ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕИ И РОЛЬ ПАРТИЙНЫХ ГРУППИРОВОК В РАЗЛОЖЕНИИ СТРАНЫ

После отречения государя на политической сцене, кроме членов Государственной Думы и Временного правительства, самочинно выступили партии социалистов, образовавшие с согласия Временного правительства Совет рабочих и солдатских депутатов. Наряду с ними работали более левые группировки социал-демократов: меньшевиков и большевиков. Партии эти не имели еще своих руководителей, которые находились за границей, где искали опоры в своей деятельности в среде противника – германского правительства и его генерального штаба. Исключительное положение, как вооруженная сила, занимала действующая армия. Гарнизоны Петрограда и других городов, в которых расположены были значительные части запасных батальонов, быстро разложились и стали материалом для революционной пропаганды и поддержки политической демагогии.

Командный состав действующей армии о происходивших событиях внутри страны знал лишь по газетным сведениям, которые стали распространяться в большом количестве среди войсковых частей, и в создавшихся условиях все надежды возлагались на Временное правительство.

Все политические группировки, Временное правительство и высшие слои командного состава были в полном согласии в отношении происшедшей смены правительства и свержения самодержавия. Но в дальнейшем они встали на совершенно непримиримые позиции. Для всех видов социалистов революция означала не только политический и экономический, но и социальный переворот. Цели социалистов всех толков были одни и те же – переустройство общества на идеях, не отвечавших целям страны, стоявшей перед угрозой вторжения в ее пределы противника, без всякого сопротивления разлагаемой ими армии. Авантюрная демагогия не считалась ни со средствами, ни с целями – разлагая армию, кричали: «Война до победного конца!», но без аннексий и контрибуций. Наивные лозунги эти были направлены для сведения всем воюющим народам. Идеи эти были использованы другими странами каждой по-своему. Франция и Англия видели в этих лозунгах отказ России от компенсации за понесенные жертвы во время войны, и главною их целью было задержать всеми возможными средствами части германской армии от переброски с Восточного разлагающегося русского фронта в Западный. В Россию из Франции присланы были для приветствия революции Вандервельде и Тома, которые произносили речи, приветствовали революционные движения. Германия имела цели более актуальные – использовать разложение России с целью не только безопасности с этой стороны, но возможного использования военных средств страны, в которых Германия ощущала крайний недостаток.

Во всяком случае, как со стороны Временного правительства, так и партийных организаций, кроме мер, разрушающих страну и армию, никаких положительных мер не принималось… Ведущая роль в разлагавшейся армии, в местных гарнизонах и в стране переходила к самочинной организации – Совету рабочих и солдатских депутатов.

Временное правительство произвело смену всей администрации страны, не дав ни новой формы организации власти, ни указания порядка деятельности в новых условиях, предоставив решение этих вопросов на местах. Советы рабочих и солдатских депутатов использовали это положение и объявили указ всей стране об организации местных Советов. И страна стала покрываться Советами, создававшимися по признаку преданности революции, составленными из людей, наименее связанных с народными корнями, с моралью и бытом народа.

В отношении внутреннего порядка армии революционное углубление продолжалось, была произведена беспощадная чистка командного состава. Со стороны Совета рабочих и солдатских депутатов предложена была военному министру Гучкову на подпись Декларация прав солдата, он отказался подписать ее и должен был уступить пост военного министра Керенскому, которым и была издана эта декларация, гласившая:

«Декларация прав солдата для армии и флота, 9 мая 1917 года.

Приказываю ввести в жизнь армии и флота следующие согласованные с § 8 декларации военнослужащих:

1) Все военнослужащие пользуются всеми правами граждан. Но при этом каждый военнослужащий обязан строго согласовывать свое поведение с требованиями военной службы и военной дисциплины.

2) Каждый военнослужащий имеет право быть членом любой политической, национальной, религиозной, экономической или профессиональной организации, общества или союза.

3) Каждый военнослужащий, вне службы, имеет право свободно и открыто высказывать устно, письменно или печатно свои политические, религиозные, социальные и прочие взгляды.

4) Все военнослужащие пользуются свободой совести, а потому никто не может быть преследуем за исповедуемое им верование и принуждаем к присутствию при богослужениях и совершению религиозных обрядов какого-либо вероисповедания. Участие в общей молитве не обязательно.

5) Все военнослужащие в отношении своей переписки подчиняются правилам, общим для всех граждан.

6) Все без исключения печатные издания (периодические или непериодические) должны беспрепятственно передаваться адресатам.

7) Всем военнослужащим предоставляется право ношения гражданского платья вне службы; военная форма остается обязательной во всякое время для всех военнослужащих, находящихся в действующей армии и в военных округах, расположенных на театре военных действий. Право разрешать ношение гражданского платья военнослужащими в некоторых крупных городах, находящихся на театре военных действий, предоставляется главнокомандующим армиями фронтов или командующим флотом. Смешанная форма ни в каком случае не допускается.

8) Взаимоотношения военнослужащих должны основываться на строгом соблюдении воинской дисциплины, на чувстве достоинства граждан свободной России и на взаимном доверии, уважении, вежливости.

9) Особые выражения, употребляющиеся как обязательные для ответов одиночных людей и команд вне строя и в строю, как, например, «так точно», «никак нет», «не могу знать», «рад стараться», «здравия желаем», «покорно благодарю» и т. п. заменяются общеупотребительными: «да», «нет», «не знаю», «постараемся», «здравствуйте» и т. п.

10) Назначение солдат в денщики отменяется. Только в тех случаях, где нет возможности найти на стороне прислугу, разрешается офицерам, военным врачам, военным чиновникам и духовенству иметь вестового для личных услуг, назначаемого по обоюдному соглашению вестового и лица, к которому он назначается, с платой по соглашению, но не более одного вестового на каждого из указанных лиц.

Вестовые, положенные для ухода за собственными офицерскими лошадьми, положенными по должности, сохраняются как в действующей армии, так и во внутренних округах и назначаются на тех же основаниях, как и вестовые для личных услуг.

11) Вестовые для личных услуг не освобождаются от боевой службы.

12) Обязательное отдание чести как отдельными лицами, так и командами отменяется. Для всех военнослужащих взамен обязательного отдания чести устанавливается добровольное приветствие. Примечание. 1. Отдание воинских почестей командами и частями при церемониях, похоронах и т. п. случаях сохраняется; 2. Команда «смирно» остается во всех случаях, предусмотренных уставами.

13) В военных округах, не находящихся на театре военных действий, все военнослужащие в свободное от занятий службы и нарядов время имеют право отлучаться из казармы и с кораблей в гавани, но лишь осведомив об этом соответствующее начальство и получив надлежащее удостоверение личности.

В каждой части должна оставаться рота или вахта, и, кроме того, в каждой роте, сотне, батарее и т. п. должна оставаться еще и ее дежурная часть. С кораблей, находящихся на рейдах, увольняется такая часть команды, которая не лишает корабля возможности, в случае крайней необходимости, немедленно сняться с якоря и выйти в море.

14) Никто из военнослужащих не может быть подвергнутым наказанию или взысканию без суда. Но в боевой обстановке начальник имеет право под свою личную ответственность принимать все меры, до применения вооруженной силы включительно, против не исполняющих его приказаний подчиненных. Эти меры не почитаются дисциплинарными взысканиями.

15) Все наказания, оскорбительные для чести и достоинства военнослужащего, а также мучительные и явно вредные для здоровья не допускаются. Постановка под ружье отменяется.

16) Применение наказаний, не упомянутых в уставах дисциплинарных, является преступным деянием, и виновные в нем предаются суду. Точно так же должен быть предан суду всякий начальник, ударивший подчиненного в строю или вне строя.

17) Никто из военнослужащих не может быть подвергнут телесному наказанию, не исключая отбывающих наказания в военно-тюремных учреждениях.

18) Право назначения на должность и, в указанных законом случаях, временного отстранения начальников всех степеней от должностей принадлежит исключительно начальникам. Точно так же они имеют право отдавать распоряжения, касающиеся боевой деятельности и боевой подготовки части, ее обучения, специальных ее работ в инспекторской и хозяйственной части. Право же внутреннего самоуправления, наложения наказаний и контроля в точно определенных случаях принадлежит выборным войсковым организациям.

Объявляя настоящее положение, предписываю принять его в основание пересмотра уставов и законоположений, определяющих внутренний быт и служебную деятельность военнослужащих, а равно дисциплинарную и уголовную их ответственность.

Военный и морской министр А. Керенский».

На этом положении строилось управление десятимиллионной армии, имевшей в непосредственной близости, перед собой, противника, готового каждый момент обрушиться всеми силами на массу, лишенную дисциплины, обладающую широкими правами граждан и без строгих обязанностей. При такой внутренней независимости военнослужащих проводился лозунг «война до победного конца».

Главнокомандующий генерал Алексеев разрабатывал план широкого наступления на всех фронтах и готовился выполнить обязанности по отношению к союзникам, выработанные на общем собрании военных представителей союзников.

Со стороны Совета рабочих и солдатских депутатов это было решительной мерой разложения армии, чтобы восторжествовала революция.

«Декларация прав солдата», обнародованная в армии, вызвала изумление не только среди командного состава, но и среди нижних чинов, сохранивших еще сознание необходимости дисциплины и порядка в армии, обнаружилась настоящая суть Временного правительства, на которое возлагались надежды, что оно поведет страну к подъему и восстановлению порядка, а не к окончательному хаосу в армии и бесправию в стране.

Авторитет Временного правительства был окончательно подорван, и между командным составом снизу доверху стал вопрос: где искать спасения от развала армии? Демократизация армии с первых дней революции вела к быстрому развалу действующей армии. Отсутствие дисциплины открывало возможность безнаказанного бегства с фронта, и началось массовое дезертирство. Поезда железных дорог перегружались беглецами, и причем набивались не только вагоны, но переходя всякие пределы, площадки, тормоза, ступеньки, а главным образом крыши вагонов были покрыты пассажирами в серых шинелях. Эти массы бывших солдат с оружием и без него наполняли деревни и как бывшие фронтовики занимали господствующее положение в местных Советах и становились вождями поднимавшегося с низов мятежного элемента.

Массы деревенского населения приняли революцию как результат, произведенный господами. В их представлении с прекращением царской власти прекращена была законная власть, которой должно подчиняться не только за совесть, но и за страх. Установившаяся власть не только не сдерживала самочинные выступления, но и поощряла их, а потому крестьянская масса приступила к решению своего исторического бытового вопроса: захвату земель, на которых они некогда работали во время крепостного права и оказавшихся во владении помещиков. Захват помещичьих земель начался с первых дней объявленных свобод и увеличивался с развалом государственной власти в стране. Захват земель, он главным образом и связывал деревенские массы, консервативные по характеру, с революционными лозунгами всех видов партийных вождей. А между тем с расстройством железнодорожного транспорта, с развалом промышленности и прекращением доставки в деревню изделий городского производства связь деревни с городом прекращалась. Городское население изолировалось от деревни, средства питания не поступали, прежде всего по той причине, что денежные знаки теряли всякую ценность и купить на них было нечего, так как фабрики, под лозунгом превращения их в собственность рабочих, быстро превращались в мертвые организмы, рабочие лишались работы и превращались в действительный, без всяких средств существования, пролетариат. При власти, пришедшей на смену самодержавию, процесс всесторонней разрухи развивался так быстро, что ввести в нормальное состояние жизнь страны стало не только не под силу этой власти, но даже не сразу удалось и пришедшей ей на смену и опирающейся на вооруженные силы, тем более что стремления командного состава, как и правителей, направлялись к продолжению внешней войны.

Со стороны общественных сил все направлялось к углублению революции, иначе говоря, направлялось к дальнейшему необратимому развалу, и признаков на восстановление порядка не было.

Решающее значение в революционном процессе бесспорно принадлежало более беспринципным и не стесняющимся демагогических обещаний, потворствующим инстинктам темных масс Советам рабочих и солдатских депутатов. Борьба за влияние переносилась и в действующую армию.

Чтобы прекратить разлагающий процесс действующей армии, высшее командование – генералы Алексеев, Брусилов, Щербачев, Гурко и Драгомиров – прибыло в Петроград. 4 мая состоялось объединенное заседание Временного правительства, исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, на котором были заслушаны заявления командного состава. Речи генералов представили яркую картину развала действующей армии и бессилие командного состава остановить этот развал без властной помощи Временного правительства. В итоговом заявлении было сказано: «Нам нужна власть: вы вырвали у нас почву из-под ног, так потрудитесь ее восстановить… Если вы хотите продолжать войну до желательного вам конца, то необходимо вернуть в армии власть…» На что член Совета рабочих и солдатских депутатов Скобелев ответил, что «революция не может начинаться и прекращаться по приказу…». Это демагогическое заявление и было основанием для происходившего развала армии и страны. В то же время те же представители народной власти ставили целью победоносное окончание войны при полном соблюдении обязательств, принятых нами в отношении наших союзников, в то время как действующая армия самотеком демобилизовывалась, массами дезертируя в тылы.

При отсутствии помощи со стороны Временного правительства оздоровление действующей армии командование видело в успешном наступлении, способном оздоровить армию «если не взрывом патриотизма, то пьянящим, увлекающим чувством большой победы, – как думал генерал Деникин, рассчитывая не на стратегический успех, а, как говорил генерал Головин, на веру революционного пафоса»…

В ставке в конце мая генерал Алексеев собрал съезд офицеров армии. Офицерам рекомендовалось влиять на солдат через армейские комитеты и убеждать их в необходимости наступления. По договору на конференции 5–16 ноября в 1916 году и в Петрограде в феврале 1917 года Россия обязалась перейти в наступление не позже как через три недели после перехода французско-английских армий в наступление. Но наступление французской армии, предпринятое генералом Нивелем, сменившим генерала Жоффра, в апреле окончилось полным неуспехом, и армии на западе перешли к войне на истощение. В таких условиях русская армия не имела никаких данных для успешного наступления. Здесь необходимо провести параллель морального состояния армий и общества Франции и России. В Петрограде движение рабочих началось в конце марта 1917 года под лозунгом: «Хлеба и долой войну!». Во Франции волнения в действующей армии, среди рабочих и общественности начались в январе того же года.

Со стороны солдат поднялись жалобы на плохое питание, ужасные условия окопной жизни и полное расстройство в стране. Жены мобилизованных в письмах жаловались на очереди за продуктами, которых недоставало. Движение недовольства ширилось среди рабочих, и повсюду стали распространяться печатные трактаты. Центрами пропаганды оказались комитет левых, вошедший в связь с Интернационалом, федерация метаруржистов, комитет защиты синдикализма и синдикат профессуры. В распространяемых трактатах велась пропаганда, что Франция ведет войну против Германии несправедливо – «Германия не является настоящим врагом Франции», «Победа – невозможна», «Только мир позволит решить проблему недостатка угля и поднявшихся цен». Положение становилось угрожающим, и можно было ожидать, что недовольство перекинется в деревню. Солдаты, получившие отпуска, прибывали в окопы и уверяли о тяжелом положении семей солдат. Одновременно велась пропаганда о наживе капиталистов на военных поставках и военной промышленности. К довершению причин тяжелого морального состояния в окопах была холодная с дождями, снегом и сильными ветрами зима и тяжелая жизнь в сырых окопах в промерзшей, как камень, земле. Пропагандистами же были лица, пользовавшиеся доверием рабочих; борьба против них осложнялась и могла вызвать забастовки и выход рабочих на улицу. В таких условиях велась подготовка к наступлению армии Франции весной 1917 года. Уже с первых чисел марта начала сказываться пропаганда, идущая с Русского фронта и проникавшая в русские части, бывшие на французском фронте. Большая часть русских войск отказывалась продолжать войну и требовала отправки их в Россию, где война окончена. Все были отправлены в специальные лагеря и изолированы от общения с частями французских войск. Часть, оставшаяся верной правительству, приняла присягу и, образовав специальные части «чести русской армии», продолжала с еще большим рвением выполнять боевые задачи.

Министры безопасности, внутренних дел и обороны в создавшихся тревожных условиях должны были принимать необходимые меры, но каждый старался свалить ответственность на своего соседа, и, наконец, восстановление порядка в армии предложено было осуществить командующему войсками генералу Нивелю. 6 апреля в Компьене в присутствии президента Пуанкаре, всего правительства и командного состава был проведен совет о плане и средствах наступления. Из докладов присутствующих выяснился недостаток железнодорожного транспорта для подвоза необходимого материала для наступающих войск, не было достаточного количества резервов и в заключение многие утверждали очевидность неуспеха предстоящего наступления.

Однако было принято решение о наступлении в середине апреля.

Общими усилиями в стране был наведен порядок и в армии восстановлена дисциплина. Франция знала о предстоящем большом наступлении и питала надежду на успех и окончание войны. Командующий войсками генерал Нивель также не скупился на словах предрекать успех: «Увидите, вы войдете в линию окопов бошей, как нож в масло». Пропаганда среди войсковых частей и в стране велась всеми видами партий социалистов, и в том числе лидерами партии коммунистов Фором, Маргеймом, Губертом и другими.

Но в верхах правящей среды были лица, ясно отдававшие отчет в общем положении и понимавшие, что развал страны и армии – гибель Франции. Поэтому голоса их имели отрезвляющее воздействие. Сенатор Клемансо, когда ему говорили о плохих качествах высшего командования, заявлял: подчиненный, который не слушается приказов, должен быть уничтожен, иначе не будет начальника.

Переход в наступление был объявлен 16 апреля в 6 часов утра. К наступлению было подготовлено 850 000 войска, 2300 орудий тяжелых калибров, 2700 легких пушек, много тысяч пулеметов и 200 танков, которые во французской армии употреблялись в первый раз. Общее направление наступления было на Шмен де Дам. Корпус англичан вел наступление на второстепенном участке на Вальми. Общее наступление велось на фронте в 65 километров, между Soissons et Reims.

Но германцы, предвидя подготовку к наступлению противника, оставили первые линии окопов, и части французов легко заняли первые две линии и часть третьей, но неожиданно подверглись сильному пулеметному огню со следующих линий окопов германцев, – наступающие были ошеломлены тем, что пулеметы не были уничтожены французской артиллерией во время подготовки наступления. Потребовалась помощь артиллерии. Легкая артиллерия открыла массовый огонь в форме огневого барража, но, к несчастью, часть этого огня обрушилась на части своих войск, дивизии сенегальцев, попавших под обстрел со стороны германских пулеметов и своей артиллерии. Сопротивление со стороны германцев было встречено по всей линии наступления. Атаки сопровождались сильным дождем и ветром. В ставке Верховного командования было известно о взятии первых линий окопов, и в донесении было добавлено, что окопы наполнены трупами погибших германских солдат. Но после полудня в Париж стали прибывать поезда с ранеными, к которым бросились журналисты, народ, ожидавший вестей о полном поражении бошей, и, о, ужас, – полное разочарование. Поднялись крики: это гибель солдат, долой Нивеля. В то же время на фронте части сенегальцев бросились назад, заполнили госпитали и поезда; многие танки оказались непригодными, в результате из 132 вступивших в бой 57 были уничтожены, 64 испорчены и брошены. Обслуживающие – 34 убитых, 109 раненых и 37 пропавших без вести. Отсутствие связи исключало всякую возможность совместных действий наступающих цепей и артиллерии, и часто слышались крики о поражении частей своей артиллерией. Дождь и ветер не прекращались. К вечеру наступавшие оказались в занятых окопах под обстрелом противника и бомбардировкой авиации противника. Части, подходившие из резерва, встречали раненых и беглецов с фронта, кричавших: «Наступление невозможно!» Части французов понесли большие потери, не достигнув главной линии обороны противника.

В каком положении оказались тылы и транспорт для эвакуации раненых и подвоза снабжения, показывает следующее: хаос, господствовавший в центре эвакуации, напоминал худшее прошлое. В госпитале на 3500 кроватей было четыре термометра, никакого освещения, не хватало супа, молока и чая. Питьевая вода хранилась в ведрах, которыми носили уголь. На 4000 раненых было всего 900 приборов. Многие оставались по нескольку дней без перевязки и медицинского осмотра, при виде докторов начинались крики: «Убийцы!» За неимением мест в ближайших госпиталях тяжелораненые перевозились за 700 километров – скандал этот становился известным в Париже. Операции на фронте продолжались неделю, и с трибун парламентеров начались требования выдачи головы генерала Нивеля. Неудача на фронте создавала угрозу в плане политическом. Нивель был вызван в Париж. Вопреки предложениям остановить наступление Нивель продолжал считать, что наступление необходимо. Непослушание приказам стало проявляться среди командного состава, и президент Пуанкаре принужден был принять одного из офицеров и отменил своей властью наступление. В ставке это вмешательство привело всех в недоумение. Вмешательство гражданской власти в дела управления фронтом положило начало дальнейшим протестам против боевых приказов с низов армии. Среди командного состава стало создаваться убеждение в безнадежности войны, и начинались разговоры о мире. Офицеры говорили: нас награждали орденами, но мы можем их отправить начальству с просьбой, чтобы они прекратили бессмысленное наше уничтожение. 27 апреля была собрана армейская комиссия с целью выяснения положения на фронте. Обвинение в понесенных потерях падало на командующих армии, и один из них на следующий день заявил генералу Нивелю, что обвинение его в понесенных потерях и неудаче наступления с его стороны и послужило предлогом для солдат подняться против генералов и командного состава вообще. К концу апреля деморализация армии Нивеля приняла массовый характер. Темой протеста было то, что «если генералы не способны и никуда негодны, для чего воевать? Лучше заключить мир. Мы преданы, проданы, потеряны…». В частях целых дивизий начинались отказы от выполнения боевых приказов. Военное министерство решило, чтобы спасти армию, удалить от командования генерала Нивеля и даже исключить его из армии. 15 мая генерал Петен заменил Нивеля.

Бои на фронте в некоторых частях продолжались, и в большинстве случаев с исходом печальным. Начинались открытые отказы от выполнения приказов, сопровождавшиеся криками: «Нужно во что бы то ни стало заключить мир, в таких условиях воевать нельзя. Наше начальство совершенно непригодно». Для устрашения мятежных частей в одной из армий была принята решительная мера. Полк был собран, из его рядов было взято несколько человек, и тут же перед строем они были расстреляны. В армии поднялось поголовное мятежное настроение. Генерал Петен видел, что расстрелами порядка в армии не восстановить. Начинались волнения в Париже, было несколько раненых. В частях поднялись крики: «Наши жены умирают с голода, в них стреляют!», «Идем на Палату депутатов!» Начиналась организованная пропаганда, солдатам раздавались прокламации: «Товарищи, вы имеете силу, не забывайте этого! Долой войну и смерть виновникам!» Началось дезертирство, одновременно начиналась широкая революционная пропаганда, в которой провозглашались более широкие лозунги: «Солдаты Франции, час мира пробил. Ваше наступление безнадежно окончилось неудачей, с громадной среди нас потерей. Вы не имеете материальных сил вести эту бесцельную войну. Что вы должны делать? Перспективы голода, сопровождающиеся смертью, уже проявляются в городах и деревнях. Если вы не освободитесь от дегенератов и наглых вождей, ведущих страну к гибели, если вы не можете освободиться от гнета Англии, чтобы установить немедленный мир, вся Франция погрузится в пропасть и непоправимую разруху. Товарищи, долой войну, да здравствует мир!» Пропаганда велась внутри страны со стороны синдикатов, пораженцев, марксистов и других сторонников поражения страны. Министр внутренних дел Мальви решил арестовать руководителей синдиката, но боялся вызвать волнения среди рабочих, и когда доложил об этом Клемансо, тот крикнул: «Сейчас же отправьте их в тюрьму!», но президент не решился на эту меру, и из 2 000 подозрительных было арестовано лишь несколько, за что Франция в скором времени жестоко поплатилась.

Под влиянием агитаторов полки стали направляться на Париж с целью произвести революцию. Один из полков захватил поезда на станции и направился в сторону Парижа. Чтобы преградить путь мятежникам, был выслан полк кавалерии. Выйдя на пути железной дороги, кавалерия устроила барраж на дороге, и поезд остановился. Кавалерия открыла огонь и предложила мятежникам сдаться. Мятежники сдались, и среди них было несколько человек расстреляно. Повсюду в войсковых частях были введены полевые суды, выносившие смертные приговоры, подвергавшие беспощадному расстрелу проявлявших непокорность солдат. Между тем руководители разрушения оставались безнаказанными и продолжали разрушительную работу, будучи известны министерствам безопасности и внутренних дел. Армия полностью превратилась в мятежный лагерь, и надежных частей оставалось не больше двух дивизий.

Маршал Фош прибыл в Компьен, где были собраны высшие начальники, и как Верховный командующий союзными войсками открыл совещание о положении армии. Общее мнение сводилось к тому, что мятеж является результатом пропаганды социалистов и синдикатов и попустительства правительства.

В это время маршалу Фошу было передано донесение: германцы перешли в наступление, фронт прорван, и германские части вклинились на фронте дивизии, части которой или взяты в плен, или отошли. Фронт открыт, необходимо противодействие.

В распоряжении начальника прорванного участка оказалась одна дивизия, в моральном отношении весьма сомнительная. Но все же части дивизии вышли на фронт, оттеснили части германцев и восстановили положение. Заседание в Компьене еще продолжалось, но, несмотря на поступившие утешительные сведения, высшие военные чины безнадежно смотрели даже на ближайшее будущее и не сомневались в дальнейших активных действиях германцев и полном отсутствии средств для противодействия им. События общей политики помогли Франции выйти благополучно из создавшегося безвыходного положения. 5 мая 1917 года САШ (ныне США. – Примеч. ред.) вступили в войну против Германии, и 19 июня первые ее войсковые части высадились в Бордо. Естественным образом появление на фронте Америки на стороне союзников с неограниченными материальными средствами и живой силы быстро подняло настроение в армии и еще больше в правящих кругах. Началось решительное преследование лиц, причастных непосредственно или косвенно к деморализации армии и общественного порядка. С 29 июня по 5 июля в Сенате и Палате депутатов начались прения об ответственности за разложение армии. Было арестовано до 1 000 человек, в число которых вошли ответственные чины общественной безопасности и некоторые министры. Клемансо был назначен военным министром; армия приведена была в порядок, и Франция избежала внутренней катастрофы.

Это длительное и подробное описание служит примером параллельных событий и морального состояния армий воевавших стран и показывает, что военные тяготы и всевозможные недостатки в условиях позиционной трехлетней войны были присущи уже только русской армии, но в не меньшей степени и армиям других стран, в том числе германской. Русская армия до отречения государя не знала крупных волнений в войсковых частях, они начались под влиянием деморализации, начавшейся сверху. Пример этот показывает еще и то, что революционная пропаганда и демагогия, в какой бы стране она ни велась, построены по одному шаблону и строятся на возбуждении низменных человеческих инстинктов. Во всех слоях общества и правящей среды всегда находятся сочувствующие этим лозунгам и им содействующие.

Без участия армии, по общему утверждению, революций не бывает, и Франция была спасена тем, что в Париже не было скопления, как в Петрограде, запасных, необученных батальонов солдат и бегство частей с фронта удалось удержать. Однако главное ее спасение было в появлении на территории ее вооруженных сил Америки, поднявших моральное состояние командного и здорового общественного состава.

Пережила революционный процесс и развал армия и Германия. После отказа от продолжения войны армия разложилась, внутри ее велась та же пропаганда, с теми же лозунгами и целями. К счастью Германии, внутри ее нашлись люди, которые борьбу с разлагавшими силами начали с головы, – и однажды утром были найдены убитыми и сброшенными в канаву коммунистические вожди Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Армия и страна были спасены от развала и неизбежного революционного процесса. К сожалению, в России Государственная Дума и Временное правительство, получившие преемственное право на управление страной, в своей деятельности нисколько не отличались в революционных лозунгах от крайних партийных группировок, теряли свой престиж в народных массах и, главным образом, в армии.

При наличии Временного правительства и Совета рабочих и солдатских депутатов еще продолжали деятельность Государственная Дума и Государственный совет, но уже не пользовавшиеся влиянием в стране и постепенно сходившие с арены общественной деятельности, будучи впоследствии декретом Керенского распущены. Власть Временного правительства ни к какой полезной деятельности была не пригодна.

Наряду с Советами рабочих и солдатских депутатов создавалось двоевластие в центре и безвластие в стране. Образовавшимся самочинно Советом рабочих и солдатских депутатов с целью оформления своей законности в апреле был созван Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов, которые под вывеской различных политических партий – от социалистических до анархокоммунистов – в количестве 775 человек съехались в Петроград. В подавляющем большинстве съезд представлен был малокультурными низами и по национальности – иноземцами. Съезд этот, однако, укрепил положение самочинно образовавшегося с начала наступившего бесправия Совета рабочих и солдатских депутатов, фактически влияние на дальнейший революционный процесс переходило к нему. Оттесняя собой влияние Временного правительства и Думы, Совет сам постепенно должен был сдавать позиции идущим к власти слева, с лозунгами более прямолинейными, ни с какой действительностью, ни моралью не считавшимся, – демократам-большевикам. Если совет социалистов держался еще лозунга: война до окончания, хотя без аннексий и контрибуций, то лозунги большевиков были более прямолинейными и выражались просто: «Долой войну!», «Мир хижинам – война дворцам», т. е. в переводе на более понятный язык – грабь награбленное, и для этой цели все позволено.

Лозунги большевиков были оглашены прибывшим из Германии Ульяновым: 1) Война, введенная капиталистическим правительством, остается грабительской, империалистической, и потому недопустимы ни малейшие уступки революционному оборончеству.

Представителям революционного оборончества в действующей армии разъяснять, что кончить войну истинно демократическим, ненасильническим миром нельзя без свержения капитала. Братание.

2) Переход от первого этапа революции, давшего власть буржуазии, ко второму, который должен дать власть пролетариату и беднейшим слоям крестьянства.

3) Никакой поддержки Временному правительству, разъяснение полной лживости его обещаний.

4) Признание факта, что в большинстве Советов рабочих депутатов партия большевиков – в меньшинстве, и поэтому пока нужно вести работу критики и выяснения ошибок, проповедуя в то же время необходимость перехода всей государственной власти к Совету рабочих депутатов.

5) Россия – не парламентская республика, – это было бы шагом назад, – а республика Советов рабочих, батрацких, крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху. Устранение полиции, армии, чиновничества.

6) В аграрной программе – перенесение центра тяжести на Советы батрацких депутатов. Конфискация всех помещичьих земель. Национализация всех земель в стране, распоряжение землею местными Советами батрацких и крестьянских депутатов. Выделение советских депутатов от беднейших крестьян.

7) Немедленное слияние всех банков страны в один общенациональный банк и введение контроля над ним со стороны советских и рабочих депутатов.

8) Пока – не владение социализма, а только переход к контролю со стороны Совета рабочих депутатов за общественным производством и распределением продуктов.

9) Требование государства-коммуны и перемена названия партии социал-демократов-большевиков на коммунистическую партию.

В основу деятельности партии большевиков ставилось: 1) свержение правительства и разложение армии, 2) возбуждение классовой борьбы в стране и даже внутриклассовой в деревне, 3) отрицание демократических форм государственного строя и переход власти к меньшинству (партии соц. – дем. – большевиков), меньшинству, хорошо организованному, вооруженному и централизованному.

Никакая революция никаких творческих начал никогда не вносит, цели большевиков имели характер не только экономически разрушительный, но направлялись на уничтожение творческих сил и свободной инициативы, ставя все производительные силы страны под контроль и руководство низов, причем критерием отбора «руководителей» было отсутствие моральных и нравственных устоев избираемых. Недостатка в категории людей с такими качествами ни в одной стране никогда не было. Декларирование большевистских вождей не ограничилось обнародованием тезисов, а тотчас же было приступлено к организации реальной силы, началось формирование «красной гвардии», в состав которой потянулись, во-первых, уголовный элемент, подполье, дезертиры, наполнявшие страну, и в большом количестве рабочие-иноземцы, преимущественно китайцы, которых было много ввезено для постройки Мурманской железной дороги, и затем ввиду того, что в Красной Гвардии хорошо платили, туда потянулся и рабочий пролетариат, оставшийся без работы ввиду остановки фабрик и промышленного производства страны. Намечался социальный переворот, при котором власть должна была перейти к низам человечества, не связанным ни моральными началами, ни бытовыми связями и представлениями человеческого общества, по своим качествам способным на все преступные действия, от которых в нормальных условиях человечество охраняется законами, обеспечивающими его жизнь и имущество, а также и личную деятельность. В основе деятельности большевистской партии была звериная борьба за материальные блага, причем достижение благ строилось не на личном труде, а на зависти и захвате у более деятельного и имущего. Появление большевистских вождей на поверхности революционной смуты было для большинства настолько нелепым, что никто не мог допустить, чтобы страна с тысячелетней историей, с установившимися моральными и экономическими порядками и обычаями могла оказаться во власти той силы, которая с основания человечества вела борьбу с общественными устоями человечества, внося в отношения человеческие не мир и веками проповедуемую если не любовь к ближнему, то хотя бы уважение к нему – большевики принесли зависть, вражду и ненависть, составлявшие основу борьбы зла против добра, или в метафизическом смысле – борьба божественных начал и сатанизма.

Программой большевиков намечался коллективизм – борьба против личности, против мирных общественных отношений – борьба классов; против духовных потребностей – материализм и животные потребности. Особенно непримиримой ненависть большевиков была к религии. Представление человечества о тайне мирового процесса, непостижимой цели существования человека, назначения и его в земной жизни, стремление понять силы, движущие миром, для большевиков ограничивались только потребностью желудка и материальными отношениями. В моральном отношении религия объявлялась дурманом или опиумом для народа. Основы программной теории вполне были соответственны качествам лиц, их проповедовавших.