27-22. Л.Е. Чириковой

Мокропсы, 3-го нов<ого> ноября, 1922 г.

Моя дорогая Людмила Евгеньевна,

Бесконечное спасибо за всё, — вчера прибыли первые геликоновы грехи: книжка Ахматовой — и покаянное письмо [1060].

Глубоко убеждена, что я в этом покаянии не при чем. — Вы были тем жезлом Аарона(?) [1061], благодаря коему эта сомнительная скала выпустила эту сомнительную слезу.

— В общем: крокодил. А впрочем — чорт с ним!

Вы мне очень помогли, у меня теперь будут на руках мои прежние стихи, к<отор>ые всем нравятся.

С новыми (сивиллиными словами) я бы пропала: никому не нужны, ибо написаны с того брега: с неба!

_____

Давайте говорить о Вас.

Вы уезжаете [1062]. — Рукоплещу. — Но есть два уезда: от — и: к. Предпочла бы первое: это благородный жест: женщина как я ее люблю. Не отъезд: отлет.

Если же к — или: с — что ж, и это надо, хотя бы для того, чтобы потом трижды отречься, отрясти прах.

Душа от всего растет, больше всего же — от потерь.

Вы — настоящий человек, к тому же — юный, я с первой встречи любовалась этим соединением, люди ошибаются, когда что-либо в человеке объясняют возрастом: человек рождается ВЕСЬ! Заметьте, до чего мы в самом раннем возрасте и — через года и года! — одинаковы, любим все то же. Какая-то непреходящая невинность.

Но люди замутняют, любовь замутняет, в 20 л<ет> думаешь: новая душа проснулась! — нет, просто старая праматерина Евина плоть. А потом это проходит, и в 60 л<ет> ты под небом всё тот же — всё та же — что в 6 л<ет>. (Мне сейчас — 600!)

Так или иначе, от кого бы и к кому бы (от чего бы и к чему бы, п<отому> ч<то> Ваша судьба в чувствах, а не в людях!) — от чего бы и к чему бы Вы не ехали — Вы едете в свою же душу (Ваши события — все внутри), кроме того в вечный город, та?к много видевший и поглотивший, что поневоле все остро-личное стихнет, преобразится.

У Вас будет Сэна, мосты над ней, туманы над ней: века над ней. Tombeau des Invalides ^{144}, — Господи: Версаль в будни, когда никого нет. Версаль с аллеями, с прудами, с Людовиками!

Я жила в Париже, — давно, 16-ти лет, жила одна, сурово, — это был скорей сон о Париже, чем Париж. (Как вся моя жизнь — сон о жизни, а не жизнь!)

Пойдите в мою память на Rue Bonaparte, я там жила: 59-bis. Жилище выбрала по названию улицы, ибо тогда (впрочем, это никогда не пройдет!) больше всех и всего любила Наполеона.

Rue Bonaparte — прелестная: католическая и монархическая (le?gitimiste!) ^{145} — в каждом доме антикварная лавка.

Хорошо бы, если бы Вы там поселились: по плану — между площадями St. Germain des Pre?s и St. Germain d'Auxerrois, на самой Сэне, — Латинский квартал.

И, что особенно должно привлечь Вас — в каждом окошке по 110-летнему старику и 99-тилетней старушке.

Впервые — Новый журнал. 1976. № 124. С. 144–146. СС-6. стр. 303–304. Печ. по СС-6.