ЦАРСТВОВАНИЕ ЕКАТЕРИНЫ I (1725–1727 годы)

После смерти Петра I началась придворная борьба, и создались две придворные партии. Первую партию составляли приверженцы старых обычаев и не любившие иностранцев. К этой партии принадлежали все высшие сановники: Лопухины, Салтыковы, Ромодановские, Долгоруковы, Голицыны, Апраксины, старейший фельдмаршал Репнин и др. Они решили призвать на престол внука Петра, Петра Алексеевича, и не принимать никого другого. Императрицу Екатерину сторонники этой партии предполагали заключить в монастырь вместе с дочерьми.

Другую партию составляли виновники смерти Алексея Петровича – виднейшие из членов суда над ним: Меншиков, Толстой, Ушаков, Ягужинский, архиепископ Феофан Прокопович и все иноземцы, нашедшие в России «теплые места», которые видели в воцарении Петра Алексеевича личную угрозу.

С обеих сторон начались совещания и подготовка к предстоящей борьбе. Но в то время как представители русской партии вели разговоры, – противники их действовали. Меншиков, как фельдмаршал, помимо воли старейшего фельдмаршала и президента военной коллегии Репнина, приказал перевести государственную казну в крепость, комендантом которой был его приверженец. В день траура, когда во дворце собрались все сановники, большинство которых было сторонниками Петра Алексеевича, произошло совершенно неожиданное для них явление. Перед окнами дворца оказались построенными гвардейские полки. На возмущенный вопрос Репнина: кто смел привести полки без его разрешения? – командир Преображенского полка Бутурлин ответил: он привел полки по приказанию ее величества императрицы Екатерины. Министр герцога Голыштинского заявил, что многие сановники присягнули уже Екатерине. Появление Екатерины и крики гвардейских полков, которым через окна бросались деньги и части которых заранее были подготовлены, решили участь престолонаследия: Екатерина провозглашена была императрицей.

На престол Рюриковичей и Романовых вступила женщина неизвестного происхождения, не знавшая грамоты и не имевшая династической преемственности. От царевича Алексея оставались дочь Наталия и Петр. Живы были дочери Иоанна Алексеевича: Екатерина, Анна и Прасковья. Сторонники Екатерины, понимая шаткость своего положения, предложили объявить наследником престола великого князя Петра Алексеевича, обручив его с царевной Елизаветой, дочерью Екатерины. Проект был создан Остерманом, не посчитавшимся с тем, что Елизавета являлась родной теткой Петру Алексеевичу, и брак, с церковной точки зрения, был недопустим, а, кроме того, она была на шесть лет старше его. Для управления страной был назначен Верховный тайный совет, которому были подчинены Сенат и Синод. В состав Верховного тайного совета вошло девять членов, на заседаниях председательствовала Екатерина. Одну из главных ролей играл герцог Голштинский.

Членам Совета было предложено составить проект государственных изменений, благодаря которым повысилось бы благосостояние народа, улучшилось бы правосудие, прекратилось бы бегство народа на окраины и т. д. Тайный совет оказался способным установить недостатки, но не способным исправить их. Правительство как во внутренней, так и во внешней политике после петровских реформ и огромного внутреннего напряжения всей страны, связанного с этими реформами, должно было ограничиться тем, что было сделано Петром, на большее у Тайного совета сил не хватило.

На Западе в связи с войной Австрии с Францией за испанское наследство создались два блока: австро-испанский и англо-французский. К последнему примкнул и прусский король Фридрих II. Россия вошла в союз с Австрией, обязавшись выставить 30 000 против ее противников. Союз с Австрией вызвал тревогу в Турции, отношения с которой и так были достаточно натянутыми из-за вмешательства Петра в дела Персии. На юго-востоке, в низовьях Волги, ведущую роль среди азиатских орд заняли калмыки. Они считали себя подданными московских царей, что не мешало им нападать на московские окраины и грабить их. На Дону после булавинского движения, устроенного беглым людом, указом 3 марта 1721 года в сношениях с Москвой произошли изменения, и дела Войска Донского из Иностранной коллегии были переданы в Военную.

Все сношения с соседями Войска: Турцией, Крымом и даже калмыками были переданы в ведение воронежского губернатора. В 1722 году была учреждена войсковая канцелярия и совет старшин стал называться собранием старшин войсковой канцелярии. Дон превращался из древневечевой общины в систему представительную. Круг собирался реже, вместо него собирались атаманы и выборные старшины по два от станицы. Собранием этим производились выборы всех административных лиц, кроме атамана. Все воинские чины, вплоть до походного атамана, были избираемыми. От пошлин, которые платил русский народ – подушной, питейной, соляной, таможней и канцелярской, – казаки были освобождены. Кроме того, казаки ежегодно получали от правительства жалованье 17 142 рубля денег, 7 000 четвертей ржи и 500 ведер вина. За эти права казаки обязаны были постоянной поголовной службой и охраной защиты границ. Выходя на службу, казаки должны были иметь собственного коня, снаряжение и вооружение. Военная коллегия вела только учет казакам, выплачивала им жалованье деньгами и другими средствами, но совершенно не касалась внутренних распорядков Войска, военной их подготовки и внутренней организации войсковых частей.

По наблюдениям иностранцев того времени, Дон казался страной народного правления, добровольно подчинявшейся покровительству России. При петербургском дворе с казаками обращались с большой мягкостью и обходительностью. В 1723 году Войско Донское было подчинено в военном отношении начальнику войск Астрахани и крепости Св. Креста фельдмаршалу князю Голицыну. Войска, располагавшиеся в Поволжье, и калмыки подчинялись казанскому губернатору.

Вмешательство России в дела Персии было толчком к началу кавказских войн, которые тянулись 150 лет и в которых было задействовано несколько поколений донских и гребенских казаков. В Персии Россией содержались к царствованию Екатерины I в разных крепостях гарнизоны двадцати батальонов регулярных войск в составе 29 000 человек, 8 000 донских и терских казаков и части калмыков. Борьба между князьями Кавказа облегчала положение русских войск, – кабардинские князья обращались за помощью к России еще при Петре I и просили астраханского губернатора вмешаться в их внутреннюю борьбу. Волконский решил использовать для этой цели яицких и донских казаков и доносил Петру, что он писал неоднократно к яицким и донским казакам, «но яицкие не пошли, а донские, хотя и были, только иного ничего не сделали, кроме пакости. Оставя прямых неприятелей, ендерских владельцев, разбили улус ногайский, зело Вашему Величеству потребный. Потом пошли на Кабарду по просьбе Аслан Беша, братьев Бека-Черкасского, понеже у них две партии, и тако и противной стороны разбили несколько деревень и скот отогнали и возвратились на Дон».

В октябре 1725 года, ввиду нападения Тарковского Шамхала на русские крепости, Шереметьев предпринял поход на его владения. В составе войск было 8 000 казаков, два полка пехоты и два кавалерии. Столица Тарковского была уничтожена, как и другие его деревни.

В Приднепровье после смерти гетмана Полуботки выборы гетмана не производились и управление казачьего войска находилось в руках Военной коллегии. Старшина жаловалась на слишком широкие полномочия коллегии, но в Петербурге держались того мнения, которое высказал еще Петр Великий: «Все гетманы со времени Хмельницкого были изменниками, то и надлежит приискать в гетманы верного человека. А пока действовать по данной инструкции Военной коллегии». В казачьи полки днепровских казаков назначались полковники из русских, и по этому поводу Петром в начале 1723 года дан был указ Сенату: «Объявить казакам и прочим служилым людям малороссиянам, что в малороссийские полки, по их желанию, определяются полковники из русских, и причем объявите, что ежели от тех полковников будут им обиды какие, то мимо них доносили бы Его Величеству». В инструкции, данной полковнику Кокошкину, назначенному в Стародубский полк, говорилось: «Так как обыватели малороссийского стародубского полка несносные обиды и разорения терпели от полковника Журовки, и для того почли нужным дать им полковника великороссийского».

Старые формы казачьего быта как на Дону, так и на Днепре изживались и уступали новым, и связь казаков с Россией усиливались. В 1722 году атаман Василий Фролов, брат Максима, отправил в Москву сына и племянника ради изучения в школе книг латинского и немецкого писания и других политических наук. Войсковые атаманы на Дону избирались военным советом старшин, но утверждались те из них, кто был более приемлем для верховной власти Петербурга. В 1723 году после смерти атамана Василия Фролова казаками был избран Иван Матвеев. Но в Петербурге его не утвердили, а на его место было указано назначить Андрея Лопатина. Казаки согласились и отвечали, что «Лопатин удовольствован и войсковым атаманом почтен».

В таком положении находились Россия и казачьи войска в царствование Екатерины I. 6 мая 1727 года Екатерина скончалась.