2. Неразбериха, служившая ширмой

Из беседы с артистами Ставропольского краевого драматического театра стало ясно, что они склонны считать заботу о сельском клубе своим, кровным делом. В театре думали о проведении семинара руководителей драматических кружков. Шли толки и об открытии драматического отделения при культпросветучилище. Но эти намерения не нашли поддержки в Управлении культуры. Там не видели специалистов-преподавателей, попросту забыв о мастерах Ставропольского театра.

Искусственное, надуманное разделение областных организаций на городские и сельские[179] серьёзно тормозило культурное шефство города над селом. Творческие союзы, как и театры, относились к промышленному управлению культуры, и к сельским делам не привлекались. Нельзя было воздействовать и на книготорг, чтобы он заказывал издательству необходимую для села репертуарную литературу. Оказалось, книготорг относили к селу, а издательство – к городу. Но не было ли в этом и желания отдельных работников оправдать свою беспечность и инертность в таком большом и важном деле, как забота о духовном росте села, желания спрятаться за организационную неразбериху, как за удобную и выгодную ширму?

Курьёзы накапливались. Не налаживался повседневный контроль за репертуаром. На краевом празднике «Слава труду» кружковцы читали сомнительную лекцию «О любви», исполняли цыганские пляски, распевали «жестокие» песни, играли всевозможные «Муки ревности». В клубе села Красное и в ряде других пробавлялись самодеятельными куплетами на мотивы популярных песен, опошляя их. Репертуар был случайным, малохудожественным – коллективы брали то, что попадалось под руку, иногда старые песни со старых пластинок.