Николай Петров. Моя Катюша

Николай Петров. Моя Катюша

Историю, о которой пойдет речь, я услышал в поезде. В вагоне нас было четверо: кроме меня — две молодые женщины и примерно моего возраста мужчина. Судя по многочисленным наградным колодкам, это был участник Великой Отечественной.

Как часто бывает в дороге, люди знакомятся быстро. Одна из попутчиц попросила нас, пенсионеров, рассказать о себе, о том, как мы провели свою молодость, что у нас было интересного в жизни и была ли у нас любовь.

Я как-то нескладно промолвил, что у меня ничего «такого особенного» в жизни не было.

— А у меня, — отозвался наш спутник, Павел Михайлович, — была большая и верная любовь. — Он помолчал, видимо, собираясь с мыслями. — Летом сорок четвертого наши войска вели наступательные бои. Дивизия, в которой я командовал разведротой, после освобождения ряда крупных населенных пунктов вышла на магистраль, по которой с разных направлений двигались многие части и соединения нашей армии. Во время очередного привала я решил прогуляться вдоль лесной опушки.

Предупредив связного, пошел по намеченному пути. Погода стояла теплая, солнечная. Смотрю, впереди стоит женщина, вернее девушка, в военной форме. Подхожу ближе, поздоровался, представился. Незнакомка также: «Лейтенант медслужбы Виноградова». — «А как вас зовут?» — «Катя. А вас?» — «Павел Михайлович. Зовите просто Павел». По возрасту я был года на два старше.

Не успели мы с Катей поговорить и десяти минут, как прибегает связной. «Товарищ капитан, дана команда „подъем“». Мне ничего не оставалось, как попрощаться с Катей. Я даже не удосужился спросить номер полевой почты медсанбата. Так мы и расстались. Запомнил только ее голубые глаза и лучезарную улыбку. Когда я уходил, сказал: «До встречи, Катюша, желаю дожить до победы». Она ответила: «Вам того же желаю. Берегите себя».

Прошло около трех месяцев после этой встречи. Наша дивизия вела бои уже на территории Латвии. Мы несли большие потери. Вскоре дивизия была временно выведена в тыл на отдых и пополнение. Однажды меня вызвали в штаб корпуса. Еду. Неподалеку от дороги раскинуты палатки. Красный крест свидетельствовал, что здесь расположились медики. У меня что-то затеплилось в груди, я невольно вспомнил голубоглазую Катюшу, подумал, а что, если это тот самый…

На обратном пути заехал в расположение медсанбата. Санитар указал, где находится палатка медперсонала. Не успел сделать и полсотни шагов, как увидел знакомую фигуру. Сомнений не было. Это была Катя. Сердце мое забилось так, что вот-вот вылетит из груди. Не узнавая своего голоса, я крикнул: «Катя!» Она остановилась. Смотрит с удивлением. Подошел ближе. «Здравствуйте, Катя. Не узнаете?» Она какое-то мгновение смотрела на меня, потом улыбнулась своей лучезарной улыбкой: «Узнаю. Здравствуйте, товарищ майор. (Мне было присвоено очередное звание.) Я сначала действительно не узнала вас, вы так изменились, загорели. Как вы нашли меня?»

После этого мы с Катюшей встречались часто. Наша дружба переросла в горячую взаимную любовь. Но этой любви не суждено было продолжаться. Произошло это так внезапно, что я не смог не только проститься, но и сообщить о своем убытии в другую часть. Роковую роль в нашей разлуке, как выяснилось потом, сыграл отец Кати. Я не знал, что Катя была дочерью крупного начальника, генерала нашей армии. Отец Кати ревниво следил за дочерью, был полностью осведомлен не только о ее служебных делах…

Меня вызвали в штаб дивизии, где я и получил направление в другое соединение. По прибытии к новому месту службы был назначен командиром стрелковой роты. Письма мои в медсанбат, видимо, перехватывались. В одном из боев тяжело ранило. Лечился. Вновь воевал. Войну закончил под Берлином.

И вот Победа. У всех неописуемая радость, а у меня не выходит из головы Катя. Что с ней? Жива ли? О Кате я знал немного. Знал, что жила в Ленинграде, в Фуражном переулке. Номер дома и квартиры не знал. Написал несколько запросов в паспортный стол, но вразумительного ответа не получил. Оставалось одно: взять отпуск и ехать в Ленинград. Отпуск мне удалось получить только в сентябре 1946 года.

Приехал в Ленинград, нашел указанный переулок, стою на перекрестке и думаю: в каком же доме живет Катя? Домов-то в переулке немного. Смотрю, идет женщина. Дай, думаю, спрошу, может, знает. Обращаюсь, называю фамилию и имя Кати. О, радость! Женщина, оказывается, знает Катю, живет с ней в одном доме. Называет мне номер дома и квартиру и добавляет, что живет Катя с матерью и ребенком. «С ребенком? — невольно переспросил я. — Что, она замужем?» — «Нет, — ответила женщина, — она приехала с ребенком с фронта, муж, говорят, погиб». Я схватил растерявшуюся женщину, чмокнул в щеку, взял свой чемодан, пробежал метров десять, обернулся — женщина продолжала стоять, глядя на меня как на сумасшедшего.

Не помню, как влетел на второй этаж, нашел номер квартиры. Слышу, за дверью шаги, открывается дверь. «Виноградова Екатерина здесь живет?» — «Здесь, — последовал ответ. — А вы кто будете?» Я несколько смутился, но отвечаю: «Я муж Кати, зовут меня Павел». Смотрю, лицо женщины побледнело. «Как муж? Катя сказала, что ее Павел погиб… Впрочем, заходите». Когда закрылась дверь, слышу голос моей Катюши: «Мама, кто приходил?» Я приложил палец к губам: не нужно пока говорить, что я пришел. Лидия Ивановна (так звали открывшую мне дверь женщину) ответила, что заходила соседка.

Мы стали обдумывать, как быть. Сразу явиться я не мог, мало ли что может случиться, появись я перед Катей внезапно. Решили, что напишу записку, а сам пойду за вторым чемоданом, который оставил в камере хранения на вокзале. За это время Лидия Ивановна передаст записку, ну и соответственно подготовит Катю, успокоит ее.

Вышел из квартиры. Стою на улице. Конечно, ни за какими вещами я не пошел. У меня хватило выдержки только на десять минут. Возвращаюсь. Звоню. На этот раз на пороге встречает меня моя Катюша. Не успел я перешагнуть порог, как она с рыданиями повисла у меня на шее. Так я и занес ее в комнату. Когда Катя немного успокоилась, я первым долгом попросил ее показать мне своего сына, ему было уже около двух лет. Звали его Павликом. Вылитый я…

…Женщины, было притихшие на своей полке, легко вздохнули. Посыпались вопросы. Павел Михайлович сообщил, что со своей Катюшей он счастлив. Они вырастили двоих сыновей и столько же дочерей, а сейчас помогают растить внуков.