Три рассказа на темы: «Как мы спаслись»; «Что я помню о войне»
Записал И. Цынман
1
Жительница Починка Вера Яковлевна Горбачева, 1913 года рождения, рассказала:
«Родилась я в деревне Барсуки Починковского района в семи километрах от райцентра. По национальности я — еврейка. В годы коллективизации мы переехали в Починок.
Помню, что в д. Барсуки, когда я там жила, было около десятка еврейских домов. Евреи жили и в соседних деревнях. В Починок ездили на лошадях, ходили пешком, главным образом, на базары и в синагогу. Считаю, что до войны в Починке жили тысяча евреев, большинство из них погибло.
Когда началась война, мы сели в поезд и доехали до станции Энгельгардтовской, то есть до следующей станции, где наш поезд разбомбили. Там удалось достать две лошади и телегу и, таким образом, наша группа добралась до Калуги, а оттуда поездом мы доехали до Башкирии.
После освобождения Починка мы вернулись домой, евреев здесь уже не было. Считаю, что евреев в Починке больше осталось, чем уехало. Погибли очень большие еврейские семьи. Помню семью Сосиных, других уже забыла. Погибли еврейские семьи из Смоленска, искавшие в Починке спасения. Сейчас в Починке живет десятка два еврейских семей, но они смешаны с русскими».
2
Житель Починка Борис Ильич Фрагин, 1933 года рождения, рассказывал:
«…Уехал я с родителями из Починка последним, после бомбежки, кажется, до 16 июля. На станции Починок погрузили нас в товарняк, и мы ехали до следующей станции, Энгельгардтовской, где наш поезд разбомбили. Остались мы без своих вещей. Из деревни Докудово пригнали лошадей с телегами, и мы поехали на Масальск, дальше на восток, до Калуги. Там сдали лошадей и на поезде приехали на Урал. Правда, в Туле трое Роговских, мать и ее два сына, остались. Один из них, Юра, сейчас работает на Смоленском авиационном заводе, второй — Шура, не знаю где.
Вернулись в Починок в 1943 году. Дома нашего не было. Рассказывали нам, что убили сотни евреев. Там, где сейчас строят церковь, расстреляли не только русских коммунистов, партизан, просто подозрительных, но и евреев. В основном евреев расстреливали там, где сейчас еврейское кладбище. Жертвам фашизма поставили памятник. За памятником и могилами пока смотрим. А что будет, когда в Починке евреев не будет. Кто будет смотреть за кладбищем?
Еврейское кладбище располагается в 200 метрах от русского. Размеры его примерно 30x30.
По данным переписи населения 1939 года, в Починке было 3,1 тыс. жителей. Сейчас Починок намного больше. И жителей стало больше, но евреев стало очень мало, а языка евреев никто не знает».
Июль 1994 г. Смоленск
3
Жительница Починка Евгения Иосифовна Мусина, 1913 года рождения, 27 июня 1994 года рассказала мне о своей довоенной жизни:
«…Живу в Починке с 1927 года. До этого наша семья жила в Польше. По национальности мы — русские.
До войны, я считаю, в Починке 50 процентов жителей были евреи. Например, на нашей улице, ул. Урицкого, жили Каганы, Белкины. Остальных уже забыла, но не менее 10 домов были еврейские. В войну я осталась в Починке.
В полицию пошла служить молодежь — допризывники. Были там и свои местные, а также военнопленные, в основном, украинцы.
Помню полицая Степку, фамилию его забыла. Он с немцами забрал у нас корову. Я ходила в полицию, но корову мне не вернули.
Комендатура заставляла евреев носить желтые нашивки. Евреев собрали и заставили жить на машинно-тракторной станции. Я туда не ходила и их не видела. Говорят, что на еврейском кладбище их расстреливали. Расстреляли семью Шефтель Берты Анатольевны, с которой мы дружили. Ее муж работал в веревочной мастерской».
г. Смоленск