ГЛАВА 9 БАНДИТЫ И КАПИТАЛИСТЫ

В середине 1990-х гг. широкую известность получили данные о масштабах организованной преступности, опубликованные Аналитическим центром по социальной и экономической политике при Президенте РФ. Согласно этим данным, преступные группировки контролировали 40 000 предприятий, включая 2 000 в государственном секторе. Три четверти предприятий выплачивали охранную дань криминальным структурам.[210] Аналитический центр РАН опубликовал еще более ошеломляющие данные, согласно которым 55 % капитала и 80 % голосующих акций находились в руках организованной преступности.[211] Основываясь на этих данных, Центр стратегических и международных исследований США авторитетно заключил, что примерно 2/3 российской экономики находится под контролем преступных синдикатов и что российская организованная преступность представляет угрозу национальным интересам США.[212]

Потом, правда, выяснилось, что цифра, названная государственной статистикой, в четыре раза превышает общее число средних и крупных предприятий, приватизированных к тому времени, и в два раза — число существующих крупных предприятий т. е. если эти данные и имели под собой какую-либо реальность, то речь шла преимущественно о мелких фирмах.[213] По мнению группы американских ученых, занимавшихся исследованием российской приватизации, «многие крупные приватизированные фирмы не приносят прибыли, а даже организованная преступность заинтересована в том, чтобы риск соотносился с выгодой. Трудно представить себе, зачем организованной преступности контролировать слабые предприятия, которые увольняют работников, имеют серьезные проблемы с наличностью, сокращают производство и борются за то, чтобы сохранить детские сады, жилье и больницы, необходимые работникам».[214]

Без понимания форм, степени и смысла контроля преступных группировок над экономикой огрубленная и абстрактная статистика может привести к искаженным представлениям. Отдельные действия по сбору охранной дани, силовое партнерство и владение акциями — все это подразумевает определенную степень контроля, однако каждое действие имеет свой характер и масштаб. Последствия такого контроля для криминальных группировок, а также для экономических предприятий окажутся различными в зависимости от характера бизнеса и экономического поведения конкретных группировок. Контроль диалектичен по своей природе и порою предполагает взаимное влияние. В результате преступная группировка может сама попасть в зависимость от экономических активов, которые ей удалось захватить, особенно в том случае, если она намеревается получать постоянные доходы от их использования. Действительная степень контроля ОПГ над частной экономикой в России может отличаться от той, что показывает приведенная статистика; к тому же сам характер и последствия такого контроля в разных ситуациях могут оказаться различными. Более того, в ходе развития преступных группировок и экономических предприятий видоизменяются и отношения между ними. Можно также предположить, что владение экономическими активами способно изменить поведение преступной группировки, и наоборот, установление криминального контроля может повлиять на структуру затрат данного предприятия.

Эти предположения возникли в результате наблюдений и бесед, проведенных в ходе данного исследования. Однако, учитывая специфический характер предмета исследования, их систематичная проверка была практически невозможной. Тем не менее без понимания экономического аспекта действий силовых структур и их эволюции в меняющемся политико-экономическом контексте 1990-х гг. мы рискуем упустить важнейшую особенность становления капитализма. Я попытался преодолеть эту трудность при помощи исследования отдельных случаев (case studies), компенсирующего отсутствие большого массива данных вниманием к деталям. Выбор случаев для исследования во многом определялся наличием доступа к объекту исследования. При этом — там, где это было возможно, — я стремился найти случаи, которые вначале являлись вполне типичными, но впоследствии становились исключительными. Иными словами, наибольший интерес вызывали ОПГ и их лидеры, которые начинали так же, как и многие другие, но впоследствии оказались гораздо более экономически успешными. До сих пор наше внимание было сосредоточено на силовых возможностях преступных группировок, их взаимоотношениях, структуре и практиках, связанных с распоряжением организованной силой. Теперь мы перейдем к их экономической политике.