Критика и юрисдикция

В притихшем затемнённом зале, в луче прожектора возникает печальное лицо героини спектакля, как бы затуманенное какой-то неотвязной горестной мыслью. За сценой звучит песня, трепетная русская песня В. Левашова о «девичьем сердце». Эта песенная строка вошла в название спектакля Московского драматического театра «Сердце девичье затуманилось…».

И уже одно это название, и эта мелодия, ставшая лейтмотивом образа молодой страдающей женщины, и её прекрасное лицо, полное тяжёлых раздумий – всё это тревожит душу непредубежденного зрителя.

Поэзия в театре… Это не всегда бывает. Здесь она овладела небольшой сценой на Спартаковской улице, передалась в зрительный зал, раскрытая и воплощенная ярким и беспокойным талантом режиссёра Бориса Равенских.

Авторский и режиссёрский замысел мною понят так: это спектакль о духовной красоте советской женщины, отстаивающей свое право на яркую содержательную жизнь, право на личное счастье и на творческий труд, отвечающий духовному призванию.

И молодой драматург В. Курочкин и Б. Равенских (являющийся одним из авторов пьесы) обнаруживают хорошее знание жизни колхозной деревни, умение проникать в сокровенные тайны человеческого сердца, способность создавать выразительные человеческие характеры.

Неверно подходить к пьесе «Сердце девичье затуманилось…» и спектаклю Московского драматического театра с меркой соответствия или несоответствия пьесе В. Курочкина «Козыриха», напечатанной два года назад в журнале «Театр». «Сердце девичье затуманилось…» – новое, самостоятельное произведение. «Козыриха» – драма. «Сердце девичье затуманилось…» – комедия. Прежние имена действующих лиц, но новые характеры, новое освещение событий и людей. Новое решение темы.

Большой удачей спектакля является поэтический образ главной героини Даши Козыревой. Обрисованный артисткой Зинаидой Кириенко[176] свежими, своеобразными красками, этот образ заслуживает пристального внимания.

Подлинная человеческая теплота, с какой отнеслись В. Курочкин и Б. Равенских к своей героине, сообщает и ей и всей пьесе особую привлекательность. Перед нами проходит отчетливо индивидуализированная, нешаблонно выраженная, по-новому увиденная судьба человека.

Нелегко сложилась жизнь юной Даши. В угоду больной матери девушка пошла жить в чужой дом Козыревых, без любви выйдя замуж за жалкого недоучку-неудачника, слабохарактерного парня, не способного построить свою судьбу и настоящую жизнь в семье.

Пусто, одиноко текли дни Даши, не приспособившейся ни к домашнему хозяйству, ни к работе в поле, ни к учению, ни к чему…

Так в пьесе «Сердце девичье затуманилось…» появилось по сравнению с «Козырихой» новое творческое задание. Это повлекло за собой и изменение жанра пьесы.

Естественно, что потребовались новые краски, иное решение сюжета. И авторы увидели Дашу иной, чем она была в «Козырихе». Как человек недюжинного характера и ума, она иронически относится к своему положению и окружению, давая ему верную оценку.

Поглощённая своими сокровенными мыслями, сознавая необычность своего положения, Даша высмеивает наскучивших ей незадачливых «партнеров» по судьбе.

Даша пропускает мимо ушей и попрёки сварливой свекрови (Е. Сперанская), и неврастенические излияния мужа (С. Яковлев), и смехотворные домогательства влюблённого стяжателя Пеки (А. Ширшов), и наскоки других «доброжелателей».

Новый сюжетный поворот. На душе у героини – праздник. Впервые в жизни она горячо полюбила, и её жизнь обрела новый смысл!..

Праздник у неё на душе, и праздник на сцене! Достаточно вспомнить все эпизоды в лесу, нарядно и со вкусом оформленные художником Т. Старженецкой. Так решается Б. Равенских эта часть спектакля, и это не может не увлечь и не порадовать зрителя. В пьесе зазвучала тема большого чувства, выраженная, можно оказать, «симфонически», как это часто бывает в постановках Бориса Равенских.

Здесь требуется небольшое отступление на тему о судьбе пьесы. На сцене – поэзия, музыка, праздник! А вот на страницы некоторых газет и журналов проникли вялая, скрипучая проза и ложное теоретизирование.

Критик Н. Громов в своей статье «Чьё же сердце затуманилось?» («Театральная жизнь», № 21) говорит о чём угодно, только не о главной теме спектакля и не о главном достижении авторов, постановщика и исполнительницы.

Авторы некоторых рецензий (В. Залесский, К. Щербаков, Б. Медведев) решили «заступиться» за молодого драматурга В. Курочкина, «защитить» его от «режиссерского произвола» Б. Равенских.

Как видно из письма в редакцию «Театральной жизни» Виктора Курочкина, никто в такой услуге не нуждается.

Что выгодно отличает новую пьесу от прежней?

Первое различие – в новом ключе сюжета, против чего необдуманно ополчаются рецензенты. Комедия приобрела новое содержание – сатирическую направленность против обывательщины. Отчасти благодаря перемене в жанре характер Даши приобрёл черты незаурядности, значительности. В этом оказывается плодотворность содружества Б. Равенских, В. Курочкина и 3. Кириенко, придавших первоначальному замыслу не только «третье измерение», но глубину мысли и остроту положений.

Итак, больше всего привлекают в спектакле по-новому увиденная судьба главной героини. Этот образ чрезвычайно интересно истолкован Зинаидой Кириенко, недавно вышедшей на театральные подмостки.

Разве о таком недружелюбном приёме со стороны театральных критиков могла думать талантливая артистка, чей дебют в этой роли случайно совпал со спорами на постороннюю тему? Впрочем, зрители по достоинству приняли её работу в спектакле…

Да, у Даши был «туман». Но он рассеялся. Героиня показала, что она может найти своё место в жизни.

Мы увидели необычное, праздничное театральное зрелище, наполненное большой мыслью и сильным чувством. Талантливый режиссёр привлёк самые разнообразные средства сцены, которыми он так искусно владеет.

Речь идёт о новой пьесе В. Курочкина и Б. Равенских, а рецензенты «бьют тревогу» и защищают старую пьесу, от которой В. Курочкин отказался.

Пусть, на строгий взгляд критики, в спектакле не всё обстоит гладко. Отдельные недочёты и промахи – дело поправимое. Они устраняются в ходе проверки пьесы на зрителе.

Зато мы получили произведение театрального искусства – поэтичное и свежее, свойственное почерку одного из ярких мастеров современной режиссуры. Пусть сами авторы решают жанр своего произведения, его художественное воплощение и… свои правовые взаимоотношения. Лучше смотреть в корень: оценивать конечный результат.

Рецензенты вправе оценивать произведение и тем самым творить над ним свой суд. Но вмешательство в авторско-правовые вопросы вне их юрисдикции.

«Театральная жизнь», 1959, № 22