215. И. Лиснянская – Е. Макаровой 14 сентября 1997

14.9.1997

Доченька! ‹…› Фельцману случайно перепала моя книга, и он 15 стих[отворений] перепер на музыку. Не ай-ай-ай! Но одна вещь у него получилась гениально: «Мой отец – военный врач…» Рефреном он взял: «Играй, скрипач, плач Израиля» – звучит так пронзительно, что кто ни слушает – плачет. Плакала даже я, и Семен плакал. ‹…›

У меня все хорошо. Здорова. Вес – 63 кг. Заставляю себя надевать зубы, хотя из-за них нахожусь во взвинченном состоянии. Ну уж коль надеваю зубы, то и крашу губы и верхние веки обвожу – красотка кабаре, цыганка Аза. Мамины гены взыграли на старости лет и, как говорил, помнишь, Герман Плисецкий: «Мама твоя появлялась, и мужики валились трупами по обе стороны». Так вот сейчас от молодых до старых – падают по левую и правую руку.

– Что с Вами случилось, ренессанс, да вы же – красавица! – А я отвечаю: «Во всем виноват Рейн!» Рейн – не случайно упомянут. Он здесь пробыл целый срок в полной эйфории после получения госпремии. Короче, с 8 утра приходил ко мне с очередными стих[ами] (почти все были очень хороши). И вообще до 5 веч[ера] от меня не вылезал. Голос громовой, соседи ужасались, и я в 11 дня выводила Рейна на прогулку, ходила с ним по гостям-дачникам.

Переделкино было поставлено вверх дном! А я-то его, как это ни странно прозвучит, просто спасала от психушки. Он был на грани. М.б., его эйфория передалась и мне, и я перья распустила, особенно после его отъезда. А сейчас, как мне передавали, он бегает по Москве и говорит, что Лиснянская – его лучший друг и после него, гения, лучший поэт России. И что я ему в 7 утра ежедневно варила кофе. Это он мне кофе подавал в 9 утра. Но благодаря Рейну я не только, как выяснилось, в ту осень получила премию от «Ариона» и деньги на книгу «Из первых уст», но и здесь большой холодильник. Он напал на главную хозяйку ДТ. Как это так? У вас живет самый большой поэт России без большого холодильника в номере?! Это чудо, ибо жить без холодильника, будучи без питания – невозможно, свершилось на следующее утро после рейновского крика. А до этого я робко несколько раз просила в течение 3-х месяцев – безрезультатно. Пребывание Рейна в Переделкине я назвала рейнизацией всей страны, чему смеялся Рейн вместе со всеми. ‹…›