Катастрофа во время рыбной ловли у Аймута, 14 октября 1881 года Джордж Коллин и Джордж Патерсон

Катастрофа во время рыбной ловли у Аймута, 14 октября 1881 года

Джордж Коллин и Джордж Патерсон

В исторических хрониках Шотландии имеется множество сообщений о кораблекрушениях, но несчастный случай, произошедший у Аймута с рыболовными судами в 1881 году, считается одним из самых трагических. Возле бервикширского рыбацкого порта Аймут во время шторма, который газеты сравнивали с тем, что два года назад обрушил мост через Тай, в один день утонули 129 мужчин и мальчиков. Однако только через несколько дней стали ясны масштабы случившегося несчастья и человеческих потерь. Трагедия была еще страшнее оттого, что многие суда утонули на глазах родных несчастных рыбаков, наблюдавших с пирса и с берега.

Джордж Коллин, шкипер «Белой звезды»:

Мы отправились с остальной флотилией в пятницу утром. Мы находились милях в пятнадцати от берега, когда налетел шторм… Первым признаком надвигающегося шторма было то, что некоторые суда по наветренному борту убавляли паруса. Ураган был огромной силы. Мы оказались неспособны выбрать больше четверти линя, чтобы судно не разбилось о причал. Был сильный туман, ветер принес дождь, и мы не видели ничего дальше 500 ярдов. Вдобавок было очень темно. Мы повернули в сторону Аймута, и рядом с нами шла «Мертл». Мы оба остановились, чтобы попытаться понять, где оказались, и в это время суда находились бортом к ветру.

Было очень темно, и мы оставались в таком положении минут двадцать. Так как положение не прояснилось, то носом суда смотрели на восток. Вот в таком положении огромная волна захлестнула «Белую звезду» и едва не утопила ее. Через десять минут удар обрушился на «Мертл», и она перевернулась. С «Белой звезды» мы видели ее после этого дважды, но из людей на поверхность так никто и не выплыл. Нас отнесло на несколько сотен ярдов. Волнение стало еще сильнее, и мы повернули корабль против волны и в открытое море. Мы наткнулись еще на одно перевернувшееся судно. У него была новая мачта, такелаж с которой плавал рядом. Мы никого не видели.

Как туман разогнало, мы обнаружили, что находимся в пяти милях от гавани, с подветренной стороны, и поскольку идти против ветра было невозможно, мы подняли балласт из носовой части, чтобы судно лучше могло встречать волну, и решили «идти в море ради наших товарищей в ночь», чем рисковать, оставшись у берега. Ночь была холодной, но на борту у нас была и провизия, и «топливо»; и не было необходимости в том, чтобы оставлять на палубе больше одного человека.

В субботу при свете дня мы подняли паруса и направились к суше, будучи тогда южнее островов Ферн, и двигались к Тайнмуту. На протяжении всей пятницы волны были ужасающей высоты, особенно вечером. Каждая волна выглядела так, словно вот-вот поглотит наше суденышко. Мы видели их гребни высоко над собой, они обрушивались вниз с громким шумом, но наше судно словно бы вело по курсу само Провидение. Когда мы встречались с волнами, то либо благополучно взбирались на волну, либо удивительным, как казалось, образом успевали пройти между двумя валами.

Я опытный моряк, многое повидал на море, но никогда мне не доводилось попадать в такой жестокий шторм, и насколько мне помнится, буря не бушевала так долго и с такой силой. Я бы сказал, ветер дул двадцать пять часов, прежде чем можно было сказать, что он утих. В открытом море мы провели сорок четыре часа.

Джордж Патерсон, с «Энтерпрайза»:

Мы покинули Аймут около восьми часов утра пятницы и отошли мили на четыре, когда обрушился шквал. Произошло все так, словно ладонью кто хлопнул, вместе с ветром неожиданно упала тьма, и налетел дождь. Мы обрубили канаты и, сумев взять паруса на рифы, держали курс на открытое море, в чем и был наш единственный шанс на спасение. Когда мы были милях в шести от берега, меня смыло за борт, и я подумал, что дела плохи и я пропал, но, сохранив присутствие духа, сумел ухватиться за шкот бизани, когда вода вновь хлынула на судно, и мои товарищи с огромным трудом втащили меня на борт.

Примерно через десять минут на корабль обрушилась еще одна волна, смывшая за борт Джеймса Уиндрама. Спасти его мы не могли никак. Когда волна прошла, море было спокойно минуту-другую, и мы видели, как смело Уиндрам плывет в кильватере корабля, но через две или три минуты силы его истощились, он поник головой и утонул.

Волны по-прежнему были очень высокими, и все на борту уже оставили всякую надежду когда-нибудь вновь увидеть землю. Мы продолжали держать курс на восток, в открытое море, по возможности подальше от земли, и так шло до четырех часов утра. Тогда мы находились в 30 или 40 милях от маяка острова Ферн. Шторм к тому времени существенно умерил силу, мы развернули судно и рискнули направиться к земле. Нам удалось выдержать шторм, и нас взяло на буксир судно из Норт-Шилдса, куда мы и пришли около двух часов. В таком шторме я никогда больше не бывал, а я ходил в море почти тридцать лет.