Первый георгиевский кавалер на Амуре

Несколько часов британские фрегат и пароходы осматривали таёжный берег – русские, спрятавшиеся за деревьями, ничем не выдавали своего присутствия. В 12 часов 15 минут от британских кораблей двинулись семь больших баркасов, вражеский десант насчитывал почти 400 «штыков». Есаул Пузино и мичман Ельчанинов решили подпустить противника к линии прибоя и здесь встретить его огнём двух пушек и ружей. К счастью, казаки имели 40 новейших винтовок-«штуцеров», стрелявших в три раза дальше старых гладкоствольных ружей.

Участник боя, фельдшер Марк Демидов, так вспоминал те минуты: «Казаки залегли с штуцерами полукругом вблизи берега, разместившись в засадах по двое. Пузино, Федоровский и я, зарядив штуцера, засели скрытно под деревом впереди засад и зорко наблюдали за пароходами и фрегатом». Флотский капитан Михаил Федоровский годом ранее отличился при обороне Петропавловска-Камчатского, теперь в его задачу входили наблюдение и анализ действий вражеской эскадры.

В 12 часов 40 минут британские лодки с десантом, двигаясь двумя колоннами, достигли кромки прибоя, там, где в воды залива Де-Кастри впадает маленькая речушка Нелли, – сегодня здесь располагаются жилые дома и порт посёлка Де-Кастри. «Неприятельские гребцы сильно работали веслами, – вспоминает Марк Демидов. – Вот первый ряд уже совсем приблизился, два баркаса коснулись обнаженного отливом берега. В этот момент мы пустили в незваных гостей три своих пули, одновременно грянула и пушка, угодив ядром у самого носа баркаса. Казаки тоже пустили залп. Моментально англичане в баркасах вскочили на ноги и открыли огонь…»

В первом же залпе отличился казачий урядник Пётр Таскин – он поразил английского офицера, командовавшего десантом. В следующем году именно за этот меткий выстрел урядника наградят Георгиевский крестом, он станет первым кавалером этой высокой награды на Амуре.

Вторым отличившимся в том бою оказался «фейерверкер» (артиллерийский сержант) Ченский, наводивший оба русских орудия. Выстрел из первого угодил в песок у носа британской лодки, английская пуля раздробила нашему артиллеристу предплечье правой руки, но он сумел сделать удачный выстрел из второй пушки. Как вспоминал Марк Демидов: «Ченский, не обращая внимания на серьёзную рану, выпалил из другого орудия и на этот раз столь удачно, что ядро попало в один из баркасов. Произошло смятение, на английском фрегате заиграли отступление. Когда баркасы повернули назад, то наши казаки, воодушевлённые удачей, выбежали из разных углов с криком «ура» и провожали отступавших непрерывною пальбой. Англичане не оставались в долгу и, удаляясь от нас, градом сыпали пули, которые перелетали через наши головы».

Потерпев неудачу с высадкой десанта, британские пароходы подошли на 500 метров к берегу и в течение четырёх часов обстреливали русские позиции из тяжелых орудий. «Град бомб, ядер и шрапнели сыпался у нас по лесу, иногда вырывая деревья с корнем. Залп за залпом следовал почти непрерывно…» – вспоминает Марк Демидов.

Обстрел продолжался трое суток, но на новую высадку противник так и не решился. Скрытые в тайге русские позиции почти не пострадали – за всё время обстрела наши потеряли лишь двух убитыми и троих ранеными. Единственным успехом англичан стала сожжённая хижина аборигенов-нивхов на южном берегу бухты. В начале ноября 1855 года британские пароходы бесславно ушли прочь.

В сравнении с другими сражениями Крымской войны этот бой был всего лишь маленькой стычкой, но для истории Приморья и Приамурья он стал решающим. Россия успешно защитила свои права на новые земли. Не случайно это отметил даже такой посторонний наблюдатель, как Фридрих Энгельс, вскоре опубликовавший на страницах американской газеты «New-York Daily Tribune» такие строки: «Россия оказалась в выигрыше по итогам этой неудачной для неё войны. Она увеличила свои владения на территорию, равную площади всей Европы, и из снежной Сибири спустилась в умеренный пояс. В непродолжительном времени долины Амура будут заселены русскими колонистами».

Казачий есаул Помпей Поликарпович Пузино не догадывался про эти слова «классика марксизма». Но спустя три года после успешного боя в заливе Де-Кастри именно он основывал на берегу Амура станицу Михайло-Семёновскую – ныне райцентр в Еврейской автономной области Дальневосточного федерального округа.