СРАВНЕНИЕ ИДЕАЛЬНЫХ ТИПОВ

Те, кого в современной России называют «бандитами», мало напоминают классических бандитов прошлого — обитателей гор или лесов, смертельных врагов властей, предводителей крестьянских восстаний или просто грабителей, рано или поздно заканчивавших свою жизнь на эшафоте.[159] Сегодня это городские, урбанизированные бандиты, активно участвующие в деловой и политической жизни, но в любой момент готовые прибегнуть к насилию. Если о «головорезах» прошлого слагались легенды и предания, то бандит девяностых является любимым героем городского фольклора, популярных романов и телесериалов. Его можно легко распознать по физическим габаритам, жестам, речи, стрижке, одежде и, конечно, БМВ («боевой машине вымогателей»), Мерседесу или джипу. Но это внешний аспект. Как уже указывалось в предыдущей главе, его социальное определение — силовой предприниматель.

В отличие от бандитов воры в своей изначальной ипостаси не являются силовыми предпринимателями, хотя многие вынуждены были стать ими, когда изменились условия. Основная задача вора — воровать (в широком смысле) и избегать поимки. Воры ничего не производят и должны быть незаметны, по крайней мере за пределами своей среды. Бандит же, напротив, считает себя производителем определенных услуг и позиционирует себя соответствующим образом перед клиентами. Его производительность и способность влиять на экономическую деятельность происходят из возможности распоряжаться организованной силой. Эта способность должна быть наглядна, поскольку представляет собой основной рыночный ресурс этой группы. Отсюда многочисленные внешние атрибуты, знаки отличия (стрижки, золотые цепи, перстни и т. п.) и легко узнаваемый «самоутверждающий» стиль поведения. Представителей воровской профессии, в отличие от бандитов, гораздо труднее выделить из общей массы.

Доход вора связан со вторичным перераспределением собственности и в основном состоит из присвоения личного имущества других граждан или государства. Бандит же претендует на долю прибыли других предпринимателей, которая, как он считает, произведена при покровительстве или содействии организованной группы, которую он представляет. Поэтому его доход связан с перераспределением прибавочного продукта и носит характер регулярного налога (на прибыль или с оборота). Поскольку бандиты, сами будучи предпринимателями, стремятся получать доход на постоянной основе и в рамках долговременных отношений, они претендуют на право охраны собственности и порядка и в силу этого могут даже бороться с воровством, например, выгоняя воров из гостиниц, ночных клубов или вещевых рынков.

Воровская этика представляет собой проекцию ценностей и правил тюремной жизни на нормальную жизнь. Источником воровского авторитета служат сроки, проведенные в тюрьмах и колониях. Бандитские понятия сформировались на воле, поэтому они гораздо практичнее и рациональнее, свободны от множества запретов. Сотрудничество с властями и даже правоохранительными органами не является для бандитов проблемой, особенно если это приносит конкретные материальные выгоды. Бандитский авторитет формируется не столько в тюрьме, сколько через решительные силовые действия, умение применять силу в сочетании с определенными организаторскими способностями. В отличие от традиционных представителей воровского мира, которые полагались на силу аргумента и могли «завиноватить» кого угодно, бандиты полагаются исключительно на аргумент силы. Их способ действия, по сути, представляет собой элементарную форму политической власти, в основе которой, как известно, лежит способность к физическому принуждению. Воровская власть в гораздо большей степени зависит от морального авторитета и силы традиции — это пример нормативной власти.

Многие бандитские группировки культивировали здоровый образ жизни, запрещая, в отличие от воров, алкоголь и наркотики и поддерживая физическую форму в спортивных залах, где они регулярно собирались. Наконец, в отличие от воровского общака, который функционировал, скорее, по социалистическому принципу центральной перераспределительной системы, бандитские общаки напоминают банки, капитал которых складывается из процентных отчислений членов группировок и может использоваться как для крупномасштабного подкупа властей, так и для инвестиций в легальный бизнес. Если нормативная система воровского мира была подчинена задаче группового выживания в жестких условиях советских лагерей и тюрем, то бандитские нормы функционально связаны с участием ОПГ в экономической жизни в качестве силовых предпринимателей. Таким образом, воровской мир — продукт сильного репрессивного государства; бандитский мир — продукт незаконного использования силы в условиях слабого государства.