25 февраля 1992 года

Каракас.

Милая Фрина!

Пишу тебе – не падай в обморок – из Каракаса (Венецуэла). Как я сюда попал? По самым прозаическим причинам. Как говорит Альбер в «Скупом рыцаре», «Безумству что было причиной – скупость». В Каракасе мой день рождения отметили научной конференцией и денежной премией в 1000 долларов. Это меня и соблазнило. У нас инфляция растет по-сумасшедшему: кг масла и мяса доходит на рынке (а в маг<азинах> ничего нет) до 200 р. Миша работает на 3-х службах и еле кормит своих пятерых детей. А всех внуков у меня, как знаешь, семеро[489]. Конечно, «страшен сон, да милостив Бог» – мы не голодаем совсем, даже живем недурно, сестры в Питере тоже перебиваются. Но все же пренебречь премией я не решился. Да и конференция дает мне возможность обсудить некоторые новые идеи.

Я бы не поехал – просто бы не решился, – но организаторы обеспечили билетами и всеми удобствами не только меня, но и Лешу. На этом условии я согласился – в такую дорогу ехать один я бы не смог.

Конференция еще не началась.

Для меня она будет большой проверкой: я приехал с совершенно новыми и, как самоуверенно думаю, – важными идеями.

Что у тебя?

Получаешь ли ты мои письма? Я твои стал получать относительно регулярно с 10–12 дней на дорогу. Получила ли ты письмо с вложенным письмом же для Игоря Мельчука? Может ли оно пригодиться тебе и Марине? В последнем письме ты намекнула на какие-то решительные планы. В чем они?

Знаешь, я со смерти Зары не смотрел в зеркало – не приходилось: бреюсь я перед карманным, а другое висит в темной прихожей. Сейчас глянул в зеркало (здесь ими все стены увешаны) – старик – седой, сгорбленный, весь в старческих морщинах.

Что ж, теперь так…

Да и естественно: через несколько дней – 70 лет. Как-то вдруг.

То солдатом был, то студентом – и вдруг 70 лет…

Обнимаю тебя, друг мой, сердечно.

Марине и всем твоим – приветы.

Всегда твой Юра

Обратно лечу в Тарту через Амстердам – Хельсинки 2-го III.