ПОЛОЖЕНИЕ НА ДОНУ И НАЧАЛО ПОДГОТОВКИ БОРЬБЫ ПРОТИВ БОЛЬШЕВИЗМА

Причины, почему казаки всех казачьих областей в главной массе отвергли разрушительные идеи большевизма и вступили против них в открытую борьбу совершенно в неравных условиях, составляют загадку для многих историков.

Казаки в бытовом отношении были те же земледельцы, как и 75 % русского населения, несли те же государственные тяготы, если не больше, и находились под тем же административным контролем государства. С началом революции, наступившей после отречения государя, казачье население внутри областей и во фронтовых частях переживало различные психологические стадии. Во время поднявшегося мятежного движения в Петрограде казаки заняли нейтральное положение и оставались посторонними зрителями развертывавшихся событий. Казаки видели, что при наличии значительных вооруженных сил в Петрограде правительство не только не пользуется ими, но и строго запрещает применение какого-либо насилия против мятежников. Казачьи войска были основной вооруженной силой, восстановившей порядок в стране во время охватившего всю Россию мятежа в 1905–1906 годах, в результате в общественном мнении заслужили название «нагаечников» и государственных опричников. Поэтому в поднявшемся в центре России мятеже казаки предоставили правительству решать вопрос о наведении порядка силами других частей.

После отречения государя и вступления в управление страной Временного правительства казаки считали преемственность законной и готовы были поддержать новое правительство. Но постепенно отношение это менялось, и, наблюдая полную бездеятельность власти и даже поощрение всех революционных эксцессов, казаки начали постепенно отходить от разрушительной власти, и авторитетными для них становились указания Совета всех казачьих войск, действовавшего в Петрограде под представительством атамана Уральского войска генерала Дутова.

Внутри казачьих областей казаки также, как говорил впоследствии генерал Каледин, не опьянели от революционных свобод и, произведя некоторые местные изменения, продолжали жить по-прежнему, не производя никаких экономических и тем более социальных изменений. На фронте в войсковых частях приказ по армии, менявший совершенно основы войсковых порядков, казаки приняли с недоумением и продолжали в новых условиях поддерживать в частях порядок и дисциплину. Никаких отказов в исполнении приказов не было, и сведение личных счетов с командным составом также не происходило. Население казачьих областей, разбросанное отдельными очагами по обширной стране, и тем более казачьи части на обширном фронте подвергались тоже революционной пропаганде, что невольно должно было отражаться на их психологии и заставляло внимательно прислушиваться к призывам и требованиям революционных вождей.

Временное правительство первым декретом объявляло общую и всестороннюю уравниловку, не исключая и внутренних особенностей и войсковых привилегий казачьих областей. Но окончательное решение всех государственных вопросов относилось к будущему Учредительному собранию, против которого казаки также ничего не имели, но в ожидании его созыва ни в одной из казачьих областей не происходило никаких самочинных действий и общественных беспорядков. В области Войска Донского одним из важных революционных актов было смещение наказного атамана и замена его выборным атаманом казачьего происхождения и восстановление созыва общественных представителей на Войсковой Круг, по обычаю, существовавшему в древности, до царствования императора Петра Первого. После чего их жизнь без всяких потрясений продолжала идти нормально. Возник вопрос отношений с населением неказачьим, которое, как ни странно, психологически шло теми же путями, как и население всей России. Отношения эти открылись с первых же дней наступивших свобод. Все усилия казаков уладить эти отношения мирным договором оказывались неприемлемыми для иногородних, и некоторые казачьи области, как Донская, Кубанская и Терская, должны были с первых дней революции прилагать много усилий на разрешение этого внутреннего вопроса, к сожалению, не пришедшего к благополучному разрешению.

Временное правительство в ходе развертывавшихся событий и наступавшей угрозы анархии, как пишет в своих воспоминаниях генерал Врангель, наряду с демагогическими лозунгами в преданности революционным идеям, лелеяло надежду водворить порядок с помощью казачьих полков. Но в надежде этой крылись та же революционная ложь и двуличие. Казаки, как и другие верные правительству войсковые части, могли бы быть использованы для водворения порядка хотя бы в Петрограде и войсковых частях, но правители делали все наоборот. Такое же отношение к казакам было и со стороны министров-социалистов под управлением Керенского. При первом открытом выступлении большевиков Керенским для защиты правительства были применены казачьи полки и быстро навели уличный порядок; колонны большевиков были разогнаны с незначительными жертвами для донских казаков, в результате чего была устроена декоративная сцена похорон казаков, жертв революции. После словесных излияний события шли тем же порядком, как и раньше, и главной целью была защита революционных достижений, в результате которых жизнь в стране становилась невозможной. Казаки, понеся потери, убедились в бесполезности жертв для защиты правительства, направлявшего страну к развалу и анархии.

Обман, двуличие со стороны Временного правительства в отношении казаков еще в большей степени проявились во время выступления генерала Корнилова. Керенский, совершив провокацию против генерала, принял враждебные меры против Войска Донского и преимущественно против атамана Войска генерала Каледина. Это была первая открытая схватка революционного правительства с казаками. Керенский потребовал, чтобы генерал Каледин явился в распоряжение следственной комиссии для показаний о своих отношениях с генералом Корниловым. Как меры репрессии, была объявлена мобилизация двух военных округов, Московского и Казанского, против мятежного Дона. На эту угрозу со стороны казаков последовал ответ, что атамана с Дона казаки ни на какие следственные дознания не отпустят, и если следственная комиссия желает познакомиться с положением на Дону и отношениями атамана с Корниловым, то пусть явится в Новочеркасск. И с таким решением Временное правительство должно было примириться.

На фронте среди войсковых частей казаков велась пропаганда, обвинявшая атамана в контрреволюционности и имевшая среди казаков известный успех. Будучи оторванными в течение нескольких лет от Дона и еще плохо разбираясь в наступивших новых условиях, казаки для ознакомления с деятельностью правительства и атамана отправляли полковых делегатов для ознакомления на месте. Среди казаков немало было воспринимавших пропаганду легко, и заражались ею и эти казаки, которые были преимущественно в числе делегатов. По прибытии на Дон и ознакомлении с положением на месте они возвращались в полки совершенно изменившимися.

Захват власти в Петрограде сопровождался декретом, обращенным к казакам, в котором менялись лишь географические названия, сохраняя общее содержание: казаки будут освобождены от гнета генералов и тяжести военной службы, и во всем будут установлены равенство и демократические свободы.

Многие историки утверждают, что казаки, возвращаясь с фронта, были заражены большевизмом. К сожалению, частично казаков эта участь не миновала, и главным образом среди казаков наиболее организованного Войска Донского. Среди командного состава донских казаков оказались сторонниками большевистских теорий два штаб-офицера, войсковые старшины Голубов и Миронов, и ближайшим сотрудником первого был находившийся некоторое время в клинике душевнобольных подхорунжий Подтелков. По возвращении полков на Дон наиболее трагическую роль для Дона сыграл Голубов, который двумя полками распропагандированных им казаков занял Новочеркасск, разогнав заседавший Войсковой Круг, арестовал вступившего после смерти генерала Каледина в должность атамана Войска генерала Назарова и расстрелял его. Через непродолжительное время этот герой революции был пристрелен казаками, а Подтелков, имевший при себе большие денежные суммы, был схвачен казаками и по приговору их повешен. Миронов сумел увлечь за собой значительное количество казаков, с которыми сражался сначала на стороне красных, но, не удовлетворившись порядками их, решил с казаками перейти на сторону сражающегося Дона, но был арестован, отправлен в Москву, где и был расстрелян. В общей массе казаки оказались выше примитивных обещаний большевиков, и, возвратясь, сохранили к происходившим событиям положение нейтралитета и в условиях анархии и разрухи, захвативших весь русский народ, против которого открыто казаки идти не решались. Кроме того, большевики в своей пропаганде внутреннего порядка еще не нарушали.

Возвратясь домой, осмотревшись и убедившись, что быт казаков с порядками большевиков несовместим, казаки должны были взяться за оружие и повсеместно поднялись против начинавших повсюду распространяться новых правителей, для освобождения Земли и водворения порядка. Однако, выступая открыто против надвигавшейся опасности большевиков, казаки твердо решили военные действия ограничить пределами границ своей территории, не вмешиваясь во внутренние дела русского народа. Таким образом, происходившие на глазах казаков события общегосударственного порядка не могли не отразиться на их психологии, но полки, возвращаясь с фронта на Дон, по настроению не были большевиками, им необходим был отдых от войны, ознакомление с общим положением на местах, чтобы определить окончательно свое политическое место.