Первая и единственная забастовка в лагере

Девятого мая 1945 года я принял несколько вагонов, груженных техническим материалом. До начала навигации оставалось всего несколько недель, и все старались освободить склады, готовя их к приему новых грузов. Я попросил рабочих поторапливаться, так как вагоны нужны были для состава, формируемого для Норильска. Чтобы не терять времени зря, я позвонил дежурному диспетчеру в транспортный отдел и попросил его выслать за вагонами паровоз. Через несколько минут подъехал паровоз, машинист которого кричал во все горло:

– Братцы, подписан мир! Немцы капитулировали!

Словно гонимый ветром огонь, эта весть быстро разнеслась по всему порту. Работа остановилась. Заключенные двинулись в направлении выхода из порта. Массы народа стекались со всех сторон. Охранники не знали, что делать. Впервые слово «мир» объединило всех: и заключенных, и вольнонаемных, и, на какое-то мгновение, даже охранников.

Мы кричали им, что наступил мир.

– Ведите нас в лагерь, сегодня нельзя работать! – гремело со всех сторон.

Офицеры нам отвечали, что они на этот счет не получили никаких инструкций.

– Какие инструкции? Мир! Ведите нас в лагерь! – кричали заключенные.

Масса вырвалась наружу, конвой не останавливал нас и не пересчитывал, как обычно. Мы шагали в лагерь. Рядом с нами шли солдаты, повесив автоматы на плечо.

Первый раз конвоиры нас не ругали. Слово «МИР» соединило человеческие сердца.

Подойдя к лагерю, мы увидели ту же картину, что и на выходе из порта: ворота были открыты настежь. Мы вошли без переклички. Конвоиры, даже не дожидаясь, пока все войдут, сразу же направились в свою казарму. Мы, встретившись в зоне с друзьями, пожимали друг другу руки, радуясь, что страшная война закончилась.

– Теперь все мы скоро отправимся по домам, – повторяли многие из нас.

– Конечно, будет амнистия и все мы вернемся к своим семьям.

– Да, если у кого еще осталась семья. Моих уничтожили фашисты, – произнес кто-то.

Появился начальник лагеря и произнес небольшую речь, в которой сказал, что Гитлер разбит, что Советская армия победила, что советское правительство во главе с товарищем Сталиным не забудет, как мы во время войны хорошо работали и тем самым помогли уничтожить оккупантов. Упомянул он и о том, что все мы будем амнистированы. Разумеется, всех сразу домой не отпустят, но от наказаний мы будем освобождаться.

Мы были счастливы. Все разошлись по баракам. Когда же на ужин все получили обычную баланду, заключенные впервые осмелились вслух высказать свое неудовольствие:

– Сегодня эти собаки могли бы приготовить и что-нибудь получше.

Проходили недели. Об обещанной амнистии не было ни слуха! Положение заключенных оставалось прежним, словно в мире ничего и не произошло.

Когда позже я своему другу рассказывал об этом периоде, он говорил:

– Все на свете меняется, только ГУЛАГ остается!