13 апреля 1993 года

Дорогой Юра!

13/IV-93

Я получила твое письмо от 24 марта, которое шло всего одну неделю. Я не ответила тебе сразу, потому что здесь сплошные пасхальные каникулы и письмо все равно не ушло бы раньше. Ты призываешь меня к благоразумию: не волноваться, терпеливо ждать писем. Я постараюсь. Знаешь ведь, у страха глаза велики, и, когда больше трех месяцев от тебя нет ни звука, так чего-чего только не передумаешь… Ну, быть по сему: ни звонков в Ленинград, ни панического страха за тебя.

Я, кажется, подробно писала тебе о Марине. Повторюсь. Вначале, получив почасовую работу, мы были счастливы, потому что перспективы были очень надежными: почасовая работа должна была продолжиться на следующий год, твоя справка обеспечила бы прожиточный минимум и т. д.[532] Но все как-то сразу же изменилось, поскольку уже в самом начале вышло постановление министра куль туры Квебека об отмене[533] гуманитарных факультетов в английских колледжах <…> с будущего учебного года. Это просто такая доля у нее, на самом же деле отмена их дело прогрессивное, потому что курсы эти, <…> чепуха сплошная, никакого отношения к образованию не имеющая, но дающая приличную зарплату, никакой ответственности и легкую жизнь преподавателям. (Их бы в советскую школу 50–60 годов!)

Студенты и преподаватели по этому поводу бастуют, но это ничего не означает. <…> Марина срочно рассылает документы во французские колледжи, потому что там будет расширяться преподавание английского языка как второго. Правительство наконец увидело, что выпускает студентов, не могущих ни писать грамотно, ни прилично говорить не только на втором государственном языке Канады, но и на родном. Не хочется Марине учить английскому, и шансы, как здесь всегда, сомнительны, но выхода нет. Мы же обе научились здесь (представь, и я – тоже) не думать обо всем вперед:

сейчас есть работа, прожить можно, и слава Богу. <…>

Вера сообщила мне о смерти Левушки Дмитриева[534], ужасно жаль его. Она был на панихиде в Пушкинском доме. Пишет, что ученые выглядят жутко, Д.С. Лихачев чуть ли не лучше всех. Снаряды ложатся рядом, как ты любил говорить. Кто следующий? Нам, слава Богу, не дано знать.

Будь здоров, дорогой мой друг, обнимаю тебя.

P.S. Ты как-то писал, что Наташе предстояла операция. Была ли она и как чувствует себя Наташа?