближайших же выборах может быть отстранено от власти. Преимущество двухпартийной системы видят также в ее склонности к политической умеренности, поскольку две соперничающие партии постоянно ведут борьбу за немалую часть «колеблющегося» электората, меняющего свои предпочтения в зависимости от ситуации. Стремясь завоевать голоса этой группы избирателей, партии невольно усмиряют свои радикальные порывы. Есть, конечно, у биполярной системы и слабые места. Основное из них — обедненный, ограниченный характер политического выбора для избирателя, растворение в обобщенных (агрегированных) программах многих групповых интересов, количество которых в современную эпоху не может не возрастать.

(5) Системы умеренного плюрализма. В них присутствует от трех до пяти партий, покрывающих весь идеологический спектр, но при этом тяготеющих к его центру. К этому типу можно отнести партийные системы Франции, Бельгии, Испании.

(6) Системы крайнего плюрализма включают от шести до восьми партий. Для них больше характерна поляризация идеологического спектра. А для образования правительства (в парламентских системах) требуется образование сложных коалиций, которым трудно обрести устойчивость (Финляндия, Нидерланды).

(7) Атомизированные системы насчитывают более восьми партий. В этом случае, по мнению Д. Сартори, партийная система распадается на отдельные «атомы». Количество партий в ней — 10 или 100 — уже не имеет существенного значения. Система чрезвычайно фрагментирована, раздроблена, влияние партий незначительно, избиратель окончательно запутан.

Конечно, выделенные в приведенной классификации типы партийных систем — это определенная идеализация. Границы между ними весьма условны и подвижны. К тому же важно иметь в виду, что обозначенные итальянским политологом количества партий относятся не ко всем без исключения общественно-политическим организациям, а только к тем, которые имеют определенный вес и способны проводить своих депутатов в парламент.

Многопартийность считается одним из важнейших критериев демократичности политического режима. Доставляемые ею выгоды очевидны:

(1) создается конкурентная политическая среда, в которой укрепляются традиции дискуссии, соглашения и компромисса;

(2) увеличиваются возможности адекватного представительства интересов большего числа социальных групп;

(3) формируется «ответственное» правительство, понимающее, что серьезные ошибки чреваты для него смещением;

(4) предлагается больше решений политических проблем, и притом лучшего качества;

(5) более надежно работает механизм обратной связи с населением;

(6) для рядовых граждан расширяются возможности политического участия и т.д.

Однако у многопартийности есть, разумеется, и своя «теневая» сторона. Ее слабые места могут проявляться в следующем. Превышающая определенный порог многопартийность

(1) приводит к чрезмерному дроблению электората и, как результат, к вымыванию из системы многих политических партий; чем больше партий или избирательных объединений участвуют в выборах, тем меньшее их количество в итоге попадает в парламент: избиратели, понимая, что у их партии нет шансов пробиться в парламент, отдают голоса тем крупным партиям, которые гарантированно проводят своих депутатов в выборный орган власти;

(2) вызывает чрезмерную фрагментацию фракционной структуры парламента; огромное количество сил и времени депутатов уходит на межфракционную борьбу, от чего снижается эффективность их законотворческой деятельности;

(3) затрудняет в парламентских системах формирование устойчивого правительства (там, где требуется создание сложных коалиций);

(4) вызывает к жизни феномен «безответственной оппозиции»: мелкие партии, не имея реальной возможности пройти в парламент, начинают раздавать заведомо невыполнимые обещания, понимая, что отвечать за них не придется; это «раскачивает политическую лодку», способствует радикализации политических настроений масс и т.д.

Таким образом, партийные системы оказывают существенное влияние на политический процесс. От них во многом зависят взаимоотношения гражданского общества и государства, устойчивость и ответственность правительства, итоговый выбор линии политического развития, общий характер политической культуры.