5 апреля 1982 года

Друг мой!

Я прочел внимательно – предисловие составлено очень хорошо: ясно и точно. Существенных замечаний у меня нет. Ты просишь добавить два абзаца[273] – ничего сейчас не могу выдумать – голова не работает от усталости абсолютно. Придумаю и пришлю потом.

Я надеялся побывать в Москве – проездом в Воронеж, куда меня посылают на вшивую юбилейную сессию, посвященную нашему ун<иверсите>ту. Но оказалось, что мы будем из Таллина лететь самолетом же в Питер, прямо на юбилей Макогона[274] – мероприятие грустное: ему 70 лет и его выпирают, а он к этому не привык – грустит и нуждается в утешениях.

Я устал, грустен и зол, но это все временно и «с жиру». Вообще же все в порядке. Очень соскучился по Москве и москвичам (некоторым), но когда смогу приехать – неизвестно. Очень хотелось бы поговорить – в письме не выговаривается.

От души желаю здоровья и бодрости – вопреки всему. Марине и детям мои сердечные приветы.

Прости за меланхолический тон письма. Это оттого, что пишу ночью, оттого, что лечу самолетом и проч.

Неизменно преданный

Ю. Лотман.

5. IV.82