«Для определения восточных границ двух великих империй…»

Пока Пекин был озабочен войной с англо-французской коалицией, на северных границах империи Цин назревали новые изменения. В годы недавней Крымской войны русские солдаты и забайкальские казаки, приплывшие по Амуру вместе с генерал-губернатором Муравьёвым, защитили устье великой дальневосточной реки от десантов британского флота. К 1856 году на амурских берегах, покинутых Россией почти два века назад по Нерчинскому трактату, вновь возникли первые русские поселения.

Но мало было защитить эти земли и начать их освоение – предстояло ещё убедить соседний огромный Китай признать левый берег Амура русской территорией. Это оказалось непростой задачей, тем более что противники освоения нашей страной приамурских земель находились не только в Пекине – в те годы их хватало даже в Петербурге.

Ещё весной 1854 года, отправляясь в первый «сплав» по Амуру, генерал-губернатор Николай Муравьёв предупредил Пекин о своём намерении. Отправленное в столицу «Дайцынской империи», как издавна русские называли Китай, послание было предельно вежливым, по-восточному витиеватым и полным всяческих намёков для дипломатов «Его Богдыханова Величества», как традиционно на Руси именовали маньчжурского императора.

В письме Муравьёв пугал Пекин намерениями англичан захватить новые колонии на берегах Охотского или Японского моря, подобно тому как они это совсем недавно сделали с китайским Гонконгом. «Всемилостивейший наш Государь, – писал Муравьёв китайским властям, – заметив лживые поступки некоторых иностранных держав, питающих враждебные замыслы на наши приморские владения, повелел мне, генерал-губернатору Восточной Сибири, избрав кратчайший и удобнейший путь, лично и немедленно отправиться к берегам Тихого океана и сделать все нужные распоряжения, необходимые для предупреждения враждебных замыслов, могущих простираться на восточные наши острова и владения».

Далее в письме генерал-губернатор Муравьёв предупреждал о плавании его войск по Амуру и прозрачно намекал Пекину на необходимость пересмотреть старые представления о русско-китайской границе: «С благоговением исполняя волю моего Государя и вполне уверенный, по долговременной дружбе, в искреннем доброжелательстве повелителя великой Дайцынской империи нашему Государю, питающему эти же чувства своего благорасположения к Его Богдыханову Величеству, я поспешаю отправиться к берегам Тихого океана с приличным числом чиновников и войска, на судах, по реке Сахалянъ-Ула и Сунгари-Ула, известных у нас под общим названием Амура. О чём нужным считаю известить сим листом для разъяснения могущих произойти недоразумений по настоящей моей поездке, равно и для узнания: к какому времени и куда именно будут посланы уполномоченные сановники Дайцынскаго государства для определения восточных границ двух великих империй, доселе остающихся неразграниченными…»

В Пекине с конца XVII столетия находилась Русская православная миссия, группа священников, фактически выполнявших функции российского консульства. Глава миссии, знаток китайского языка и древней истории Китая архимандрит Палладий, успел сообщить губернатору Муравьёву, что власти «Дайцынской империи» имеют очень смутные знания об устье Амура и поручат вести переговоры о границе маньчжурскому наместнику в Монголии. По мнению пекинских бюрократов, монгольский «амбань»-наместник, располагаясь ближе всего к России, и должен был вести с нею переговоры о границе. Костные чиновники маньчжурского Китая даже не задумались о том, что степи Монголии довольно далеки от тайги Приамурья.

Встречаться с монгольским наместником губернатор Муравьёв не стал, зато в следующем, 1855 году сумел напугать Пекин новым письмом о действиях английского флота: «Продолжающиеся военные действия наши с Англией обнаружили их замысел завладеть приморскими восточными местами и островами, а также, прорвавшись чрез устье, совершенно проникнуть в Амур. Для достижения сего своего намерения они, летом минувшего года, уже нападали на нашу Камчатку, но были отражены и прогнаны. Великий наш Государь, не только пекущийся о своих владениях и своём народе, но и желающий сохранить выгоды соседней Дайцынской державы, более двухсот лет с нами в дружбе состоящей, повелел мне, генерал-губернатору Восточной Сибири, отправиться к морю и истребить коварных и своекорыстных англичан».

По этой причине Муравьёв предлагал вести переговоры о новой границе прямо в устье Амура – там, где наличие войск, морских кораблей и первого речного парохода давало ему неоспоримые преимущества. «Я очень буду рад там заняться этим важным делом о восточных землях, доселе остающихся неразграниченными», – сообщал русский генерал в Пекин.