Около 14 марта 1991 года

Мой дорогой, несравненный друг!

Спасибо за письмо от 25 февраля. Я его получил вчера – оно меня несколько успокоило, а то мне казалось, что слишком долго нет от тебя известий, и я уже надумал разных ужасов – ночные мысли тяжелые. Твое письмо меня несколько успокоило, хотя я и знаю, что ты нарочно сгущаешь все хорошее и старательно обходишь все трудные вопросы, которые тебя терзают или даже просто утомляют. Но я коэффициенты на это ввожу сам.

У нас по-всякому. Самое удивительное – это то, что я не молодею, а даже совсем наоборот. Самая тяжелая новость последних дней – вчера похоронили Валерия Ивановича Беззубова. Он был из самых первых моих учеников (кончил университет в 1953 году), а потом – близким и надежным другом, опорой кафедры. Когда по памятным тебе обстоятельствам мне пришлось сдать кафедру[420], я передал ее ему, и это было хорошо. У него был рак легких. Положение уже было безнадежное, когда удалось получить немецкие и итальянские лекарства. Он вдруг ожил, прямо как в сказке, читал лекции, писал статьи. Правда, немцы предупреждали, что такой взлет лишь на два (максимум – три) года. Но у него протянулось лишь шесть месяцев. Но хоть скончался вдруг, неожиданно для себя самого, все свершилось в три дня.

Я продолжаю работать, а в конце мая даже думаю съездить на несколько дней с докладами в Швецию и Финляндию. Очень зовут в Италию летом, но я не поеду, т<ак> к<ак> нет сил, совсем не хочется – после кончины Зары Италия слишком тяжела. Да и что я там забыл? Правда, зовут в Аквиля на конференцию. А Аквиля – просто сказка: маленький город в горах, в 5 часах езды на машине на юго-восток от Рима. Там сейчас снег, узкие средневековые улочки, по которым гоняют на мотоциклах местные парни. Девицы серьезно ходят в церковь – собор XIV века – и выходят оттуда, строго опустив глаза, а парни гоняют вокруг собора на мотоциклах, потом сажают на мотоциклы девиц, у которых сразу же меняется выражение лиц. Горная идиллия. Организатор конференции – мой приятель – аббат, иезуит, специалист по средним векам и мистической философии, очень милый человек, профессор.

Но я не поеду в Аквиля…

Я работаю. Диктую статьи, мне читают и сам я – хоть и медленно, но прогресс, кажется, еще не остановился. Тяжелее всего по ночам: три дня в неделю в Тарту ночует Миша, а четыре дня я один (хотя не всегда; часто приезжают из Таллина Саша и Бекки).

Одному неуютно, но я, представь, начинаю к этому привыкать.

День рождения, который ты так тепло помянула в письме, – спасибо, прошел хорошо, т<о> е<есть> тихо. Я всех просил не приходить и пробыл его один.

У нас стоят хорошие дни – небольшой холод – от –5 до 0 – ясно, синее небо. Об общей обстановке ты все сама знаешь.

Хорошо ли на новой квартире? Стараюсь ее вообразить. Есть ли у тебя твоя комната?

Будь здорова и бодра, пиши мне. Марине – нежные приветы, а твоим мужчинам – поклоны и добрые пожелания.

P.S. Прости мне опечатки: писать могу, а читать мне все же тяжело. Обнимаю тебя.

Ю. Лотман.