ОБЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ НА КАВКАЗЕ И БОРЬБА ВОЕВАВШИХ СТРАН ЗА ВЛИЯНИЕ

На Кавказе среди многочисленных народов, его населявших, наибольшее политическое значение имела Грузия, а в экономическом смысле – кавказская нефть. В политическом и территориальном отношении Грузия оказалась прежде всего под давлением Турции. Советская власть по Брестскому миру уступила Турции Карс, Ардаган и Батум, что не могла признать Грузия. В начавшихся переговорах с Турцией Грузия возлагала надежды на помощь Германии. Была собрана конференция в Батуме. Турция независимость Грузии признала, но зато территориальные требования предъявила даже более тяжелые, нежели требования Брест-Литовского мира. Грузия выполнять их отказалась, турки перешли в наступление и заняли Карс, направляясь к Тифлису. Грузия решила просить помощи у Германии, была принята под ее покровительство, и наступление турок приостановилось. Независимость Грузии была признана и Германией, в Берлин был послан представитель Грузии.

Вокруг Грузии и кавказской нефти со всех сторон начали появляться разные претенденты. Через Азербайджан в сторону Баку направлялась Англия, Германия, при помощи дружественных отношений с Грузией, укрепляла положение в Батуме. Не отказывалась от участия в использовании местных богатств и Турция. Не признавая советской власти, Грузия стремилась обеспечить независимость страны вооруженной силой и начала формирование армии, но управлялась Грузия политическими деятелями, принимавшими деятельное участие после революции в составе Совета солдатских и рабочих депутатов, эти же лица строили теперь грузинскую армию на тех же началах, которые в свое время привели русскую армию к разложению. Но для поддержания порядка в Тифлис были введены две роты германцев. С Турцией был заключен мирный договор с большими территориальными уступками со стороны последней.

С весны 1918 года началась борьба за кавказскую нефть. Германским командованием с болгарского фронта были сняты бригада кавалерии и несколько батальонов и переправлены в Батум и Поти, порт, который был Германией заарендован на 60 лет. В Баку первыми появились турки. С севера от Новороссийска по побережью Черного моря к Сухуму спускались красные. Население Черноморья обратилось за помощью к Грузии. Грузия разогнала Абхазский социальный совет и укрепила за собой Черноморье. Затем грузинами был захвачен и Сочинский район.

Наряду с Грузинской республикой существовала в Закавказье республика армянского народа, географически первой подвергавшаяся нашествию турок. При поддержке Германии наступление турок было остановлено и часть Армянской республики с Эриванью осталась под властью армян, в задачи которых могла входить лишь забота о сохранении жизни, учитывая, что этим событиям предшествовали века бесправия армян. На остатки незначительной территории Армянской республики заявила претензии Грузия, она решила включить армян в состав христианского государства Закавказья. Образовавшаяся республика Азербайджан включила в свои владения юго-западную часть побережья Каспийского моря с Баку.

В Баку сосредоточились, как образно пишет генерал Деникин, фанатизм турецкого правоверия, пропаганда красных, деньги англичан и германцев. В Баку с давних времен древности существовала непримиримая вражда между армянами и татарами. После установившейся власти Советов вековая вражда была усилена религиозной политикой. Были созданы два лагеря: советско-русского пролетариата и турко-татар. В марте 1918 года один из советско-армянских полков, возвращавшийся из Персии, захватил власть в городе и вырезал целые кварталы турко-татар, по сведениям, уничтожив до 10 000 человек. Несколько месяцев власть в Баку оставалась в руках совето-армян. В начале сентября в Баку прибыл турецкий корпус под начальством Мурсал Паши, разогнал защитников Баку и, вопреки протесту германцев, занял город.

С приходом турок началась резня армянского населения, и в течение трех дней было уничтожено 25 000–30 000 человек. Во время нахождения у власти совето-армян в Баку и его окрестностях находился отряд партизан, состоявший на службе англичан. Этот отряд сумел захватить до 100 миллионов рублей бакинской казны, захватил Дербент и основал в нем Кавказско-Каспийское правительство, а его глава объявил себя главнокомандующим войсками и флотом на Кавказе. Отряд его держал фронт против турко-татар на юге и против Советов на севере. Баку оказался в руках турок. Мусульмане торжествовали. События, развивавшиеся в Закавказье, бурное появление все новых политических образований не оставляли никакого места для проблем Российской империи и ее последнего оплота – добровольческой армии, почему генерал Алексеев и обратил свой взгляд на Восток, где было образовано правительство адмирала Колчака. К нему было направлено посольство, а затем последовало признание со стороны генерала Деникина Колчака как Верховного правителя национальной России.

Германия прочно укрепилась на берегах Азовского и Черного морей, в порты которых была введена часть их флота. В приморских городах Черного моря германские моряки, сочувственно следившие за неравной борьбой Добрармии с большевиками, «этими нелюдями, с которыми никакому государству нельзя иметь дела», предложили штабу армии свою помощь, которая Деникиным была непреклонно отклонена.

Тамань занималась германцами, и на просьбы Таманского правительства и Кубанской Рады вывести войска из Тамани германцы отвечали: «Очищение края – вопрос отдаленного будущего и о нем можно будет говорить только тогда, когда дружелюбное отношение краевой Рады даст нам нужные гарантии».

Грузия, отделенная горным массивом, имела связь с северною частью Кавказа через узкую полосу побережья, составлявшую Черноморскую губернию. Присоединив к своей территории Сухумский округ, Грузия выдвинула к сентябрю месяцу вооруженный отряд под начальством генерала Мазниева в Туапсе. Находясь в состоянии войны с большевиками, грузины вели военные действия против них по линии железной дороги Туапсе – Армавир, в то же время помогая оружием кубанским казакам. Но отряд большевиков, оттесненный из Новороссийска, отступая вдоль побережья к югу, разгромил грузин и занял Туапсе. Генерал Мазниев отошел в Сочи. Части Добровольческой армии, преследуя большевиков, заняли Туапсе, изгнав из него большевиков, и с 26 августа округ Туапсе командование Добоармии считало своим. Дальнейшее продвижение частей Добрармии было остановлено грузинами. Это было роковым началом, когда в Большую Войну всыпали дрожжи национальных интересов только что возникших образований со всей их остротой и неразрешимостью.

Против Добровольческой армии в сторону Туапсе грузинами был послан отряд в 3000 человек при 18 орудиях. На побережье грузинами стали возводиться укрепления фронтом на север, в Сочи и Адлере высадился небольшой германский десант. Генерал Деникин пишет: «Создавалась угроза Новороссийску». Тем не менее было желание с обеих сторон договориться о мирных отношениях. 12–13 сентября в Екатеринодаре было устроено совещание, в котором принимали участие представители Добрармии, Грузии и Кубанского правительства. Совещание было открыто генералом Алексеевым, который в приветственной речи заявил, что «Добрармия никаких поползновений на самостоятельность Грузии не имеет. Но мы должны ожидать равноценного отношения со стороны и грузинского правительства к нам…» Это дипломатическое выступление сопровождалось, как пишет генерал Деникин, «словами резкими, не облеченными в дипломатические формы». Генерал Алексеев стал упрекать представителей Грузии за тяжелое и унизительное положение русского населения на территории Грузии, расхищение русского государственного достояния, вторжение и оккупацию грузинами, совместно с немцами, Черноморской губернии. Генералом Алексеевым были поставлены представителям Грузии вопросы: 1) отношение Грузии к большевикам, Добровольческой армии и германцам; 2) отношение к русскому населению на территории, занятой грузинами; 3) вопрос о правах на часть русского государственного имущества, и в частности военных запасов бывшего Кавказского фронта; 4) вопрос о гарантиях, чтобы при товарообмене русский хлеб шел действительно в Грузию, а не в Германию; 5) вопрос о границах и об очищении грузинами Сочинского округа.

Представителями Грузии были Гегечкори и генерал Мазниев. Первый из них заявил, что «борьба с большевиками является для них вопросом жизни или смерти». Дальнейшие разговоры велись о действительных отношениях Грузии и Добрармии. Гегечкори говорил, что «по утверждению большевиков, Грузия состоит в союзе с Добрармией, в действительности же мы не состоим с ней в союзе, мы только выполняем одну и ту же работу… Мы оберегаем борьбой нашу независимую от большевиков республику, и если немцы станут вмешиваться в наши внутренние дела, то правительство, представителями которого мы являемся, уйдет от власти…» Утверждение о притеснении в Грузии русских Гегечкори отвергал, его поддержал и председатель Кубанского правительства, уверяя, что возвращавшиеся из Грузии кубанцы на притеснения не жаловались. Для выяснения этого вопроса было предложено создать комиссию. Что касается государственного имущества и других вопросов, решено было предоставить решение их более компетентной организации. Пока же грузинами было отпущено Добрармии миллион патронов. Со стороны руководителей Добрармии разговоры сводились к одной цели: признать их как представителей общерусского государства, на что Гегечкори ответил: «На каком основании Добровольческая армия выступает защитником общерусских интересов? Ни вы, ни мы не имеем права решать судьбу каких бы то ни было округов, так как вы представляете не Российское государство, каковое только и могло бы претендовать на это… Ведь Добровольческая армия – организация частная… При настоящем положении Сочинский округ должен войти в состав Грузии…»

В споре вождей Добрармии и Грузии правительство Кубани, бесспорно, вело не уклончивую игру, а было всецело на стороне Грузии, у кубанцев с Грузией были дружественные отношения. В скором времени, со слов председателя Кубанского правительства, выяснилось, что Сочинский округ занят Грузией с согласия Кубани и что между Кубанью и Грузией никаких недоразумений не существует. Заключительным словом Гегечкори было: «Наше заявление остается в силе. Мы настаиваем на временном оставлении Сочинского округа в пределах Грузинской республики». Генерал Алексеев заявил, что нетерпимость грузин не позволяет продолжать переговоры, и закрыл заседание…

Генерал Деникин заявил, что после прерванных переговоров он не открыл военные действия против Грузии, но все границы для перевозки грузов в Грузию были закрыты. Таким образом Деникин оттолкнул от себя Грузию – сильного и надежного союзника в борьбе с большевизмом.

Оборона Дона продолжалась на фронте от Царицына до Таганрога. Уход германцев с границ Дона и Украины дал возможность красным со стороны Украины, сформировав еще лишнюю девятую армию, направить ее против Дона с запада со стороны Поворино – Балашов. Все лето и осень Донской армией, без всякой посторонней помощи, велись тяжелые и постоянные бои на главных направлениях в сторону Воронежа и Царицына. На Царицынском фронте большевики в августе потеснили части генерала Мамонтова, но были введены молодые части армии, и положение восстановилось. Приближалась зима, и вставал вопрос: с какой стороны искать и ждать помощи? Можно ли ожидать помощи союзников или искать путей для прекращения войны?

Генерал Деникин заявляет в своих записках, что положение Добрармии, им управляемой, было более выгодное, нежели у донского атамана Краснова. Он направлял части Добрармии куда хотел, забывая, что Добрармия не связана с казачьей территорией никакими узами – у нее не было обязательств защищать именно эту землю, именно этот народ. Незначительные части Добрармии напоминали по характеру древние наемные войска. И в то же время со стороны большевиков велась умная и соблазнительная для казаков пропаганда: «Долой войну!», «Мы вас не тронем». Вопрос о возможном мире с большевиками поднят был на Войсковом Круге. На одном из окружных совещаний было сделано заявление: казаки на фронте ждут мира или поддержки. Поэтому перед Кругом встали вопросы: на какую поддержку можно рассчитывать? Возможно ли добиться путем переговоров прекращения Гражданской войны? Атаман Краснов ответил, что переговоры с Советами ведутся через дружественную Украину; помощь можно ожидать от кубанцев после освобождения ими своего края. Но, учитывая то, что казаки на южном фронте смертельно устали, на севере приказано было перейти к обороне, и войска отвести на линию Богучар – Калач – Кантемировка. Переход к обороне объяснялся еще и необходимостью пополнения патронами, снарядами, пулеметами и артиллерией… Но одновременно атаман Краснов пошел совершенно в разрез с идеей «Единой Неделимой» Деникина и снова написал письмо атаману Кубанского войска, предлагая восстановить Союз Юго-Востока, в состав которого должны войти Войско Донское, Кубанское, Астраханское, Союз горцев Северного Кавказа и Дагестана, из которых должно быть создано одно государство на федеративных началах. Письмо это совершенно вывело из равновесия генерала Деникина, и он, чтобы подействовать на политику донского атамана, написал письмо управляющему делами Войска Донского генералу Богаевскому, в котором доказывал, наряду с многими другими причинами, пагубность этого проекта, он видел в нем «самостийность» и «расчленение России». Если же генерал Деникин и соглашался на образование Юго-Восточного Союза, то только при условии, что возглавлять его будет он и ему будут подчиняться все вооруженные силы Союза. К осени на Дону должен был состояться съезд Войскового Круга, на что генерал Деникин возлагал некоторые надежды, чтобы избавиться от непокорного ему донского атамана, возглавлявшего, как пишет Деникин, «наиболее сильное численно казачье войско, задававшего тон другим». Главным вопросом для собравшегося Круга был вопрос фронта. Начались интриги, в которых, конечно, принимали участие представители Добровольческой армии, в числе их главным лицом являлся бывший председатель Государственной Думы Родзянко, живший в Новочеркасске. Атаман Краснов справился с оппозицией, несмотря на то что председателем Круга на этом съезде был бывший член государственной Думы от Войска Харламов, единомышленник Родзянко, последний был выслан из Новочеркасска и перебрался на жительство в Екатеринодар.

Несмотря на интриги и тяжелую борьбу, атаманом был переизбран генерал Краснов. Вокруг Добровольческой армии собралась русская общественность, ставившая задачу выработки формы государственного правления, или всероссийской власти. Мнения разделились. Правый центр ставил задачей восстановление монархии. Руководителем политической борьбы был Милюков; с очищением германцами Украины Милюков стал вести политику в пользу конституционной монархии и с предоставлением отдельным областям широкой автономии. Партия соц. – революционеров верховной властью считала Комитет из членов разогнанного большевиками Учредительного собрания, часть которых находилась в это время в Уфе.

Все надежды правых связывались с именем великого князя Николая Николаевича.

Великий князь Николай Николаевич жил все время в Крыму, не вступая открыто в политические события, но его угнетала мысль, что он посылкой своей телеграммы государю с просьбой об отречении способствовал гибели монархии и разрушению России. Великий князь хотел, чтобы загладить это, принять участие в боевой работе. Добровольческая армия в лице своих вождей была тоже встревожена, и генерал Алексеев нашел необходимым написать письмо на имя великого князя, в котором, излагая с полной откровенностью обстановку братоубийственной войны, убеждал его не принимать в ней участие. Слухи о намерениях великого князя вступить в политическую борьбу строились на измышлениях общественных деятелей, и великий князь в ответ на пространное письмо генерала Алексеева ответил одной только фразой: «Будьте покойны».

В освобожденных частях Ставропольской и Черноморской губерний генералом Деникиным были поставлены для управления военные губернаторы… в первой – полковник Глазенап, во второй – полковник Хутепов… Для общего гражданского управления генералом Алексеевым была выработана программа образования Особого Совещания при главном командовании. Не находя в занимаемых местах условий для более широкой политической работы и более твердой базы для ведения борьбы с большевиками, генерал Алексеев мечтал перебраться, как только явится возможность, в Уфу.

Генерал Алексеев 25 сентября скончался, и верховное командование и гражданская часть управления освобождаемых территорий объединились в руках генерала Деникина.