Сцена пятнадцатая

Дорога в Париж. Бредут усталые ЛУИЗА и ПЬЕР. В руках у ЛУИЗЫ узелки с нехитрым имуществом. У ПЬЕРА – сумка с инструментами.

ПЬЕР. Низкий поклон Жаннетте! Если бы не она, не её участие, мы бы не встретились. Да и твоими родными не могу нахвалиться. Всё говорили: «Да поживите у нас своей молодой семьёй ещё!» Отдохнул, набрался сил – ив дорогу. Нет, нет, не хочу быть нахлебником! А в то, что нам повезёт в Париже, верю. Который мы уже день в пути, но что ни говори, а мы уже почти у цели. Душа поёт, петь хочется! (Остановился, запел).

Захожу ли я в светлый зал

или в карнавале я…

Да с таким голосом только пугать детей. (Огляделся по сторонам). Кажется, знакомые места… (Повернулся к заборупозвал). Эй, хозяин!.. Тут есть кто-нибудь живой?

ФЕРМЕР (из-за калитки). Чего тебе, бродяга? Нищим не подаю.

ПЬЕР. Вот, пожалуйста. Ты слышишь, Луиза? «Бродяга…». «Нищий…». (Фермеру). Разве я у тебя прошу что-нибудь? Мне нужна работа. Ты меня не узнаёшь? Помнишь, я когда-то предлагал тебе украсить эту доску резьбой «Лев инимфа»?

ФЕРМЕР. Так тебя ещё не повесили, выходит?

ПЬЕР. Выходит.

ФЕРМЕР. Зря! Таких, как ты, надо обязательно вешать.

ПЬЕР. Это почему же?

ФЕРМЕР. А ты вор. Вот почему.

ПЬЕР. Что же я у тебя украл?

ФЕРМЕР. Ну, не украл, так украдёшь.

ПЬЕР. Вот, чёрт возьми, разговор. Почему я обязательно должен красть?

ФЕРМЕР. А потому, что у тебя ничего нет, а у меня есть всё. И не разговаривай со мной, а то спущу на тебя собак. Понял?

ПЬЕР. Я прошу работы!

ФЕРМЕР. Работы нет.

ПЬЕР. Я согласен за харчи. За харчи!

ФЕРМЕР. Проваливай, тебе сказано. (Уходит).

ПЬЕР. Я беру тебя в свидетели, Луиза. Этот человек меня оскорбил… Какой негодяй! (Опускаясь на землю возле Луизы). Если так пойдёт и дальше, то вряд ли наши ноги донесут нас до Парижа… А ведь я говорил тебе – мои руки не будут гулять без дела. (Спохватился). А мы не потеряли мой диплом?

ЛУИЗА. Успокойся, он здесь.

ПЬЕР. Ты любишь меня, Луиза?

ЛУИЗА. Да.

ПЬЕР. Тогда дай мне… поесть.

ЛУИЗА (даёт хлеб). Держи.

ПЬЕР. Почему ты дала мне большую часть?

ЛУИЗА. Ты мужчина.

ПЬЕР. Но вас же теперь двое. И может быть, он – тоже мужчина? Как ты думаешь?

ЛУИЗА. Ешь, пожалуйста.

ПЬЕР. Я люблю тебя…

Затемнение.

ДЕГЕЙТЕР. Случилось так, что именно в Париже нас ожидало событие, которое вновь связало меня с «Интернационалом». Мы долго бродили с женой по предместьям столицы в надежде найти какое-нибудь пристанище. И вот однажды на Монмартре, уже ни на что не рассчитывая, мы столкнулись нос к носу и известным вам уже Николя Мартеном…

Занавес