Сцена одиннадцатая

Мансарда. Поздний вечер. Горит свеча. ВИРГИНИЯ перебирает руками пустые коклюшки. За её спиной стоит ЛУИЗА.

ВИРГИНИЯ. Вы все смеялись надо мной, не верили мне. А я знала, что мои коклюшечки гулять не будут! Я едва успеваю справляться с заказами. Заказчики идут и идут без конца. Теперь я не сплю… Да, совсем не сплю. Тот, кто спит, остаётся без хлеба. А вот мой Анри не хотел искать заказов на стороне. Ах, Анри, Анри… Нет, нет, спасибо Делори за то, что он дал мне свет! Ты видишь, Луиза, сколько в комнате света?.. Зачем ты пришла ко мне? Зачем?.. У тебя много лишнего времени? Извини, у меня его нет… И не смей меня утешать! Я в этом не нуждаюсь. Все вы злые, злые… Что вам надо? Чего не хватало Анри? Бог не дал нам детей, но он дал нам жизнь. И он один вправе распоряжаться ею… И ты тоже – сухой, чёрствый человек. Ты мучаешь себя и Пьера… Если бы я не опоздала тогда, в тот день, я не позволила бы Анри лезть под пули. Мало пролито крови? Что дала людям Коммуна? Новые могилы на кладбище Пер-Лашез? Нет, если кто-нибудь избавит нас от нищеты, то только бог! Если он захочет, то простит нам наши грехи… Да, только бог, он один! (Луизе). Уходи! (Опустившись на колени, начинает молиться).

Хорал. ЛУИЗА уходит в затемнение, махнув рукой.

Занавес