Воинственный человек

Рационально-экономический подход адекватен, но недостаточен для понимания процессов распространения и институционализации негосударственного насилия в условиях рыночных реформ в России. Точка зрения «экономического человека» и метафора «спроса и предложения», применяющаяся для анализа «рынка» охранных и арбитражных услуг, должны быть дополнены социологическим анализом поведения «воинственного человека» и специфической социальной среды, которую он формирует. В связи с социальными процессами, имевшими место в России в конце 1980-х — начале 1990-х гг., уместно вспомнить мрачное предсказание, сделанное еще в конце XIX в. одним из основателей институционального направления Торстейном Вебленом в известной книге, посвященной жизненному стилю «праздного» (в прошлом — «воинственного») класса:

Черты воинственного человека (predatory man) ни в коей мере не растворились в общей массе современного населения. Они присутствуют и могут ярко проявиться в любое время. <…> Проявляясь в разных индивидах по-разному, черты эти по-прежнему открывают путь к появлению агрессивных форм человеческих эмоций и поведения всякий раз, когда стимул большей или меньшей интенсивности вызовет их к жизни. И они утверждают себя с огромной силой всякий раз, когда другие занятия, чуждые воинственной природе, не поглощают повседневных интересов и чувств индивидов.[121]

Россия 1990-х гг. дает возможность изучения социального типа, казалось бы, давно ушедшего с исторической сцены и уступившего место «экономическому человеку». В течение десятилетия те, кого называли «бандитами», были одной из наиболее влиятельных социальных групп, наложивших отпечаток на весь ход общественных преобразований. Это же десятилетие связано с глубокими экономическими реформами и становлением нового хозяйственного уклада. Правомерно задаться вопросом о связи между этими явлениями. Существовала ли какая-то связь между распространением частных силовых структур и формированием рынков? Еще одна важнейшая особенность этого периода — чрезвычайная слабость государства, находившегося на стадии формирования. Следовательно, необходимо поставить вопрос: как связана динамика негосударственного насилия с формированием государства, и в силу каких обстоятельств в самом конце 1990-х гг. произошло значительное изменение программы исполнительной власти в России, известное как политика укрепления государства? Наконец, каковы были действительные последствия укрепления государство, и как этот процесс сказался на характере силового предпринимательства?