73-23. К.Б. Родзевичу

Прага, числа не знаю, четверг

<1 ноября>1923 г.>

Мой горячо-родной,

Спасибо за чудесное утро — такого у меня давно не было, с самого нашего расставания.

И пальто такого давно не было, и за него спасибо, — особенно за недоверчиво-косящий взгляд. Никогда не забуду. Никогда ничего не забуду. Я не только не забываю Вас, сегодня под утро трижды видела Вас во сне: один сон хуже другого.

Первый сон: кладбищенская стена и высокая девушка, которая Вас ищет. Гулкий голос, выбрасывающий в пространство какие-то числа и сроки. Своды гудят. Чувство, что голос до Вас дойдет. (Вас нету. Мне ее поиски снятся.)

Второй сон: у нас встреча, поздняя. Я должна быть и хочу быть, но меня отвлекают обманом. И Ваш рассказ спустя: — «Я думал, что это Вы, издалека принял за Вас: та же кажущаяся простота, а когда разглядел (узнал) было уже поздно».

Встреча была у костра, Вы кого-то другого пригрели (обожгли.)

Третий сон: Вы при мне (незримой) элегантным и ласковым (Вашим!) жестом дарите жене «другого Э<фро>на» [1411] три клеенчатых тетради. — И моя ЖГУЧАЯ ревность.

_____

У меня есть для Вас маленькая радость, все радости маленькие, кроме одной. — Это я не о Вас: о себе. —

О, как я бы хотела, хотела, хотела —

Скажите, что? зажимает мне рот в час, когда я Вам самое главное хочу сказать?

Я ревную Вас к той церкви, которую Вы любите. В пятницу пойду мимо нее — и отвернусь. И от ангела отвернусь — любимого. Потому что там, у церкви и ангела, я увидела трех людей, о которых Вы сказали: «Такой-то. Такой-то. Такая-то. И все трое — мои близкие приятели». Я почувствовала себя вычеркнутой из Вашей жизни. Это ревность безличная, к Вашей жизни — ревность. (Как бы она ни называлась!) Мне так же больно от церкви, как от чужой жены.

_____

Сегодня чудесное утро. Сижу переписываю «Мо?лодца». Думаю с грустью, что и эта вещь Вам чужда, что и эту вещь будут любить (заслуживает!) все, кроме Вас. Быть любимой Вами — и не быть Вашим любимым поэтом, Вы в этом не менее обокрадены, чем я. Но это не утешение.

_____

Итак, в субботу, без четверти пять, в той каварне.

Люблю Вас, дружочек.

М.

Пока Вы есть в моей жизни — всё живет. Условная жизнь. Жизнь при одном условии. А Вы принимаете это за отход: «развлекаетесь… веселитесь»…

Впервые — Письма к Константину Родзевичу. Печ. по тексту первой публикации. стр. 99–103.